Счастливого Рождества, Тони ! - Шарль Эксбрайа

- Значит, по-вашему, если Гажан столько времени проводил в лаборатории, то, очевидно, дома чувствовал себя не особенно уютно?

- Возможно... Утверждать я бы не решился, но это все же какое-то объяснение, верно?

- Благодарю вас.

Я предоставил химика его простым радостям жизни, надежной супруге, размеренному домашнему быту и гомонящим детишкам, а сам отправился на площадь Родесс к инженеру-электрику Жоржу Ордэну. Около десяти вечера я уже звонил в его квартиру. Здесь все выглядело совсем по-другому. Дверь открыла улыбчивая девчушка.

- Могу я видеть месье Ордэна?

Девочка окинула меня смущенным взглядом.

- Понимаете, папа сейчас занят... очень занят...

- Правда?

- Он играет со своим поездом.

- С поездом? Вероятно, электрическим?

- Конечно.

- А вы думаете, ваш папа очень рассердится, если я увижу, как он играет?

- Не знаю...

- Может, вы спросите у него разрешения?

Девчушка посмотрела на меня с нескрываемым восторгом. Должно быть, она сочла меня ужасно умным.

- Входите, месье.

Воспользовавшись приглашением, я перебрался в прихожую. По коридору прошла молодая женщина в купальном халате.

- Кто это, Дани?

- Месье хочет поиграть с папой в железную дорогу!

Я хотел объяснить истинную причину своего вторжения, но не успел мадам Ордэн снова заговорила с дочерью:

- Отведи его к отцу, Дани, но посоветуй не поднимать слишком много шума, иначе у меня разболится голова!

Супруга инженера тут же скрылась из глаз, а девочка взяла меня за руку, так что мне не пришлось долго размышлять над странным отношением хозяйки дома к незнакомцам, входящим в ее квартиру. Дани распахнула передо мной дверь, и я оказался в небольшой комнате, значительную часть которой занимал огромный стол. Почти всю его поверхность покрывало хитроумное сплетение рельсов. Крошечные поезда, ускользая из всевозможных ловушек по воле множества стрелок, то пересекались, то ехали навстречу друг другу и, к великой радости хозяина дома и двух мальчуганов, каждую секунду избегали аварии. Судя по всему, оба мальчика чувствовали несомненное призвание к трудной работе железнодорожника.

- Папа! - окликнула отца девочка.

- Чего ты хочешь? - не оборачиваясь, осведомился инженер.

- Я привела к тебе гостя!

- И где же ты его выловила, моя птичка?

Сообразив, что мне пора взять дело в свои руки, и как можно быстрее, я поспешил опередить Дани с ответом:

- Просто-напросто на лестничной клетке, месье Ордэн. А за наживку сошел самый обычный звонок у вашей двери.

Только теперь месье Ордэн соблаговолил наконец обратить на меня внимание.

- Но... я вас не знаю!

- Наше знакомство зависит только от вас.

- Но почему я должен с вами знакомиться?

- Например, чтобы доставить удовольствие месье Турнону.

- Он-то тут при чем?

- Именно он направил меня к вам.

Инженер немного подумал.

- Вряд ли здесь самое подходящее место для разговора, а? - наконец решился он.

- Да, пожалуй.

Он с явным огорчением вздохнул.

- Ну что ж... прошу вас, идите за мной.

В кабинете инженера царил невообразимый хаос, и продвигаться приходилось с величайшей осторожностью, переступая через стопки книг. После множества сложных манипуляций мы кое-как убрали с кресел листы бумаги и смогли-таки сесть. Но беспорядок, по-видимому, нисколько не смущал Ордэна.

- Я вас слушаю, месье...

- Лиссей, Тони Лиссей.

И я в очередной раз объяснил причины своего визита.

- По словам месье Турнона, - закончил я, - вы были одним из немногих близких друзей Марка Гажана, поэтому-то я и счел необходимым...

- Чепуха, никто не дружил с Гажаном, - перебил меня Ордэн. - Он использовал наши знания и вообще интересовался коллегами лишь в той мере, в какой они могли принести ему пользу. Даже не знаю, как бы вам объяснить поточнее... Гажан ни к кому не питал бескорыстной привязанности. Вы понимаете, что я имею в виду?

- Вполне. А как по-вашему, он был человеком тщеславным? Имел какие-нибудь амбиции?

- Только одну: разбогатеть, и как можно быстрее.

- Почему? Гажан очень нуждался в деньгах?

- Если не он сам, то по крайней мере его жена.

И снова у меня екнуло сердце. Но, странное дело, чем больше обвинений накапливалось против Эвелин, тем упорнее я выискивал смутные основания защитить и оправдать молодую женщину.

Ордэн, вероятно, что-то почувствовал в моем голосе, ибо кинул на меня довольно странный взгляд.

- Вы знакомы с мадам Гажан? - спросил я.

- Раньше, когда она еще работала на заводе, мы нередко виделись.

Я подумал, что сейчас он начнет рассказывать о прежних отношениях Эвелин с Турноном, - в провинции обожают судачить на подобные темы, но Ордэн оказался человеком благородным и не позволил себе ни малейших намеков на прошлое женщины, все более занимавшей мои помыслы.

- Эвелин очень красива, - продолжал он, - и мало кто у нас понял, почему ей вздумалось выйти за Гажана. Во всяком случае, удивились те, кто не догадывался о страстном желании нашего коллеги добиться успеха и о его готовности отказаться от любых радостей бытия ради скорейшего завершения работы.

- А как вы думаете, откуда у него эта страсть во что бы то ни стало достигнуть цели?

- Я думаю, Гажан хотел показать жене, что чего-то стоит, а кроме того...

Ордэн слегка замялся, но я продолжал настаивать:

- А кроме того?

- Возможно, для него это был единственный способ удержать супругу?

* * *

Вернувшись на площадь Родесс, я мог поразмыслить на досуге о том, как по-разному люди судят о ближних. И это привело меня к довольно своеобразным выводам насчет суда присяжных. Итак, два человека, обладающие высочайшими интеллектуальными способностями и многие годы проработавшие бок о бок со своим коллегой, придерживались о нем диаметрально противоположных мнений. Варанже, как, впрочем, и Турнон, считал инженера ничем не примечательной личностью, человеком слабым, лишенным индивидуальности и женатым на презиравшей его женщине. Зато с точки зрения Ордэна разыскиваемый мной инженер под заурядной внешностью скрывал несгибаемую волю, а заодно и, по-видимому, полную беспринципность. Оба моих недавних собеседника сходились лишь в одном: Марк безумно любил жену.

И однако это тройное расследование не продвинуло меня ни на шаг: я по-прежнему не мог составить ни малейшего представления о беглом инженере Марке Гажане, равно как о его привычках и склонностях. Но я ужасно упрям. И неудача, вместо того чтобы привести в уныние, заставляла еще более напряженно шевелить мозгами. Я вошел в первое попавшееся кафе и отыскал в справочнике телефон "Кольца Сатурна". К телефону подошел сам хозяин кабаре (я сразу узнал его голос).

- Алло?

- Здравствуйте, Сужаль. Вы все еще сердитесь на меня за вчерашний вечер?

- А, это вы?.. Какое вам дело, сержусь я или нет, чертов вы подонок?

- Просто я хочу попросить вас об одной услуге.

- Ну, знаете, в таком случае нахальства вам не занимать! А что за услуга?

- Она касается мадам Гажан.

Я чуть не назвал ее по имени, но вовремя прикусил язык.

- Неужели вам так трудно оставить ее в покое?

- Это зависит только от вас.

- Каким же образом?

- Именно это я и собираюсь вам объяснить.

Сужаль ответил не сразу, видимо обдумывая мои слова.

- Ладно... Заходите когда вздумается.

- А сейчас вас устроит?

- Милости прошу. Толкните дверь сбоку от входа, и лестница приведет вас прямо ко мне в кабинет.

- Считайте, что я уже выехал.

Мне посчастливилось сразу поймать свободное такси и без проволочек примчаться на свидание. Следуя рекомендациям Сужаля, я нашел боковую дверь рядом с главным входом и начал карабкаться по узкой и темной лестнице. Если там и был выключатель, то мне так и не удалось его обнаружить. Все же в конце концов я добрался до лестничной площадки и, чиркнув спичкой, разглядел на двери имя хозяина кабаре. Я постучал и, услышав приглашение войти, доверчиво открыл дверь. И совершенно напрасно, потому что не успел сделать и шагу, как на голову мне обрушилось что-то ужасно тяжелое и я рухнул, уткнувшись носом в ковер.

* * *

Не знаю, сколько времени я пролежал в полной прострации. Помню лишь, что в чувство меня привела какая-то обжигающая жидкость. Я чуть-чуть приоткрыл глаз: Сужаль, нагнувшись и приподняв мою голову, вливал мне в глотку виски. Я слишком ослаб и, не в силах отомстить за коварство, послушно глотал угощение. Как ни странно, виски оказалось превосходным. Сужаль остановился первым.

- Слушайте, приятель, уж не думаете ли вы, что я собираюсь извести на вас целую бутылку "Джонни Уокера"?

Я хмыкнул.

- Да вы еще и скряга, помимо всего прочего?

Он помог мне подняться и усадил в кресло.

- Вы что, пытались меня прикончить?

Сужаль рассмеялся:

- Я еще никого не убивал, но, надо думать, в подобном случае избрал бы более действенное средство, чем виски. Нет, приятель, мне просто хотелось расплатиться с вами за вчерашнее той же монетой. Вчера вы застали меня врасплох, а сегодня настал мой черед. Ну и теперь, если не возражаете, мы квиты. Согласны?