Товарищ убийца. Ростовское дело: Андрей Чикатило и его жертвы - Михаил Кривич

А не было ли «черного колпака» и тогда, в Шахтах?

Оставим дьявольское дьяволу, но не будем списывать на него упущения следствия, преступную небрежность, пренебрежение служебным долгом и традиционное, Салтыковым-Щедриным превосходно по статьям расписанное российское разгильдяйство.

Тогда, в Шахтах, все было проще: какие еще нужны улики, какие свидетели, когда есть вполне подходящий кандидат в убийцы, надо только нажать немного — и он заговорит. Нажали, заговорил. Еще на ком-то сошлись странные обстоятельства? Посмотрим: партийный товарищ, можно сказать, интеллигентный, очки, дипломы, солидная служба… Нечего и времени на него тратить. Какая сейчас задача? Спихнуть дело в суд и забыть. И получить премию. Расстреляют — хорошо: нет человека — нет проблем. А если выйдет ошибка, то мы тоже не святые. Потом разберутся, поправят. А не разберутся — этот парень, Кравченко, тоже не сахар, он уже один раз от расстрела ушел, авось и второй раз уйдет.

Может быть, они рассуждали не совсем так. Или совсем не рассуждали — держали нечто такое в подсознании. Все мы дети своей эпохи и заложники господствующей идеологии. Жила бы страна родная, и нету других забот… И что такое жизнь отдельного человека по сравнению с грандиозными целями, стоящими перед нашим обществом!

По поводу незаконного обвинения и осуждения Александра Кравченко Российская прокуратура уже возбудила уголовное дело. Перед матерью извинились за то, что ее сына расстреляли по ошибке; извинились ли перед женой и ребенком, встречались ли с ними вообще — не знаем. Знаем доподлинно, ибо было при нас, что руководитель следственной бригады Исса Костоев оставшуюся жизнь обещал потратить на то, чтобы наказать виновных и восстановить справедливость.

Но это только одно страшное последствие давней ошибки. Другое — страшнее, ибо оно повторялось многократно.

Тогда, в декабре семьдесят восьмого года, мелкий пакостник с высшим образованием, шлявшийся по школьным туалетам в надежде чего подсмотреть, а при случае и залезть под трусы малолетке, стал убийцей. Он почуял запах крови. Понял, что для удовлетворения его похоти нет ничего лучше крови. Что он возбуждается от крови и от нее же получает наслаждение.

Но главное, что он понял тогда: глупость, будто наказание неотвратимо. Выдумка для простаков, лозунг для невежественных. Человеку умному, тонко организованному, с необычными желаниями можно и должно получать удовольствие сообразно его натуре и без дурных последствий.

Только не следует торопиться. Надо ждать подходящего момента.

Следующую жертву он изнасиловал и убил два с половиной года спустя.

VII

СТРАШНЫЕ НАХОДКИ, ТЩЕТНЫЕ ПОИСКИ

1981–1984

Ростов-на-Дону, как и многие другие русские города, выросшие на берегах больших и малых рек, тянется довольно широкой полосой вдоль одного речного берега. Так безопаснее: по меньшей мере с одной стороны город защищен от внезапного нападения. А с трех других можно возвести стены и сторожевые башни. Их остатки есть, конечно, и в Ростове, на бывшей его окраине, а ныне — почти в самом центре. Оттуда, с верхних этажей домов, видна широкая река, к которой сбегают большие и малые здания, а за рекой — идиллический сельский пейзаж: поля, рощицы, водоемы…

Левый берег Дона, место загородное, пляжное и прогулочное, хотя пути-то всего — мост перейти, ростовчане называют странным словечком, вызывающим у приезжих улыбку: Левбердон. Послеоктябрьская склонность к аббревиатурам, все эти наркомпросы, межрабпомы, коминтерны и предместкомы не миновали городскую топонимику. И вроде не такой уж большой выигрыш во времени произношения: что тебе левый берег Дона, что Левбердон. Однако привыкли, и ухо ростовчан это диковатое слово не режет. Пусть будет Левбердон.

В лесопосадках на Левбердоне, рядом с кафе «Наири», в полусотне метров от дороги с оживленным движением, 4 сентября 1981 года был найден полностью обнаженный труп молодой девушки. Тело было прикрыто июльскими газетами — столичной «Правдой» и местным «Комсомольцем».

Люди из уголовного розыска тут же прочесали местность вокруг. Они без труда обнаружили разбросанную женскую одежду: красную кофту, платье, изодранное белье. И еще — полутораметровую палку со следами крови.

Это было убийство из тех, которые называют зверскими. Бесчисленные ссадины и кровоподтеки по всему телу, правая грудь без соска, страшные разрывы в низу живота, появившиеся, по заключению экспертизы, уже после смерти. И во влагалище, и в прямой кишке — кусочки дерева, от той самой окровавленной палки. Смерть же наступила немного раньше, от сдавливания шеи руками.

Ее личность установили довольно быстро: Лариса Ткаченко, шестнадцати лет, учащаяся ПТУ. В день, когда ее убили, она вместе с соучениками должна была ехать в пригородный совхоз отбывать очередную сельскохозяйственную повинность; редко кому из студентов и школьников удастся избежать этих, не очень обременительных, но и не особенно радостных осенних принудработ. Она съездила домой, в пригородный поселок, за теплой одеждой, вернулась в Ростов, но до училища, откуда автобусы должны были увезти ребят в совхоз, так и не добралась. Товарищи уехали без нее, не очень-то волнуясь. Мало ли что могло дома случиться. А может, решила увильнуть: кому охота задаром вкалывать.

Почти год спустя, 12 июня 1982 года, исчезла двенадцатилетняя Люба Бирюк из станицы Заплавская. Уходя на работу, мать, как это часто бывало и раньше, послала девочку в ближайший поселок купить продукты и сигареты. Днем в поселке — он называется Донской, — на автобусной остановке возле магазина, ее повстречал отчим. На Любе было белое платье в цветочек и босоножки.

Больше никто ее не видел. Розыски ничего не дали. Девочка числилась пропавшей без вести — до следующего лета.

Следующим летом, а точнее, 27 июня 1983 года, в лесной полосе, тянущейся вдоль автотрассы Новочеркасск — Багаевка, неподалеку от поселка Донской, нашли труп, пролежавший не менее года и являвший собой зрелище тяжелое. Тело без одежды, вернее, то, что от него осталось, было присыпано пучками травы. Эксперты пришли к выводу, что это останки девочки, умершей, без сомнения, насильственной смертью от множественных колото-резаных ран на голове, шее и груди. Всего они насчитали 22 раны, нанесенные, по всей вероятности, ножом с клинком, заточенным с одной стороны. Следы ножа были обнаружены и в глазницах.

Неподалеку от тела были найдены белые босоножки. Мать Любы Бирюк их опознала. Тело ей не показали — там уже нечего было опознавать.

В том же 1982 году, 14 августа, в Ленинское районное отделение внутренних дел города Краснодара поступило заявление от гражданина Н. П. Олейникова: исчез его девятилетний внук Олег Пожидаев. Мальчик приехал из Ленинграда к деду погостить. Накануне, 13 августа, пошел на пляж и не вернулся.