Записки рыболова-любителя. Часть 7. Путинские времена. Том 7.3. Преемник - Александр Намгаладзе

А звание народного академика потеряло свой первородный смысл и в настоящее время обесценено. Тем более, что академий – всех и не вспомнишь. У меня приятель заседал в академии информ. технологий и еще чего-то. И что? Украли плохие академики кассу, и теперь академия – только на круглой печати. И что, мы т. Намгаладзе к таким пидорасам, как говаривал Никита, хотим причислить? Нет, мы т. Намгаладзе хотим воздать по заслугам за чисто конкретное продвижение в информационную среду (или поле?) ГБайтов (не говоря уже о битах) оцифровнного равномудрым Стариком нашего светлого прошлого и их конфигурирования.

Старик, звонил адмирал, поздравил с (как мудро указал Витус) два в шестой. Звонил из кардиоцентра, можно сказать, с больничной койки. Прихватило, но, вроде, оклемался. А все – злоупотребления, как я понимаю. Но он-то бугай-сибиряк, а нам что делать? Умеренность во всем – вот что нам второе начало термодинамики подсказывает. Правда, против механического перенесения еще Ильич возражал.

ОЛЕГЪ (ВАСИЛИЧ)

Мой ответ Аксёнову (копии Румянцеву и Киселёву) в тот же день

Привет!

Сашулю поздравлять с выходом на пенсию ещё рано: она директору программу одну обещанную доделывает, а когда доделает? – не знает.…

Спасибо за похвалы в мой адрес, но не перехвалите, а то что-нибудь не так сделаю. То, что я леплю сейчас, это пока пробный вариант. ЕБЖ – улучшим.

Рыболов

Письмо Володи Опекунова от 2 апреля 2008 г.

Здравствуйте, Александр Андреевич! Привет уважаемой Александре Николаевне!

Спасибо за письмо и предложения по улучшению моей публикации на Проза.Ру. Я выполню все, что Вы рекомендуете. Пусть не сразу. Надеюсь на некоторый просвет в своей занятости. Много шансов за то, что меня переведут на разъездной характер работы, семь дней на предприятиях железной дороги, те же командировки, и семь дней – отгулы. В эти дни я и намерен навести порядок во многих своих делах. И очень ценю Ваше внимание ко мне. Я, наверное, так никогда к нему и не привыкну. Ищу в себе причины такого отношения, погрузился в детство, как предлагают психоаналитики, и вспомнил эпизод, как в нашем сельмаге в моем шестилетнем возрасте одна женщина решила угостить меня конфетой, а я, к ее недоумению, отказался. Не помню, кто и как сформировал во мне запрет принять угощение.

Веня притормозился в работе над книгой. Остались по плану еще два рассказа, которые он никак не может осилить. Для меня это удивительно, так как он без всяких задержек пишет многостраничные отчеты о плавании в различных регионах и в разных условиях, сам в архивах читает отчеты капитанов-предшественников, интересуется мировой историей мореплавания и сам собирает материал для этой истории. Он записал свидетельские показания в присутствии двух понятых о гибели капитана Седова. Держит этот материал и не решается публиковать его из этических соображений. А я боюсь, что материал пропадет. Причину задержек я нахожу не в отсутствии материала, а в Венином отношении к тексту. Когда-то он два года работал корреспондентом в морской газете, и там ему привили советские правила написания текста. Главное из которых – ни слова правды. Не просто преодолеть такую установку. Это большая наша проблема и драма. Я сам от нее не свободен. Нужно изначально иметь очень четкую гражданскую позицию и лично быть очень смелым человеком, чтобы обрести свободу. Иногда я думаю о Вас в связи с такой позицией и ищу основания для ее существования. Как-то в беседе со своими друзьями я завел речь об этом. Друзья знают о Вашем отце и дяде. Кто-то высказал предположение, что, имея такую «крышу», можно быть смелым человеком. Правда в таких словах не в действительном существовании «крыши», которой нет и никогда не было, потому как от системы никто не защищен, а, как я думаю, в наследственности и долге перед своими предками. Нельзя быть хуже их…

Письмо Киселёва Румянцеву (копии Аксёнову и мне) от 3 апреля 2008 г.

Василич!

Я всегда преклонялся перед твоей мудростью (как у старого раввина из Каховки), образованностью и разносторонними твоими интересами. Это только в духовно-спиртовой области ты видишь только одну прозрачную цель, и никаких там виски и коньЯков. В остальном мир в твоих писаниях выглядит разнообразным и даже кое-где цветным. Вернее, выглядел, пока я не ознакомился с твоим проектом эпиграфа.

Но вначале хочу напомнить один старый анекдот. Выступает Ильич на II съеде Советов, докладает о свержении власти буржуёв и говорит, что отныне у всех будет 8-часовой рабочий день.

Все: Уря!

Ленин: По мере строительства социализма рабочий день трудящихся будет неуклонно сокращаться до 7, 6 часов и т. д.

Все: Уря!

Ленин: Когда же мы построим коммунистическое общество, то каждый человек будет сам для себя определять потребность в труде.

Все: Уря!

Ленин обращается к Дзержинскому: Феликс Эдмундович, я же всегда говорил, что русский народ – говно! Совсем никто не желает работать!

И мы часть того же народа. Можно, конечно, говорить о двух (трех, четырех…) народах в стране, но это не слишком продуктивный путь. С другой стороны, за границей я стараюсь по возможности не акцентировать внимание на том, что я русский, ибо мне стыдно за поведение своих соотечественников.

Самый невинный случай. Гуляем по парку Нимфенбург в Мюнхене, и там на прудах и каналах десятки лебедей (диких, летающих) и сотни прочих гусей и уток. На людей обращают внимание только когда им хавку бросают, и никого не боятся. Вдруг один мальчик начинает бегать за лебедями и пугать их. Правильно, русский, а мамаша кричит ему: – Сашенька, осторожней, они же могут тебя укусить! Именно так она кричала, укусить.

За Державу обидно, что у нее такой поганый народ, но другого у нас пока нет, и нескоро еще появится. А если возникнет достаточно многочисленная прослойка, отличная от основной массы населения, так ее тут же назовут слишком далекой от народа и вырежут при первом же удобном случае, как это произошло с дворянством и интеллигенцией в нашей стране после 17-го. Объяснять все особенностями национального менталитета тоже не стоит, ибо это может привести к самоуничтожению (при небольшой помощи верхов), что и происходит. На примере Сербии мы можем видеть, как ее скукоживает – тоже особенности местного менталитета. Россия немного покрупнее, поэтому процесс может затянуться, и мы не увидим конца этой страны, хотя кто из вас, господа, в 1966 году мог предполагать, что доживет до распада СССР и конца господства КПСС?

Обращения же к народу, мол, товарищи, опомнитесь, посмотрите, что с нами происходит, во что мы превращаемся и куда мы катимся, пропадают втуне. Их никто не слышит. Наши СМИ только способствуют этой глухоте. И куда физику (христианину, лирику или проч.) податься? Ответ нам известен. Правда, теперь у власти опять одна партия, но идеология у нее одна – деньги любым путем. И горько видеть, как уважаемые ученые, которые принципиально не вступали в ряды КПСС, теперь дружной толпой вливаются в ряды единоросов, чтобы остаться близ кормушки. Это не только к ученым относится. Грустно все это, господа.

Хоть погода пока радует. А меридиан (градус) Старика я бы не стал заносить ни в какой справочник, кроме философской энциклопедии, но написать обоснованную статью для оной я не берусь. Может, ты, Василич, осилишь сей труд? Только не особливо налегай супротив коньяка. Ну, а меру свою он тут конгениально выразил словами: замучился бутылки выносить. Я полагаю, что эти слова Старика следует закавычить, а, возможно, и сделать частью предлагаемого эпиграфа.

Будем здоровы и за милых дам (Пока не повезли под конвоем на стройки Капитализма. Лагеря-то никто не уничтожал, они стоят себе законсервированными. Но что я все о грустном. Вон, птички чирикают, собачки лают… Тьфу, опять!)

Всегда ваш, Вит Киселев

Ответ Румянцева Киселёву (копии Аксёнову и мне) в тот же день

…С введением понятия «меридиан Старика» я согласен. Мне это видится как зона неких энергетических (градусных?) уровней, но обязательно среди них должны быть запрещенные и разрешенные. Ну, правда, как и принято в квантовой механике потребления, на запрещенные тоже можно попасть из-за тонельных эффектов (отсутствие закусона, нервенные дела, хорошо пошла и т.д.). Тут есть над чем подумать, но обязательно будем апробировать теорию.

Что же касаемо общей ситуации, то мне видится полное отсутствие у власти понимания, куда надо двигать (а и откуда оно у них?). А раз вектора не видят, то первое, что приходит в голову – удержать ситуацию как есть. Отсюда и все лозунги о стабильности. Систему в некоем равновесии поддерживать менее хлопотно и затратно, чем развивать путем реформирования. Поэтому, вывести систему из этого состояния может только внешнее воздействие. Правда, боюсь, что это приведет только к милитаризации остатков экономики. Мы ведь во многом живем хуже Казахстана. А идея Путина догнать Португалию так и осталась недосягаемой мечтой.