Золотые рыбки - Алена Судакова

— И такое бывает? — удивился Семен.

— Часто. В последний раз такой провоз сделали Нике…

Семен слушал ее негромкий голос, пил чай и облизывал ложку с медом.

— И чем это закончилось?

— Заставили уволиться. Ника была в ужасном состоянии, плакала, пила успокоительное.

— Но можно было, наверное, обратиться в дирекцию?

— Кто будет отстаивать права обычной кассирши? — с горькой усмешкой возразила собеседница. — Ей было плохо, а тут еще разлад с мужем…

— Расскажите об этом подробнее, — попросил Семен.

— Не знаю, должна ли я. Но если нужно… Короче, Вероника очень любила мужа, а Роман… Он пользовался этим. Понимаете?

— Нет, — признался Семен.

Наиля рассказала ему все так, как однажды услышала от самой Вероники. И про командировки с гулянками, и про любовниц Романа. И про их ссоры.

— А потом он просто сказал, что уходит. Вероника не находила себе места. Она мне часто звонила, жаловалась… Это если тебе двадцать, можно начать жить заново. А в нашем возрасте разрывы просто не даются.

Говорить Наиле было тяжело, она то и дело сглатывала слезы. Потом они рассматривали альбом с фотографиями. Семен иногда задавал вопросы, но так, чтобы не сбивать свидетельницу с мысли.

— Вы очень близко общались. А секреты она вам доверяла?

— Да… Да, пожалуй, — кивнула Наиля.

— Тогда вы знаете, был ли у нее кто-нибудь после ухода мужа.

Наиля замешкалась. Но было видно, что она кое-что знает.

— А это будет удобно?

— Будет удобно все, что поможет поймать того, кто убил вашу подругу! — жестко ответил Семен.

— Кажется, у Вероники на самом деле кто-то появился. Она точно не говорила, — поспешила предупредить Наиля. — А я не выпытывала.

А жаль. Как бы сейчас помогло обычное женское любопытство!

— Она не называла его имени?

— Нет. Я просто догадалась, что кто-то есть. Ника стала задумчивой, но иногда на нее находило, и она начинала улыбаться. Ну словно не в себе, понимаете? И в глазах появилось что-то такое…

— Какой он, ее друг?

Она покачала головой.

— Не знаю. Правда, однажды я слышала, как она говорила с ним по телефону. Ника меня не видела, я стояла за углом — коробки складывала. Так вот, она называла его то ли «мой мальчик», то ли «мой малыш». И я почему-то решила, что он моложе ее.

— Угу, — Семен слышал об этом не в первый раз. — Ее муж мог знать об этом?

— Роман? Вы хотите спросить, не мог ли ее убить он? Роман бабник, подхалим, но не убийца!

— Понятно. А с кем еще она могла говорить на интимные темы? Были у Сосниной еще подруги, знакомые?

— Возможно, но я о них не знаю.

Семен поблагодарил Шебаркулову, хотя полезных сведений она почти не дала.

Выйдя на улицу, Семен перечитал записи. Снова возникает какой-то парень. Но кто он и что — по-прежнему тайна за семью печатями. Он может оказаться обычным любовником. А может и нет.

Размышляя, Семен вертел в руках сотовый. Залез в записную книжку и наткнулся на телефон Гали. А почему бы и нет?

— Привет, это я.

Семен иногда звонил Галине. В конце концов они долго жили вместе и расстались не так уж плохо.

— Чего звоню? Соскучился! — усмехнулся он. — Могу же я соскучиться по бывшей жене. Ну пусть не жене, а подруге. Может, встретимся? — Семен направился к остановке автобуса. — Тебе не хочется увидеть меня сегодня? Пропустим бокальчик коньяку, проведем приятно время… Или ты сегодня занята? Чем-чем занята? Пилингом? Я грешным делом подумал, что мужчиной! — веселился Семен. — Согласна? Тогда у меня. В девять. Жду.

Так иногда бывает: вроде разбежались, но для приятного времяпровождения это не помеха. Наоборот, ждешь встречи, готовишься, а потом разбежались и ни у кого нет претензий друг к другу. Всем приятно и хорошо.

Семен поспешил в управление, чтобы поскорее разобраться с делами и приготовиться к приезду Галины.

Теперь даже дома Алена не чувствовала себя защищенной. Может, она напрасно написала заявление и рассказала про наезд? Ну поймают этих молодцов, так найдутся другие, чтобы отомстить за товарищей, и тогда ей точно несдобровать. Разве что на защиту соседа положиться?

Не выдержав, она позвонила Мимочке.

— Ты обещала заехать, а сама так и не объявилась!

— Да как-то закрутилась, времени не было. Как твое заявление, приняли?

— Приняли, — угрюмо выдохнула Алена.

— А сосед? Ты его видела? — заволновалась Мимочка. — Что он посоветовал?

— Он меня направил к капитану Пахомову — сказал, что такими делами занимается другое управление. Так ты приедешь или нет? Мне одной страшно.

Мимочка обещала прибыть через полтора-два часа. Это целая вечность!

Алена задвинула шторы, и комнаты погрузились в вечерний сумрак. Свет зажигать не стала, решив соблюдать светомаскировку. Вместо ужина съела салат из фруктов и запила обезжиренным йогуртом. Только еда на пользу не пошла: от страха заболел живот и подташнивало.

— Успокоиться, мне нужно успокоиться… — бормотала она под нос.

Отыскав аптечку, Алена выпила успокоительное. В полиции сказали, чтобы она полностью положилась на них. И это после всего, что о полиции говорят по радио и телевидению! Разумеется, она возразила, потребовала охрану. Капитан Пахомов едва скрыл усмешку — за истеричку принял. Но ведь на нее не каждый день наезжают уроды в кожаных куртках!

Алена сдавленно ойкнула на звонок сотового. Брала трубку дрожащими руками и облегченно выдохнула, услышав голос Бориса.

— Привет, сестренка! — завопил он.

— Потише кричи! — шикнула Алена, прижимая телефон плотнее к уху.

— Ты что, не рада звонку брата?

— Рада, еще как рада. Только мне сейчас не до криков.

— Почему? — Борис перешел на деловой тон. — Что случилось? Я могу помочь?

— Пожалуй… Мне нужны деньги.

Борис кхекнул: она никогда не просила денег.

— Погорела на бизнесе, что ли? Это ты-то, с твоей хваткой? Сестренка, ты меня удивляешь!

— Как раз мой бизнес кому-то и не дает покоя. Ко мне приходили люди и требовали денег за спокойную жизнь.

— Отдала?

— Я в полицию заявила…

Борис закрывал трубку ладонью, но было слышно, как он матерится.

— Алена, твою душу мать-размать!.. Лучше бы отдала. Теперь и денег не будет, и тебе придется уезжать. С криминалом, детка, шутки плохи. Я знаю — ученый уже! Иногда лучше отдать последний грош, чем жизнь.

Алена слушала брата и чувствовала, как холодеют руки и ноги. Если бы не успокоительное, она бы уже не стенку лезла.

— Что ты меня пугаешь, Боря, я знаю и без тебя, что шутить опасно. Но если я заплачу, кто даст гарантию, что они не припрутся второй, третий, четвертый раз?