Сомнительная полночь - Эдмунд Купер

Он уже начал привыкать к тому, что по сравнению с прежним славным, чахоточным Лондоном нынешний Лондон был городом-привидением. Население, как он выяснил, составляло едва тридцать тысяч. И несмотря на то что война произвела столько разрушений и многое еще не было восстановлено, жителей в Лондоне было так мало, что они напоминали маленьких мух, редко разбросанных по огромному торту.

Зато количество андроидов было совсем иным. Оценивая впечатления этого первого дня, Маркхэм решил, что на одного человека в Лондоне приходится по меньшей мере четыре андроида.

Даже самые деловые улицы Вест-Энда были почти так же пустынны, как в полночь в двадцатом веке, а большинство случайных прохожих были персональными или исполнительными андроидами, которые направлялись по домашним или профессиональным делам. Человек без сопровождения был редкостью, и казалось, будто в двадцать втором веке существовало правило, что, куда бы и зачем ни отправлялся человек, персональный андроид должен следовать за ним.

Другой вещью, сильно потрясшей Маркхэма, было то, что он почти не видел детей, кроме тех, которые попались ему на глаза на озере в Хэмпстеде.

В отличие от ресторана "У Нино", ресторан, находившийся рядом с магазином, был воплощением современного дизайна. Ни один из дюжины овальных столиков не имел ножек, - все столы были подвешены на сверкающих стальных трубах, прикрепленных к переливающемуся потолку. Меню живописно высвечивалось на маленьком экране, и Маркхэм обнаружил, что заказы передаются прямо на кухню с помощью настольного микрофона. Он раздумывал, заказать ли ему чайник шотландского или лондонского чая, как вдруг заметил, что за ним наблюдают. Маркхэм посмотрел в настенное зеркало напротив себя и увидел удивительно красивую женщину с длинными золотистыми волосами, стоящую за его контурным стулом на расстоянии двух-трех ярдов. На ней была темно-синяя туника, по стилю похожая на китайскую, и слаксы с металлическим блеском, на голове - маленькая корона, украшенная драгоценными камнями.

Она встретилась с ним взглядом, улыбнулась и подошла к нему. Маркхэм встал и повернулся к ней лицом.

- Хэлло, мистер Маркхэм. Садитесь. Я присоединюсь к вам, если вы позволите. - Ее голос звучал весьма мелодично. - Вы меня еще не знаете, продолжала она. - Но у нас уже назначена встреча. Я - Вивиан Бертранд. Я велела моему персональному андроиду послать вам приглашение на прием во Дворце, который устраивает Клемент.

Он почувствовал, что воротничок рубашки стал ему тесен, и обругал себя, что оставил Марион-А в геликаре. Она могла бы подсказать ему, как вести себя в этой ситуации.

- Здравствуйте, - произнес он, сомневаясь, стоит ли пожимать ей руку. - Вы... э... жена президента? Она пододвинула свой стул к его стулу.

- Просто к сведению: я надеюсь, что не выгляжу как чья-то жена... Я его дочь, мистер Маркхэм... Ну, так что мы будем есть? Вы голодны?

- Да нет, мисс Бертранд. Я...

- Меня зовут Вивиан, а вас я буду звать Джон... Этот нелепый андроид испортил интервью с вами самым удивительным образом. Его надо перепрограммировать... Ну, раз вы не голодны, мы попьем чаю со льдом.

Едва она успела сделать заказ по микрофону, как появился андроид, молча поставил чай и удалился. Вивиан Бертранд протянула руку и нажала кнопку, расположенную в центре стола. Тотчас же из пола вокруг стола и стульев поднялся прозрачный плексигласовый цилиндр. Шум ресторана полностью пропал, и у Маркхэма возникло чувство, что они здесь как золотые рыбки в аквариуме.

Она засмеялась, дотронулась до другой кнопки, и цилиндр из прозрачного стал мутно-голубым.

- Теперь мы действительно наедине, - сказала она. - Микрофон тоже отключается. Мы называем это тайником.

- Это мое первое знакомство с ним. Она насмешливо взглянула на него:

- А что, в двадцатом веке мужчины и женщины никогда не хотели остаться наедине?

- Не посередине зала в ресторане - не так, во всяком случае.

Вивиан была удивлена:

- Вероятно, они были очень восприимчивы?

Маркхэм не знал, что ответить на это замечание, и промолчал.

- Вы должны мне все рассказать о людях вашего века, - продолжала она. - Я просто сгораю от желания узнать, какими они были. Это правда, что вы сказали по стереовещанию, - что вы были верны вашей жене?

Маркхэм почувствовал себя как ребенок, который признается, что лазал в чулан.

- Да, это правда.

- Вы невообразимое создание!

- Был использован термин "сексуальный варвар", - сказал он.

Каким-то образом Вивиан заставила его посмотреть ей в глаза.

- Я уверена, что вы можете быть настоящим варваром, - промурлыкала она.

Мало того, что она внешне была самой волнующей женщиной из всех, кого он встречал, - в ней было и другое качество, которое восхищало его. В каждом ее движении чувствовалась сдерживаемая энергия, огромная внутренняя сила, сжатая, как пружина. Он попробовал представить, что произойдет, если пружина эта расправится, и решил, что эта женщина опасна - во всех отношениях. Опасна в гневе и покое. Опасна при победе и при поражении. Ему подумалось, что она подобна вулкану и обладает такой же слепой разрушительной силой. Ее присутствие путало его мысли, и Маркхэму требовалось немалое усилие, чтобы сосредоточиться и понять, что она говорит.

Вивиан привыкла производить впечатление. Она, не обращая внимания на его скованность, продолжала говорить.

- Вы выглядите, - спокойно заметила она, - как полярный медведь, заблудившийся в тропиках. Живые андроиды! Каким скучным, надо полагать, был ваш век. Боюсь, что контраст слегка изменит вашу психику - но лучшим образом. Я назначу себя вашим охранником. Думаю, что за вами будет забавно наблюдать.

- Надеюсь, что не разочарую вас, - сказал он ровным голосом.

Вивиан слегка улыбнулась:

- И я так думаю. Похоже, в вашей личности больше всяких странностей, чем во всех Беглецах Лондона вместе взятых.

- Может быть, мне эти странности нравятся.

- Может быть, мне понравятся тоже, - ответила она. - Я знаю, у нас с вами будет война. Каждый начнет пытаться изменить другого, и запрещенных приемов нет. Ваши мысли против моих. Посмотрим, чьи лучше - и сильнее. Это будет весьма радикально... Вы принимаете вызов, дорогой враг?

Маркхэм чувствовал себя очень неловко. События развивались так стремительно, что у него закружилась голова.

- Я вот все удивляюсь, как случилось, что мы так запросто разговариваем, - признался он. - Может быть, мне лучше проявить должное уважение к дочери президента?

Она засмеялась:

- Только если я этого захочу, а я не хочу. Вы слишком интересны, Джон, чтоб держать вас на расстоянии. Не каждый же день встречаешь человека, которому пара веков от роду.