Ола и Отто. Выбор - Александра Руда

– Думаю, нет. У вас с ней одинаковая манера – никогда не читать внимательно и до последней строчки! Скорее всего, она переписала только заклятие, не потрудившись заглянуть на соседнюю страницу. Илиссе простительно, она еще совсем бестолковая магичка, но вот о чем ты думала?

– О сдаче экзамена любой ценой, – сказала я. И, помявшись, призналась, – мне так хотелось, чтобы ты меня уважал за то, что я даже международный сертификат получила.

Ирга нежно улыбнулся. Где то в районе желудка что то потеплело, растаяло и потекло вниз к копчику. Я постаралась откусить от котлеты побольше, чтобы романтическое настроение не успело испортить мне аппетит.

– Милая моя, я тебя и без международного сертификата уважаю.

Я улыбнулась, постаравшись не открыть рта, под завязку заполненного котлетой.

– Неправильно осуществленное заклятие связало тебя с Халявой. – Продолжил рассказ Ирга, правильно истолковав мой любопытный взгляд. – Я эту связь разорвал. Это было довольно трудно, поэтому есть предложение – следующий раз, прежде чем что то подобное учинить, посоветуйся со мной.

Я закивала, постаравшись изобразить на лице собачью преданность.

– А теперь ты захочешь поспать, – со вздохом сказал некромант, глядя, как я вылизываю тарелку.

– Угу.

Ирга приподнял одеяло, я быстро стянула с себя юбку и нырнула в уютное тепло, прижавшись к боку парня. Он что то сказал, но я уже не слышала, погружаясь в приятный сон.

Пробуждение было менее приятным. Оказалось, что во сне я практически полностью залезла на Иргу и отдавила на его костях себе все формы. Почувствовав мои шевеления, некромант сразу же проснулся.

– Ирга, – сказала я задумчиво, – мы тут лежим, такая хорошая парочка. Поцелуй так и просится…

– Но… – Подсказал некромант.

– Наверное, у меня изо рта воняет, – смущенно призналась я.

– Извини, – ядовито сказал Ирга. – Для тебя зубной щетки не припас. Хочешь мятную конфетку?

– Хочу.

– Возьми в буфете.

Я потянулась и обнаружила, что вставать мне не хочется. Но поцелуя хотелось, поэтому пришлось идти на хитрость.

– Ирга, а ты хочешь меня поцеловать?

– И не только поцеловать, – с готовностью откликнулся некромант.

– Тогда принеси мне конфетку. И не надо на меня так смотреть!

– Лучше бы я тебя убил, – сказал Ирга. – Лежала бы сейчас тихая, смирная…

– Холодная, липкая, и запах изо рта конфеткой не перебивается, – продолжила я.

– Умеешь найти убедительные слова, – вздохнул парень и пошел к буфету.

Я полюбовалась его фигурой в лучах заходящего солнца, льющихся из окна, и подумала, что Марта бы сейчас умерла от зависти, если бы узнала, чем мы тут занимаемся. Впрочем, я всегда могу донести до нее эту информацию. Я улыбнулась собственным мыслям.

– Рад, что ты улыбаешься, – нежно сказал Ирга, присаживаясь на кровать.

Мне было стыдно признаться в том, о чем я думала. Поэтому я просто еще раз улыбнулась и засунула в рот конфету.

Некромант лег рядом и начал медленно меня гладить.

– А мне что делать? – спросила я и поперхнулась.

Ирга постучал меня по спине, подождал, пока я откашляюсь и серьезно сказал:

– Молчать.

– А… – начала было я.

Он прижал палец к моим губам.

– Просто молчать. Доверься мне.

– Ирга…

– Молчи, женщина!

– Я не женщина!

– Сейчас станешь!

Я мимикой изобразила все, что я думаю по поводу этого предложения. Ирга засмеялся и повалил меня на подушку.

«Да, – размышляла я через некоторое время, – вот так Лира спросит меня: а как это было? И что я отвечу? Что это было как ласковый ураган, полностью сносящий крышу? А существуют ласковые ураганы? Никогда не думала, что возможно такое слияние душ. Такое чувство, будто принадлежишь человеку безраздельно, а он так же полностью принадлежит тебе. Что бывает такое удовольствие. Что бывает такая нежность. Что бывает так хорошо». Потом мои мысли приняли совсем другое направление.

– Ирга, – сердито сказала я.

– М м м? – спросил лежащий на мне некромант.

– Ты мне ногу отдавил и она онемела. Потом болеть будет. И вообще слезь с меня, ты тяжелый и твердый.

Возлюбленный молча сполз к краю кровати.

– Ирга!

– М?

– Я есть хочу, – на это заявление он никак не отреагировал. – Я есть хочу!!!

– Вот так, – пробурчала я, убедившись, что некромант бессовестно игнорирует мои просьбы. – Стандартное мужское поведение. Удовлетворил свои потребности – и на боковую. А ты, дорогая, как хочешь.

Я перелезла через бесчувственное тело, попробовала вытянуть из под него свою рубашку, услышала треск и решила, что поесть можно и голышом. Оказывается, любовь такая энергозатратная штука!

Ирга подал признаки сознания, когда я приканчивала съестное в его буфете.

– Всегда мечтал проснуться и увидеть тебя в своей комнате обнаженной… – он подошел к буфету и оглядел поле боя. – Но, вот твоя прожорливость в мою мечту не входила. Ты все съела?

– Все, что смогла найти, – уточнила я, стараясь не пялиться так откровенно на голое мужское тело.

Ирга перехватил мой взгляд и удивился:

– Ты чего?

– Ничего, – покраснела я.

– Ты смущаешься? – еще больше удивился он.

– Да, а что здесь такого? – возмутилась я. – Разве не так ведут себя приличные скромные девушки после любви?

– Кто из нас двоих приличная скромная девушка? – поинтересовался Ирга.

– Ну, знаешь! – Я обиженно засопела и демонстративно отвернулась.

На самом деле я не знала, как себя вести. Во всех прочитанных любовных романах этот момент стыдливо опускался. Или, как вариант, главные герои после первой любви лихорадочно срывались с ложа и куда то скакали, спасаясь от злодеев. Тут уж не до смущения.

Некромант пошарил по полкам буфета за моей спиной и удрученно сказал:

– Ну, вот, придется идти за продуктами, потому что даже бутерброд не из чего на работу сделать. Зачем ты сгрызла мои сухари?

– Можно подумать, что ты на работе сухарями питаешься, – огрызнулась я. Моя обида на Иргу быстро росла. Мог бы подойти, обнять, сказать, как ему понравилось, поцеловать, приласкать… А не за сухари беспокоиться!

– Я их нищим собирался отдать, – сказал некромант, одеваясь. – Тебе купить что то конкретное?

– Нет, – буркнула я.

– Не надо дуться, – Ирга погладил меня по голове и попытался заглянуть в глаза, но я зажмурилась. – Я приду, и мы поговорим, хорошо?

Я подавила всхлип и кивнула.

Как только за парнем закрылась дверь, я заплакала. Разве все должно было быть так? Куда подевался нежный, внимательный и заботливый Ирга? Сухари его беспокоят!

Всхлипывая и чувствуя себя глубоко несчастной, я принялась одеваться. Никогда я не чувствовала себя такой… использованной и выброшенной.

– Домой, домой, к Отто. Может, хотя бы он объяснит мне, что происходит, – вслух сказала я.

Собирая рассыпанные по кровати шпильки для волос, я старалась не вдыхать остатки особенного запаха, свидетельствующего о том, что недавно двоим было хорошо. Хорошо…

Мне уже не хотелось плакать – мне хотелось рыдать в голос. Настроение требовало выхода, поэтому я быстро написала записку и ушла.

На мое счастье, я застала отправляющуюся вечернюю карету в Лолль. Хоть путь в Чистяково и значительно удлинялся, я, не раздумывая, купила билет.

Всю дорогу домой я мрачно смотрела в окно, чувствуя себя самым несчастным существом в мире.

По прибытии я, несмотря на раннее утро, побежала к Отто. Громогласно храпящий полугном проснулся только тогда, когда я забралась к нему в постель.

– Молот и Наковальня! Ола! Ты что здесь делаешь? Ты как?

От неподдельного участия лучшего друга мне опять захотелось плакать.

– Что вообще происходит? – спросил Отто, вытирая мне слезы. – Я получил намедни письмо от Ирги, но ничего не понял. Кто из вас двоих с ума сошел? Что вообще происходит?

Используя бороду полугнома в качестве носового платка, я, захлебываясь слезами, рассказала про свою поездку в Рорритор.

– И он пошел в магазин за сухарями, а меня бросил, – закончила я, икая от рыданий.

– Теперь я точно знаю, что вы друг другу подходите, – сказал Отто, грустно рассматривая то, во что превратилась его борода. – Потому что оба ведете себя как идиоты!

– Мне простительно, а вот ему…

– И ему простительно, – оборвал меня Отто. – Что ты ему в записке написала, что бедный парень вешаться собирается?

– Не помню, – призналась я.

– Сейчас процитирую, – полугном достал из ящика стола письмо. – «Я тебя ненавижу. Прощай».

– Гм… да? – озадачилась я. Кажется, переборщила. – А чего он? И вообще, ты мой друг, а не его! Что это он тебе такое пишет.

– Я и его друг, – сказал Отто, зевая. – И вообще, вы меня со своей любовью уже достали. На, читай, кажется, это письмо больше тебе предназначено, чем мне. Не мешай досыпать. И утром с тебя за а автрак…

Света из окна для чтения явно не хватало, но у меня так тряслись руки, что только с третьего раза удалось слепить пристойный огонек.