Дело о Золотом городе (СИ) - Куницына Лариса

— Прекратите пугать нас! — взвизгнул граф.

— Я не пугаю, я предупреждаю. Впрочем, выбора у нас нет. Давайте попросим наших гостеприимных хозяев отвести нас куда-нибудь, где можно поспать хотя бы пару часов. Может, это будут последние спокойные и безмятежные часы в нашей жизни.

— Вы!..

— Хватит! — перебил графа Марк и посмотрел на стоявших у дверей рыцарей. — Ваш магистр обещал, что нам дадут несколько часов отдыха. Мы долго шли по горам, а, судя по тому, что сказал только что наш алхимик, нам понадобится ясный ум и хорошая реакция.

— Идите за мной! — скомандовал один из рыцарей и направился к двери.

Их развели по узким кельям без окон, в каждой из которых стояли низкая жёсткая кровать, грубо сколоченные стол и табуретка, и оставили там в одиночестве и темноте. Марк сразу же лёг и закрыл глаза. Он знал, что перед любым нелёгким испытанием, будь то сражение или долгий переход, нужно, прежде всего, выспаться. Потому, отогнав мучившую его тревогу за Эдама, он постарался успокоить чувства и вскоре заснул. Однако сон его был чуток, и едва заскрежетал засов, он проснулся. На пороге кельи появился человек в чёрном плаще, который жестом приказал ему подняться и следовать за собой.

Его привели в низкую сводчатую комнату, где за столом в высоком кресле сидел магистр ордена Чёрного зеркала. Он о чём-то шептался со стоявшей рядом высокой девицей, одетой в такой же чёрный костюм и плащ. На ней не было маски, и Марк с некоторым удивлением посмотрел на её красивое бледное лицо и ярко накрашенные губы. Вскоре привели и его спутников. Джин Хо и Аргент выглядели спокойными и отдохнувшими, а вот для Эдама и графа де Бланзака эти несколько часов, похоже, стали серьёзным испытанием. Впрочем, увидев его, оруженосец тут же выпрямился и кивнул в знак того, что с ним всё в порядке.

— Итак, я полагаю, вы готовы отправиться в путешествие по подземному царству, — с некоторой ехидцей проговорил магистр. — Я дам вам провожатых, которые будут наблюдать за вами и в случае чего помогут вам или убьют вас. Вы сами понесёте свои запасы, потому что мои рыцари — не прислуга. Командовать экспедицией будет моя дочь Виола. Думаю, вас не введёт в заблуждение то, что она женщина. Она ловко владеет кинжалом и может справиться даже с сильным мужчиной. В ваших интересах, чтоб она вернулась к нам вместе с вами невредимой, потому что её жизнь стоит столь дорого, что заплатить за неё вы сможете только собственной кровью, — он холодно усмехнулся, взглянув на Марка, а тот получил подтверждение, что магистру известно содержание их разговора в трапезной.

— Мы приготовили для вас запас еды, воды и масла для ламп, — сообщила Виола низким мелодичным голосом. — Всё это уложено в мешки, которые мы вам дадим. Верёвки и инструменты понесут мои люди, чтоб у вас не возникло искушение воспользоваться ими не по назначению. Что ещё вам нужно?

— Мел, чтоб оставлять пометки на стенах в лабиринте, — проговорил Аргент и вопросительно взглянул на Марка.

— Бумагу и свинцовый карандаш, — добавил тот. — Я хочу зарисовать наш путь. Это поможет разобраться в строении лабиринта. И захватите бальзам для ран и ткань для перевязок на случай, если кто-то всё-таки попадёт в ловушку.

— Хорошо, — кивнула она. — И запомните, нас будет больше, чем вас. Все мои люди отлично обучены и хорошо вооружены, потому даже не надейтесь, что сможете с нами справиться.

— Зачем нам это, если для того, чтоб выйти отсюда, нам придётся вернуться к вашему отцу? — уточнил Аргент.

Под конвоем семи рыцарей Чёрного зеркала они вышли из комнаты и, пройдя по узкому коридору, начали спускаться по крутой винтовой лестнице. Она привела их в тёмный душный каземат, который находился наверно уже ниже уровня ущелья. Воздух здесь был тяжёлым и сырым, и Марк с тревогой подумал, что в лабиринте он будет ещё более спёртым. Им выдали каждому по серому холщовому мешку с лямками, который можно было нести за спиной, и фонарю. Рыцари, наконец, сняли свои плащи и маски, и Марк посмотрел на их лица, пытаясь угадать, у кого из них коробочка с противоядием. Они были молодыми или постарше, но у всех были замкнутые лица, и угрюмые внимательные взгляды.

— Мы проведём вас по подземелью, — произнесла Виола, — и я надеюсь, вам удастся найти вход в лабиринт.

Дальше они двинулись в окружении обступивших их рыцарей. Их провели по обычным для замка помещениям: складам, арсеналу, пороховому и винному погребам. Они даже заглянули в сокровищницу, где у стен стояли закрытые на замки сундуки, и это обеспокоило Марка, потому что ему пришло в голову, что магистр вряд ли отпустит живыми тех, кто видел расположение этих помещений. Но потом он вспомнил, что у них не так много шансов выйти из подземелья живыми, к тому же орден в случае успеха собирался покинуть этот замок и перебраться на новое место, возможно, прихватив с собой выживших чужаков в качестве новых адептов.

Пока он не видел ничего необычного, и потому больше смотрел на Аргента, внимательно изучавшего стены и пол. Тот останавливался перед каждым выбитым на камне или нарисованным знаке и изображении, но потом шёл дальше.

Они подошли к ещё одной лестнице и спустились ниже, и тут Марк увидел то, что никак не ожидал найти в подобном месте. Они оказались в круглом довольно высоком зале, на стенах которого горели двенадцать факелов, а между ними на гладких стенах висели старинные картины, написанные на потемневших досках. От времени и сырости краска на них потрескалась и местами облезла. В воздухе пахло какими-то благовониями, должно быть, этот зал использовался для общих молений или каких-нибудь других церемониальных целей.

Аргент тем временем двинулся вдоль стены, внимательно рассматривая картины. Марк подошёл к нему и остановился, глядя на изображённую на доске пару: мужчину в старинном красном одеянии и деву в белом. На второй доске был нарисован молодой мужчина, защищающийся от нападавших на него двух разбойников. На следующих картинах он увидел дракона с перепончатыми крыльями, скелет, стоящий на покрытом скатертью столе, женщину с цветущей веткой в руке, в которую целился из лука голый карлик, потом ту же пару, что была и на первой картине, стоящую перед жрецом. Возле этой доски Аргент задержался, но затем всё-таки двинулся дальше. На следующей доске был изображён треугольник, вписанный в круг, за ним шла весьма мрачная сцена: могильщик, копающий яму, рядом с которой лежало уже изрядно иссохшее мёртвое тело. Следующим был снова странный символ — круг с тремя сомкнутыми сердцами, из которых торчали змеиные головы. И снова круг, на сей раз, поменьше, вписанный в треугольник и испещрённый непонятными знаками. На предпоследней картине закованный в броню рыцарь замахивался мечом на взлохмаченную девицу, сидящую верхом на льве. И заканчивалась эта странная коллекция изображением алхимика, стоящего возле бочкообразной печи, из которой вырывалось пламя.

— Что скажешь? — спросил Марк, взглянув на Аргента.

— Это где-то здесь, — тот снова осмотрел зал, переводя взгляд с одной картины на другую. — На этих досках зашифрованы этапы изготовления философского камня, то есть зал представляет собой некий символ пути к нему. Из двенадцати образов только один скрывает под собой указание на этот путь и, полагаю, это — алхимическая свадьба! — он быстро вернулся к доске, на которой были нарисованы мужчина и женщина перед жрецом. — Именно это священнодействие олицетворяет собой соединение первоэлементов, участвующих в последующей трансформации: ртути, серы и соли, которые затем, соединившись особым способом, превращаются в философский камень.

— Я полагаю, что самое сложное — это найти этот верный способ, — скептически заметил Марк.

— Ртуть, сера и соль здесь имеют более широкий и глубокий смысл, нежели известные тебе вещества, но, полагаю, ты помнишь, что у нас куда менее амбициозная цель, чем найти рецепт философского камня. Мы ищем всего лишь вход в лабиринт. Послушай, по распространённому среди алхимиков мнению, трансформация должна происходить в некоем герметично закрытом сосуде, который называют философским яйцом. При этом трансформация часто обозначается как алхимическая свадьба, то есть соединение двух начал, производящих дитя, увенчанное добродетелью и царским пурпуром, которое, по сути, и является философским камнем. Философское яйцо, как правило, округлой формы, — он обвёл взглядом зал, — и имеет длинное узкое горло, которое запаивается, чтоб отделить находящиеся в яйце первоэлементы от воздействия окружающего мира. Позже именно через это горлышко и появится искомое сокровище. То есть вот за этой картиной должен быть коридор, который ведёт к рецепту философского камня.