Киндрэт. Кровные братья - Наталья Турчанинова

— Привет, Дарэл. — Гемран привстал, увидев меня. Глянул на мальчишек. Узнал Лориана, мельком улыбнулся ему. — Подожди. Через пять минут у них перерыв.

Он кивнул на сцену, где девица с ботфортах и парень с открытой тетрадью слились в жарком диалоге.

Режиссер недовольно покосилась на Вэнса, но ничего не сказала — рок-звезду приходилось терпеть молча. У творческой дамы было маленькое, худое, остроносое личико с явным перебором косметики. Массивные серебряные серьги оттягивали мочки ушей. На шее болтались бусы, собранные из необработанных булыжников среднего размера, и еще целая связка цепочек, амулетов, шнурочков. На пальцах кольца, перстни и браслеты. В черных волосах поблескивает цепочка из мельхиора с таинственными символами. И вся эта бижутерия позвякивала, постукивала и позванивала от малейшего движения.

Сама она горела от внутреннего созидательного восторга. Будь у нее возможность выскочить на сцену и самостоятельно сыграть все роли, она бы уже была там.

Я совсем недолго понаблюдал за экзальтированным режиссером и переключился на Вэнса. Его раздражало все. Болтовня артистов на заднем ряду под аккомпанемент хлопков открываемого пива. Манера молодой актрисы в порыве чувств откидывать голову, отбрасывая волосы, падающие на лицо. Ей казалось, что этот жест придает убедительности и трагизма ее репликам. На самом деле он выглядел манерно и наигранно. Гемрана бесил голос девицы, а точнее его полное отсутствие. Пока она говорила, было вполне терпимо, но как только запела, Британец внутренне взвыл. Режиссер же, сияя улыбкой, горделиво посмотрела на гостя — насколько тот оценил ее творческую находку.

Оценил. «Непрофессионализм! — поставил диагноз Вэнс. Это было самое серьезное обвинение, по его мнению. — Клуб по интересам!»

Обводя колючим взглядом зал, он думал о том, что все присутствующие убивают время. Никто из них не добьется ничего, кроме ролей в маленьких любительских пьесках и пустых похвал дилетантов. Никто из них не выберется из этого подвала.

«Я пахал по восемнадцать часов в сутки. Я бредил музыкой, я ею жил… Вонючие, заплеванные забегаловки, где приходилось петь. Никто не верил, что я смогу подняться выше этого уровня. Гроши, которые удавалось откладывать, чтобы купить приличный инструмент. Никто в меня не верил…»

Никто в него не верил.

Кроме меня.

Мы сидели в той самой «заплеванной» забегаловке, где он пел популярные песенки, чтобы заработать. Вэнс пил пиво и смотрел на меня злыми, голодными глазами человека, которому не дают заниматься любимым делом. У него не было денег, группа, в которой он работал, разваливалась, ушла любимая девушка — единственный человек, который пытался поддерживать его. Устала, разочаровалась, получила более выгодное предложение.

— Тебе нужно записать диск. — Я делал вид, что пью мартини, он не поднимал взгляд от густой пивной пены.

— Деньги. За студию, профессиональную обработку песен, дизайн обложки.

— Я дам денег.

Он скривился, как будто откусил от лимона:

— Нет!

— Я дам тебе денег. И возьму десять процентов с прибыли, если диск будет хорошо расходиться. Если плохо — пять.

Вьесчи впору позавидовать моей деловой хватке. Вэнс впервые за разговор посмотрел на меня. Его болотно-зеленые глаза отразили внутренне смятение. Мой тактический ход удался. Я не бросал ему подачку. Давал деньги под процент — значит, рассчитывал получить прибыль. Значит, верил в него. Больше всего Вэнсу нужна была вера и поддержка.

Он согласился и до сих пор, по-моему, не жалел об этом.

Теперь Гемран сидел в репетиционном зале и бесился оттого, что все присутствующие не понимают смысла настоящего искусства. Для него казалось дикостью попрыгать пару часов на сцене, а затем, благополучно забыв о роли, отправиться на работу. Он не понимал, что для парней и девушек в зале этот театр — всего лишь возможность побыть короткое время в каком-то новом качестве. Превратиться из банковского служащего в Цезаря, из официантки — в богиню. Вэнс жил музыкой все время, для него она — тяжелая, напряженная работа, мучительная и приносящая наслаждение. Но для других — это всего лишь возможность отдохнуть и развлечься.

Лориан, сидящий рядом, осторожно дотронулся до моей руки. Я очнулся от раздумий и взглянул на него.

— Все нормально? — шепотом спросил мальчишка.

Он почувствовал мое напряжение, но не знал, чем оно вызвано.

— Все хорошо. — Я ободряюще улыбнулся и получил в ответ теплую волну вновь обретенного спокойствия.

Лориан снова откинулся на спинку кресла и с любопытством принялся наблюдать за представлением. Ему, в отличие от Вэнса, было интересно. Макс в экстазе продолжал снимать все подряд. Похоже, из парня может получиться неплохой фоторепортер.

Гемран посмотрел на часы. Со злостью подумал о приятеле, который упросил пойти посмотреть на молодую перспективную актрису и не явился сам, хотя клятвенно заверял, что будет не позже десяти. Потом, окончательно наплевав на репетицию, повернулся ко мне. Ему не терпелось поговорить.

— Слушай, Дар. Ты свободен сегодня всю ночь?

Он был в курсе специфики моей «работы», когда посреди дружеской беседы я мог подняться и спешно уйти, сославшись на неотложные дела.

— До двадцати трех тридцати.

— Тогда пора заканчивать эту ерунду.

Вэнс повысил голос и заявил на весь зал с повелительными интонациями своего вчерашнего оперного героя:

— Достаточно. Всем спасибо. Все свободны.

Актриса приоткрыла рот от удивления, и ее красиво накрашенное лицо застыло в напряжении. Режиссер подпрыгнула от неожиданности:

— А вы не посмотрите… еще один диалог… — Она по пыталась вернуть интерес рок-певца, делая многообещающие жесты в сторону сцены, но Вэнс упрямо выдвинул нижнюю челюсть и сжал ручки кресла.

— Нет. Хватит. Она мне не подходит. Ни голоса, ни слуха.

Он поднялся, оставив оскорбленную даму-драматурга переваривать его грубость, и кивнул мальчишкам, вскочившим со своих мест.

— Привет. Как дела?

Следующие двадцать минут Гемран раздавал автографы, отвечал на вопросы поклонников, которых в этом зале оказалось порядочно. И старательно не замечал молодой актрисы-неудачницы, многозначительно крутящейся возле него.

Потом, отбившись от фэнов, подошел ко мне. Сел рядом. Лориан с Максом остались с актерами, поглядывали издали на своего кумира, но не решались мешать его беседе. Фотовспышки сверкали с регулярностью в несколько секунд. Британец не обращал на это внимания. Привык.

— Какие еще проблемы, кроме внезапного появления твоей бывшей возлюбленной?