Ну, понеслось! - Елена Янук

   Дурак, и чего добился, обидев Людмилу?! Отдал ее собственноручно Максу младшему?! Вечно, сначала делаю - потом расхлебываю...

   Я тяжело поднялся и пошел искать...

   ***

   Я уставилась на его, открыв рот, потом засмеялась. Это было так слишком нелепо. Нет, это было уже слишком! Моя психика уходит в отпуск.

   - Кирилл Борисович, опять вы?! - это прозвучало как " Да за что мне это?!"

   - Я - извиниться... - очень мягко сказал он. - Давайте я вас провожу или поужинаем здесь... - он обвел взглядом кафе.

   - Как вы меня нашли?! - сквозь зубы выдала я, пальцами стискивая сумку словно чью-то шею.

   - Как я только разобрался с Эрнаном, я кинулся искать вас...

   Эрнан? Разобрался?!

  Воцарившееся между нами молчание было самым громким молчанием, которое я когда либо с кем либо делила. Мне не хотелось смотреть на него не то, что обсуждать случившееся.

   Мы не шевелились. Смешная ситуация нарастала, наконец он сказал:

   - Я не знаю из-за чего, но с вами я себя не узнаю. Постоянно веду себя как... как не знаю кто... Обычно я не так груб, как сегодня...

   - Только не говорите, что обычно вы еще грубее! - с досадой отметила я. - Так как обычно вы на самом деле еще грубее. Со мной соответственно...

   - Зовите меня на "ты", - он устало опустил взгляд. Действительно неловко или раздражается, что не сразу простила?! Просто устал на работе?! Хотя нет, я и знать и жалеть никого не хочу.

   - Честно говоря, мне не нужно ваших извинений, ни вашего общества, ни вашего фамильярного - ты...

  Не вслух, подумала: "Вы меня просто сокрушили...".

   - Что я могу сделать, чтобы вы меня... - начал он.

   Я его немедленно перебила, догадавшись, что он скажет:

   - Исчезнуть!

   - Заслужил... - выдохнул он и отвернулся.

   - Несомненно! Но я одного не понимаю, - с горечью спросила я. - Все ваши словесные утверждения, нелестные намеки на мою деловую несостоятельность, экивоки на предательство - все это с чего? Почему? За что?!

  Слезы появились сами, и как я не старалась их скрыть, они упрямо прорывались и текли, оставляя горячие дорожки.

  Я, меньше всего желая демонстрировать свои слабости, прошмыгнула мимо директора и стремительным шагом пошла по вечерне-оживленной дорожке к аллее. Он догнал меня и мягко схватил за плечи, пытаясь остановить...

  Я с гневом вырвалась. Одному Богу известно, откуда у меня взялись силы поднять голову и посмотреть ему в глаза.

  - По-твоему, я жду извинения? Разве я просила об этом? Я признала, что не права... Зря влезла... - дыхания говорить дальше не хватило и я замолчала, отвернувшись пошла по дорожке в сторону небольшой безмятежно беседующей компании молодых мам с колясками и шариками привязанными к ним на блестящих ниточках.

  - Беда не в том, что ты влезла, а в том что он ублюдок и так этого не оставит, а я не могу быть постоянно рядом... - спокойно пояснил Кирилл.

  - Вы что, все тут психи?! - я обернулась и резко остановилась так, что попала в его обхват, ну не могу я это назвать объятьями.

  - Да, почти все... - серьезно ответил он, не опуская рук.

  - Издеваешься! - я сузила глаза, чувствуя, как во мне закипает гнев, так и стукнула бы... На душе бы сразу та-а-к полегчало! "Ненавистный мужчина. Ненавистный, насмехающийся, отвратительный человек!" - про себя простонала я, все сильнее сжимая кулаки.

  Он покачал головой.

  - Все еще хуже, чем выглядит на первый взгляд... - скучным голосом предупредил он.

  Это что? Тактика шокирования или съемка скрытой камерой?! Я так же сухо спросила, не понимая, что он вообще имеет в виду:

  - В смысле?! Он мстительный психопат?

  Кирилл улыбнулся, сунув руку в карман элегантных брюк:

  - Более точного определения я не встречал.

  Его лицо сразу изменилось. Как сильно его меняет улыбка, особенно редко появляющаяся, когда он рядом со мной...

  Мы перешли дорогу и приблизились к въезду во дворы высоток. Тут внезапно повернув с главной дороги на пешеходную дорожку, где стояли мы, громко просигналив, нас чуть не сбила машина.

  Кирилл схватив меня как куклу за плечи, отпрыгнул на газон. Мы с минуту помолчали, серый "паркетник" с шумом промчался мимо.

  Ничего себе скорость! Это можно сказать как о директоре, так и о машине!

   Я выразительно посмотрела на его руки, так и оставшиеся у меня на плечах. Он нахмурившись убрал их, сунув обратно в карман.

  Надо хоть поблагодарить...

  - Спасибо, похоже, это уже привычка спасать меня из-под колес... - выдохнула я.

  Усталость, апатия - как последствия пережитого, обрушившись, лишили сил. Ноги подкашивались. Хотелось сесть прямо здесь на газонную травку и никого не видеть.

  - Я все же провожу вас, - поставил меня в известность Кирилл Борисович. Спорить сил не было, и я согласилась, равнодушно кивнув. Он предложил мне руку, галантный наш, но я невольно поморщилась и отдернула свою, чуть ли не по-детски запрятав ее за спину.

  ***

  Вечером, чувствуя себя точно выжатый лимон, решила сознательно не думать о прошедшем, а по-скарлеттовски поразмыслить утром.

  Пусть все эмоции утихнут, тогда и можно будет что-то решать. А пока сильно беспокоясь за пропавшего Макса, я позвонила на его номер, но никто не ответил. Что же с ним случилось?!

  Волнуясь, медленно подошла к окну. Как узнать все ли у него в порядке если я понятия не имею где он живет и работает? Вернее, он говорил, но я города почти не знаю и все это пошло мимо меня.

   Пробежав пустым взглядом опустевшую детскую площадку во дворе, я посмотрела на электронный циферблат часов. Первый час ночи, потому детей на ней уже не было. Вечером там иногда собираются товарищи постарше, но сегодня никого...

  Никого?!

  За кустами фонари тенями нарисовали высокий силуэт. Мужской. Кто-то стоял прислонившись к высокому дереву и, это выглядело так, будто неизвестный прятался.

   Я вернулась к противоположной стене, выключила свет и вновь посмотрела.

  Да, мужчина стоял, явно надеясь, что его скроют ветки дерева, забыв о фонарях перед домом. Значит, это мне не пригрезилось. И похож он был на нашего незабвенного директора... Он мне что, везде мерещиться будет?! Ничего себе, уже с ума схожу, я грустно усмехнулась.

  Но был ли он, то есть - неизвестный, действительно Кириллом Борисовичем?