Я тебя верну (СИ) - Вечная Ольга

Но я научусь отказываться. Должна научиться!

Говорю Лёше быстро:

— Оставь меня в покое.

— Марин, прости, — произносит он примирительно. Дорогу перегораживает. — Прости за то, что устроил. Перемкнуло. Давай поговорим. Я прошу тебя, не уходи. Не бросай меня сейчас. Прошу тебя, давай пройдемся? Я не собираюсь тебе угрожать. Мне просто... — Он отворачивается, но я замечаю, что его глаза краснеют. Сердце сжимается. Алексей добавляет: — Мне плохо.

— Если... — Я мешкаю.

Алексей не выглядит опасным. Ему плохо, и мне тоже. Качаю головой.

— Ладно, пройдемся. Только недолго.

К себе в номер я возвращаюсь к половине двенадцатого. Мама звонит и сообщает, что Мира проснулась, плачет, меня зовет. Мы с Лёшей в фойе его отеля как раз сидим, разговариваем. Слышу плач Миры и проклинаю себя!

Вскакиваю, к выходу бросаюсь. Лёша меня провожает, благо быстрым шагом идти минут десять-пятнадцать. Клюет на прощанье в щеку. Большего не хочется пока, да и времени нет.

Бегом по лестнице взлетаю на нужный этаж, нахожу мамин номер и наконец забираю плачущую Миру. Губы к ее лбу прижимаю — не горячая. Слава богу, не заболела! Увидев меня, малышка сразу успокаивается и замолкает.

— Что-то приснилось, наверное, — растерянно шепчет мама.

— У нее так бывает. Всё хорошо, — успокаиваю я, качая Мирусю. — Всё, мам, спасибо. Я дальше сама.

— Может, у меня останетесь?

— Нет, я пойду к себе. Уложу ее и сама лягу. Спасибо еще раз, мамуль. Очень выручила.

— Утром пиши, как проснетесь. Помогу на завтраке.

— Спасибо. До завтра.

Я обнимаю Миру крепче и спешу к себе в номер. Когда дверь закрывается, чувствую облегчение. Наконец-то мы с дочкой наедине. Я привыкла к такому, люблю проводить с ней время, чтобы нас никто не трогал.

Недолго ношу Миру на руках, потом укладываю в постель и сама укладываюсь рядом.

— Ну всё, мама тут. Придумала себе свидание, да? — шепчу я. — Глупость такая. Надо было никуда не ходить, а с тобой остаться. Вдвоем нам хорошо. Никаких нервных потрясений. Только счастье и любовь.

Мира быстро засыпает. Я целую ее в щечки, лобик, носик. Не удерживаюсь. Еще раз прислушиваюсь к ощущениям — температуры точно нет.

Какой же трудный был день! Бесконечный, изматывающий. А этот танец с Данилом... Мурашки бегут, как вспомню. Он чужой женатый мужчина, у него всё хорошо. У нас же любовь с Лёшей. У нас прекрасно всё было, пока Данил не появился! Я обидела Лёшу незаслуженно. Сказала сейчас, что нам лучше расстаться. Он ответил, что не отпустит, и будет бороться.

В груди всё сжимается, болит. Сколько же я глупостей в прошлом совершила! Не думала, что всё так сложится. Моя Мира, моя маленькая девочка сейчас словно граната. Правда о ней, подобно взрыву, встряхнет всех причастных.

Но Мира — не оружие, а всего лишь маленький ребенок, которого нужно беречь от потрясения.

Укутав дочку, я иду в ванную. Ополаскиваюсь под душем, натягиваю пижаму. Сердце всё еще колотится, мне неспокойно.

А еще я очень хочу есть. Лёша предлагал, но на адреналине голод не ощущался. Сейчас же меня пополам скручивает.

Включив фонарик на телефоне, шарю по тумбочке и нахожу несколько детских печенюшек в пачке. Мы покупали продукты, но они у мамы в холодильнике на случай, если Мира проголодается.

Позвонить ей? Уже довольно поздно.

Я включаю чайник, потом заливаю пакетик кипятком. Жую печенюшку и смотрю на окна. Через несколько секунд закутываюсь в пальто и выхожу на балкон.

Красиво!

Пусть из моего окна не видно море, но зато вдалеке есть горы, усыпанные огонечками. И воздух тут тоже особенный. Кто бы что ни говорил.

Мне немного страшно из-за всей этой любовной паутины, которую я случайно сплела и сама же запуталась. Но ищу и быстро нахожу повод себя похвалить. Я в отеле на юге. Меня пригласили выступать. Я... молодец. У меня всё получится!

Если только мое место в делегации не было куплено, дабы развлечься со мной вдали от жены.

Делаю глоток чая, грызу печенюшку. Из груди вырывается тяжелый разочарованный вздох, после чего я замираю. Задерживаю дыхание, так как чувствую на языке привкус табака. Кто-то курит совсем рядом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Машинально поворачиваю голову влево и смотрю на соседний балкон. Они здесь маленькие и вплотную друг к другу.

Легко можно перелезть из одного номера в другой. При желании.

На соседнем балконе стоит мужчина. В белой рубашке с закатанными рукавами. Тоже глядит вдаль. Курит. Я уже ничему не удивляюсь.

Смотрю на него, чашка в руке горячая. Жжется, и хорошо, отвлекает.

— Ты меня преследуешь? — спрашиваю спокойно.

Сама думаю: если да, то напрасно. Всё напрасно. У нас никогда ничего не будет. Ты никогда меня не купишь.

Никто не купит.

Данил переводит глаза на меня.

— Я же сказал, что нам нужно поговорить. Но ты меня избегаешь.

— Ты специально организовал мою поездку на конференцию? Как всегда щедр, — добавляю горько.

Я думала, что меня выбрали. Гордилась этим! Завтра вторая часть выступления, но сейчас кажется, что не смогу собраться. Руки опускаются. Столько работала, училась, чтобы выделиться. Но в итоге меня пригласили только потому, что один из спонсоров ткнул пальцем?

Данил делает затяжку.

— Это четвертая конференция, которую мне приходится спонсировать, — говорит он мрачно. — На первые три, в Краснодар, Москву и Питер, ты пролезть не смогла. Затратно вышло. Тебе стоило бы как-то поактивнее действовать. Поувереннее пробивать себе дорогу. А то недолго и разориться.

Мое лицо вспыхивает. А изо рта вырывается смешок.

— У меня сессия была, — говорю как бы в оправдание. — Не до поездок совсем.

— Не знал.

Ты много чего не знал.

— Думал, придется катать ваших в Париж, — продолжает Данил юморить. — Если бы Сочи тоже прошел мимо.

— Зачем ты это сделал? — возвращаю беседе серьезный тон. — Ты теперь женатый человек. Три года уже как. Купи жене билет в Париж.

Данил пожимает плечами.

— У нее есть. — Потом тушит окурок и поворачивается ко мне. — Посмотреть на тебя хотел. Это не возбраняется даже женатым.

Под его прямым взглядом неуютно. Данил просто смотрит, а кажется, что я предаю Лёшу.

— Посмотрел? — спрашиваю резковато.

— Да. И как выяснилось, не зря. Марина, теперь скажи мне, пожалуйста...

Его голос вроде бы ровный и вежливый, но все же в нем проскальзывает эмоция. Сильная. Не угроза, но как минимум напряжение. Я задерживаю дыхание.

— Как так вышло, что у тебя дочь такого возраста, что будто моя? А я ничего об этом не знаю. И почему ты назвала ее именно Мирослава?

Данил смотрит мне в глаза. Пытается в душу заглянуть, прочитать там что-то.

— Нам надо поговорить, — отвечаю я спокойно. — Не на балконе.

— Сейчас, — дожимает он интонациями.

— Да, хорошо. Я всё тебе расскажу.

В груди болит сильнее, но при этом я чувствую уверенность. Пора.

Мира сладко спит в кровати. Мне же сегодня глаз сомкнуть не придется.

Пусть. Я готова.

Глава 16

— Я позвоню маме, хорошо? Дай минуту. — Прижимаю руки к груди. — Миру не могу оставить одну.

Данил делает резкое движение подбородком. Я впервые назвала при нем имя дочери. Для него всё изменилось. Мой образ изменился.

Боже, дай мне сил.

— Комната крошечная, боюсь, мы ее разбудим, — добавляю.

Не хочу, чтобы он заходил к нам. Был так близко к ней. Это слишком!

— Я попрошу принести ключ от двери между нашими номерами, — Данил не то спрашивает, не то перед фактом ставит. Скорее второе.

— Там есть дверь?

— Есть.

— Хорошо.

— Ты голодная? — вдруг произносит Данил. Стреляет глазами на мои пальцы.

В них всё еще зажат последний кусочек печенья.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Нет, это я так. Нервное.

Мы покидаем балконы. Не знаю, что делает Данил, но лично я принимаюсь метаться по комнате и руки заламывать. Так сильно боялась этого момента, мечтала его отсрочить, а теперь дождаться не могу. Ожидание — самое сложное и страшное, что только может быть!