Terra Insapiens. Дороги (СИ) - Григорьев Юрий Гаврилович

— Помните, Виконт, того странника, которого мы повстречали несколько дней назад? — Шут посмотрел на Виконта. Тот нахмурил брови, припоминая.

— Это тот слепой старик, который искал землю добрых людей? Помню, как же, — улыбнулся Виконт.

— Когда мы прощались, я его спросил: «а если не найдёте страну добрых людей, что будете делать?» Он как-то странно улыбнулся и сказал:

— «Когда куда-то долго идёшь, дорога обретает самостоятельный смысл. Ты уже не помнишь, что тебе нужно там — куда ты идёшь. Ты понимаешь, что твоя жизнь — дорога. И даже, если там, куда ты идёшь, ничего нет — это не важно. У тебя есть дорога, и смысл твоей жизни — движение».

Виконт задумался, но потом встряхнул головой.

— Нет! В отличие от него, я устал скитаться по дорогам. Мне уже хочется найти себе приют. Пусть это будет маленький домик у реки с тихим течением. Буду сидеть вечерами у воды, наблюдая закат Солнца.

— Это годится для старика, а вы ещё молоды. У вас ещё много приключений впереди, — не согласился Шут.

— Ты думаешь? — наклонил голову Виконт.

— Уверен!

— А я вот не уверен… Вполне возможно, что Чёрный Сокол прикажет по-тихому зарезать нас и бросить в какой-нибудь заброшенный колодец.

— Такой вариант тоже нельзя исключить, но я предпочитаю надеяться на лучшее, — сказал Шут и улёгся на сено между Виконтом и Артуром. Сладко потянулся, так что хрустнули косточки, и, обращаясь к Артуру, объяснил:

— Чёрным соколом прозывают анжуйского графа Фулька. Хороший вояка, надо признать. Заклятый враг нашего старого графа. Малолетнего Тибо он бы скрутил в два счёта, если бы не поддержка короля Роберта… Мы с Виконтом три года назад участвовали в захвате замка Чёрного Сокола. Это южнее Тура, на реке Эндр, — Шут обернулся к Виконту. — Вы помните, Виконт?

— Когда лезешь по длинной деревянной лестнице на донжон, а сверху на тебя летят камни и льётся кипящая смола, это трудно забыть! — усмехнулся Виконт. — Ты меня тогда спас от неминуемой гибели. Я это помню.

Они стали вспоминать многочисленные стычки и бои, вероломство и коварство анжуйского графа.

— А вы знаете, кто тот молодчик, которому вы дали пощёчину? — спросил у Виконта Шут. — Это Рожер Дьяболер — я его вспомнил. Верная собака своего графа. От него ничего хорошего ждать не приходится.

Виконт замолчал, задумавшись. Шут повернул голову к Артуру и стал ему рассказывать:

— Пару лет в отрочестве я провёл в монастыре аббатства Святого Мартина в Туре. Не могу сказать, что это были светлые годы, но в монастыре я выучился читать на латыни, и перечитал всё, что откопал в тамошней библиотеке. Особенно меня увлекла «История Франков» Григория Турского. Он рассказал о первых франкских королях, о великом Хлодвиге и его сыновьях. Он перечислил их многочисленные сражения, преступления и откровенные злодеяния без упрёков и порицаний. Ведь было то главное, что оправдывало их в его глазах, — они исповедовали истинную христианскую веру. Они отринули язычество и не поддались арианской ереси. Это было главное для епископа Григория, поэтому он не судил их за то, что во всём остальном они были страшные грешники. Так он сухо рассказывает, что король Хлодвиг, чтобы объединить под своей властью всю Галлию, просто перерезал всех своих родичей — кого-то в сражениях, кого-то банально подослав убийц. И добившись своего, лицемерно жаловался, что вот он теперь «чужой среди чужих», и нет у него близких людей. Григорий отмечает, что жаловался он неискренне, а с целью выяснить — не осталось ли ещё каких-то недорезанных родичей, которые могут претендовать на его власть?

— Сыновья Хлодвига не отличались в лучшую сторону от отца, — продолжил Шут свой рассказ. — Они постоянно враждовали друг с другом, втайне мечтая сделать то же, что папаша сделал со всеми родственниками. Так, когда в сражении погиб один из братьев король Хлодомер, два других братца задумали присвоить его королевство. Они обманули свою мать, которая оберегала внуков, детей короля Хлодомера. Они попросили её прислать к ним этих детей, якобы чтобы короновать их. Обрадованная мать выполнила их просьбу, прислала им внуков, а они их зарезали, своих племянничков, как скот, вместе со всей прислугой и воспитателями. Казалось бы, куда ещё отвратительней? Ан нет! Был один интересный нюанс в этой истории. Прежде чем решиться на злодеяние, — совесть всё-таки мучила — они послали к мамаше гонца с ножницами и мечом, предлагая ей самой выбрать — быть ли внучкам убитыми, либо остриженными. Тут надо пояснить, что длинные волосы — это была привилегия королей и претендентов на корону. Если бы детишек остригли, это означало бы, что они лишаются права на королевство своего отца. Так вот королева-мать поступила по-королевски. Она сказала, что ей больней будет увидеть внуков остриженными, нежели мёртвыми.

— Таким образом, если вдуматься, — продолжил Шут, — произошло тройное предательство. Братья предали память своего погибшего в бою брата, предали смерти своих племянничков, а королева-мать предала своих внуков… Вот что стоит знать о нравах этого мира.

— Всё-таки, — нерешительно начал Артур, — это было несколько веков назад. Сейчас уже христианство смягчило нравы.

— Ну, да, — усмехнулся Шут, выражая сомнение, — Божий Мир объявили. Но это всё благие намерения. Просто то, что раньше делалось явно, теперь делается тайно. Расскажу тебе историю из более близкого к нам времени…

За дверью послышались чьи-то шаги, Шут замолчал и приподнялся, присев. Рука его потянулась к голенищу сапога за ножом. Все насторожились, глядя на дверь. Зазвенела связка ключей, щёлкнул замок, дверь открылась. И на пороге стоял… Адам!

Артур кинулся к нему, но Адам остановил его ладонью и прижал палец к губам.

— Бери своих спутников, и пойдём за мной. Только тихо!

Артур кинулся к Виконту.

— Пойдёмте! Это мой друг. Он выведет нас из тюрьмы.

Виконт с Шутом вскочили с пола, и все вместе вышли в коридор. Тихонько, на цыпочках, прошли вслед за Адамом мимо комнаты охраны. Дверь была приоткрыта и Артур увидел, что солдат спит за столом. Рядом с ним стояла пустая кружка.

— Подождите! — шёпотом произнёс Шут.

Шут остановил Виконта за руку, и бесшумно проскользнул в комнату охранника. Все остановились, оглядываясь друг на друга, но уже через полминуты Шут также тихо вышел из комнаты, держа в руках два меча. Виконт забрал свой меч, Шут закрепил на пояс свой, и все двинулись дальше.

Подойдя к входной двери, Адам знаком дал приказ остановиться, и, приоткрыв дверь, выглянул наружу. Убедившись, что там никого нет, открыл дверь и махнул своим спутникам рукой. Они вышли из тюрьмы на улицу и нырнули в кусты. Петляя между кустов, выбрались на околицу и побежали к ближнему лесу. Забежав в лес, Адам остановился. К дереву были привязаны две лошади. Адам отвязал их и передал одни поводья Виконту.

— Садитесь на лошадь вместе с вашим спутником. Мы сядем на другую.

Виконт вскочил в седло, Шут уселся сзади него. Адам запрыгнул на другую лошадь и показал Артуру, что его место сзади. Когда Артур уселся в седле позади Адама, они тронулись. Дорога шла по лесу. Серпастый месяц освещал дорогу. Артур обнимал Адама за пояс и положил голову ему на плечо.

Так они ехали около часа. Потом Адам поднял руку и свернул с дороги. Заехав в чашу, они пропетляли минут пять, и выехали на поляну. На поляне стояла покосившаяся хибара, крытая сеном. Адам сказал:

— Приехали! Слезайте.

Все слезли с лошадей. Адам подвёл их к яслям и привязал. После этого все зашли в хибару. Адам достал из кармана спички и зажёг масляный светильник, висящий посреди комнаты. Комната осветилась тусклым светом. Стали видны — стол, две скамьи и сено в углу. Адам обернулся.

— Все разговоры завтра. Ложимся спать, я чертовски устал.

Он улёгся на сено, Артур лёг рядом. Виконт расположился на скамьях, положив под голову вязанку соломы. Шут, недолго думая, улёгся на полу.

Утром, проснувшись, Артур вышел наружу и увидел Адама, который обтирался мокрым полотенцем.