Беда преследует меня - Росс Макдональд

Особенно часто они останавливались на Рите Тессингер. Это и оказалось подлинной причиной того, что он наклонился вперед. Пока ему не удалось привлечь к себе ее внимание, но он не прекращал попыток, то и дело переводя взгляд с Риты на бутылку виски, которую Андерсон поставил рядом с собой.

Когда мужчина сделал второй круг обзора, Андерсон предложил ему виски. Тот выпил свою порцию быстро и без всякого выражения, потом слегка вздохнул.

— Вы — хороший человек, — произнес он. — В моем чемодане есть бутылка американского виски, но его не сравнишь с вашим. С ним ничего не сравнишь. Между прочим, меня зовут Тедди Трэск. Называйте меня Тедди. Так поступают все. И правильно делают. Меня назвали в честь Теодора Рузвельта. Отец был членом республиканской партии, которая голосовала за Теодора Рузвельта, и остается им до сих пор — с 1912 года больше в выборах не участвовал.

Последовало знакомство, и вскоре бокалы опять наполнились.

— Забавно получается, — произнес Тедди Трэск, говоря достаточно громко, чтобы могла услышать Рита Тессингер. — Не так давно я был в Шотландии и ни за какие деньги не смог там достать прославленного напитка. А по возвращении в Штаты меня угощают шотландским виски.

— Что вы делали в Шотландии? — спросила Мэри.

— Мистер Андерсон, — продолжал Тедди Трэск, — вы уникум. Вы — первый человек, который угостил меня шотландским виски за последние полгода. Нигде в Европе не смог найти и капли этого напитка.

Рита Тессингер наблюдала за ним с повышенным интересом. Миссис Тессингер оторвала свой взгляд от журнала, еле слышно фыркнула и вновь углубилась в чтение.

— Простите, — запоздало ответил Тедди Трэск Мэри. — В Европе я выступал перед солдатами. По три концерта в день в течение шести месяцев. Веселое занятие. Теперь меня просят выступить на Тихоокеанском театре военных действий. "Где Трэск? — спрашивают Нимиц и Макартур. — Нам нужен Трэск". И вот я еду.

— Какие вы даете представления?

Он извлек сигарету из-за левого уха Андерсона и закурил ее со смущенной улыбкой. Рита Тессингер возбужденно засмеялась.

— Я — фокусник, — ответил Тедди Трэск. — Иллюзионист. А также угадываю мысли.

Рита впервые заговорила:

— Пожалуйста, продемонстрируйте, как это делается. Мне очень хочется, чтобы прочитали мои мысли.

— Любого другого, но не ваши. Мне вы нравитесь такой, какая вы есть — загадочной.

Она вспыхнула от возмутительного комплимента, но проглотила его.

— Во всяком случае, я бы хотела, чтобы вы показали несколько трюков. Думаю, проделки фокусника очаровательны. Правда, мама?

— Очень, — односложно произнесла миссис Тессингер.

Но Тедди Трэск и не нуждался в понукании. Он раскрыл черный кожаный чемодан и подготовился. Потом, в течение часа или около того, он показывал свой набор фокусов. Превращал стакан риса в коктейль из виски с содовой водой, выполнил все вариации фокусов с кольцом, проделал трюки с картами и вынимал неожиданные предметы из боковых карманов Андерсона, из шляпы мисс Гриин, из сумочки Риты Тессингер. Поезд полз среди плоской, покрытой снегом фермерской равнины Иллинойса, проехал над замерзшей Миссисипи и уже начал пересекать Миссури. Бутылка шотландского виски опустела, и мы с Тедди Трэском распечатали свои бутылки бурбона.

Миссис Тессингер сдалась, позволив сделать коктейль для себя и немного налить Рите.

— Вы сказали, что можете читать мысли, мистер Трэск, — вспомнила Рита, когда он укладывал свой реквизит. — Думаю, было бы очень интересно, если бы вы угадали чьи-нибудь мысли.

— Мне не надо было так много болтать. Видите ли, без помощника я не могу сделать многого.

— Я буду помогать. Скажите, что надо делать.

Он заулыбался, как сатир.

— Я бы хотел воспользоваться вашей помощью. Но мне нужен натренированный партнер. А в данный момент мой партнер находится во Фриско.

— Что, она поедет вместе с вами на Тихий океан?

— Это — он, к сожалению. Конечно, он поедет.

— Не понимаю, зачем вам нужен партнер?

— Конечно, можно читать мысли и одному, но к этому надо подготовиться. Гораздо лучше проводить такой номер вдвоем. Я и Джо играем довольно запутанную сцену. Вот бы вам при случае посмотреть ее.

— Я бы очень этого хотела.

Он снова налил бокалы и роздал их по кругу.

— Весьма запутанная небольшая сценка, — повторил он добродушно, держа только что налитый бокал. — Обычно я нахожусь на сцене, а Джо среди зрителей. И вот он предлагает кому-то вынуть что-нибудь из кармана и просит держать вынутое в руках. И тут же — находясь на сцене, понимаете? — я называю зрителям, что у них в руках. Как, вы думаете, я это делаю?

— Полагаю, у вас есть какая-то система сигнализации, — высказал я свое предположение.

— Это, конечно, очень интересно, — заявил Андерсон с довольной мальчишеской улыбкой.

В нашем конце вагона все слушали актера, за исключением смуглого мужчины с удлиненным угрюмым лицом. Он наполовину повернулся на своем сиденье и, нахмурившись, смотрел в окно на залитую водой землю северо-восточной части Миссури, как будто нес за это личную ответственность.

— Понятно, что у нас есть сигнализация, — продолжал Тедди Трэск. — У нас дюжина таких систем. Например, Джо прикасается к своему левому глазу — значит, губная помада. Он трогает правый глаз — часы, поглаживает волосы — носовой платок. Это простейший вид сигнализации. Но, например, у меня завязаны глаза... Тогда такая система не годится. Что же делать в этом случае?

— Тогда вы можете получать звуковые сигналы, — предложил я выход. — Ключевые слова, которые для вас что-то значат, но их смысл скрыт для других.

— Послушайте, этот парень быстро соображает, — сказал Трэск, обращаясь к Андерсену.

— Быстро соображает — это верно подмечено, — подхватил Андерсон.

— Конечно же мы пользуемся ключевыми словами, — продолжал свои объяснения Тедди. — Трудно определить, какая система лучше, но, на наш взгляд, лучшая система — это говорить синхронно. Вот послушайте. Джо и я стали практиковаться с помощью метронома. Мы установили этот прибор на скорость в одну секунду и тренировались, ведя под него счет. На это мы тратили по три-четыре часа в день почти целый месяц и достигли такого результата, что могли считать до ста и всегда совпадать по номеру.

— Так вот, мы начинаем представление. Я нахожусь на сцене, глаза завязаны, а Джо — среди зрителей. Он разговаривает и дает мне сигнал начинать отсчет. Мы начинаем считать вместе. Он продолжает использовать свой жаргон, то есть что-то говорит и одновременно считает. Потом посылает мне сигнал. Стоп! Мы оба прекращаем счет и оказываемся на одном и том же номере, понятно? Допустим, это — тридцать пять. Тридцать пять — дамская брошка. Сорок пять — автоматическая ручка. Каждый номер заменяет название вещи.

— Это очень умно, — восклицает Рита. — А как быть, если появится что-то не предусмотренное нумерацией?

— Практически это невозможно, — гордо произнес Тедди. — Люди носят в карманах или сумочках не больше ста разных вещей. Конечно, нам приходится менять значение цифр для военной аудитории, но лишь немного.

— Я думал, что разбираюсь в кодах, — произнес я. — Но о временном коде услышал впервые. Вы сами его изобрели?

— Конечно. Мы с Джо придумали много кодов. Я пытался предложить некоторые из них армейской сигнальной службе, но их это не заинтересовало. Они считают, что наши коды хороши только для развлечений.

Я обратил внимание на то, что маленькие черные глазки человека у окна теперь следили за рассказчиком. Его немигающий змееподобный взгляд вселял в меня какое-то неприятное ощущение. В его длинном, с мускулистыми плечами туловище тоже скрывалось что-то от змеиной угрозы. Меня заинтересовали коды Тедди Трэска, и я хотел послушать об этом еще. Они подействовали на мое воображение возбуждающе, как будто я получил ответ на когда-то взволновавший меня и забытый вопрос. Но я решил подождать момента, когда мы останемся без лишних свидетелей.

Через несколько минут я столкнулся с Тедди в отделении для курящих и поблагодарил его за представление.

— Всегда рад услужить, — ответил он, расплываясь в улыбке. — Для меня это — тренировка. Кстати, что вы думаете об этой девочке Тессингер?

— Она чертовски хороша. Если бы в моем костре уже не лежали другие головешки...

— Да, у вас все забито, правда? Эта ваша девушка — удивительная блондиночка. Но себе на уме — я давно таких не видывал. Ваша коробочка заполнена, но не все могут так ловко заполнить свою коробочку.

— Мне кажется, у вас недурно получается с Ритой.

— Это верно. И мне нравятся молоденькие. Я уже в таком возрасте, когда нравятся молодые. Но, похоже, сначала надо решить вопрос со старой дамой. Хотя это будет не так трудно сделать.