Под призрачным прикрытием - Сергей Самаров

Полковник Селиверстов, вечером заглянув в комнату к Сергею Ильичу, застал того с картой базы и окрестностей и с циркулем в руках. Лесничий по карте прокладывал и измерял дистанцию для обозначенного в расписании марш-броска.

– Получается, Сергей Ильич?

– Не очень. Как ни пересчитываю, в любом случае получается только тридцать восемь километров. А это значит, что или часть пути придется бежать по своей уже проложенной тропе, или перебираться через забор и двенадцать километров бежать за пределами базы.

– Сам что предпочитаешь?

Лесничий ответил не задумываясь, показав этим, что вопрос уже рассмотрел с разных точек зрения и к собственному выводу пришел:

– Бег с препятствиями всегда предпочтительнее. Забор – нормальное учебное препятствие. Тем более забор входит в систему охраны, значит, доставит дополнительные трудности. Сколько таких заборов в боевой обстановке встретиться может, только Бог знает. Но преодолевать их время от времени приходится, и навыки иметь необходимо. Лучше, чтобы эти навыки были устойчивыми. То есть чем больше заборов нам в мирной жизни встретится, тем легче их преодолеем в военной. А если встретится кто-то во время марш-броска, тоже ничего страшного. Мы на российской территории, и задерживать нас будет просто некому. Полиция посчитает, что это армия тренируется, да и выяснять ничего не пожелает. Кому в полиции захочется связываться с вооруженной группой! Даже если бы мы были пьяны в стельку и лежали на дороге, полиция не подошла бы. Наша полиция к вооруженным людям предпочитает не приближаться. Тем более порядок мы нарушать не намереваемся.

Селиверстов кивнул. Он знал требовательность Лесничего и к подчиненным, и к себе, и потому был уверен, что командир боевой группы и сам не расслабится, и не даст расслабиться своим «волкодавам», хотя после возвращения из первой командировки некоторый момент расслабления все же наблюдал. Но воспринял его правильно и учел объяснения, которые тогда же получил. И признал их правомерными.

– Возражать не буду, только согласуй место пересечения периметра с начальником охраны. Он должен быть у себя. Я сорок минут как от него вышел. У забора могут встретиться неприятные сюрпризы. Особенно возле складов, где постов минимум. В ту сторону лучше не выбираться. Сам, наверное, помнишь[26], как дело было…

– Помню. Я по всему маршруту желаю провести согласование. У меня почти весь маршрут вдоль забора получается. Иначе дистанция сильно сокращается. По дорожкам городка бегать смысла не вижу. А забор я планирую в другой стороне пересекать. Чтобы через лес бежать, минуя дороги. В лесу снег лежит. Хорошая трасса для вездеходов получится…

– Не забудь согласовать…

Полковник ушел, и скоро за окном послышался звук дизеля микроавтобуса. Селиверстова повезли домой, к его ирландским волкодавам. А Лесничий еще добрых полчаса вымерял маршрут за пределами базы. И только после того, как нанес всю дистанцию на карту, позвонил в караульное помещение и узнал, что начальник охраны старший лейтенант Триглавов ушел проверять посты и вернется с минуты на минуту. Лесничий предупредил, что он скоро придет в караульное помещение, и просил передать Триглавову, чтобы тот дождался его.

Собирался Сергей Ильич недолго. В комнату как раз вернулся живущий здесь же Иващенко, даже на ходу не выпускающий из рук «PlayStation Vita». Виктор Юрьевич уже прочно вошел в свою роль и старательно превращал ее в психическую болезнь. Сергею Ильичу хотелось надеяться, что болезнь пройдет без последствий. Но теперь, по крайней мере, не нужно было искать Иващенко, чтобы передать ему ключ от двери. Кивнув заместителю, который даже глаза на командира не поднял, Лесничий оделся и вышел.

Дойти до соседнего корпуса, где в кирпичном пристрое располагалось караульное помещение, было недолго. Но старший лейтенант Триглавов Лесничего опередил и уже сидел за своей стойкой сразу за дверями, и молча разглядывал три светящихся монитора, получающих сигналы с охранных камер наблюдения.

При появлении командира боевой группы Триглавов встал, поскольку полковник изначально представлял ему Лесничего как своего заместителя, то есть в отсутствие Селиверстова старшее должностное лицо базы.

– Чем могу помочь, Сергей Ильич?

– Согласованием… – Лесничий положил перед старшим лейтенантом карту с проложенным маршрутом. – Завтра утром марш-бросок проводим. Полста километров. Хотел весь маршрут вдоль забора проложить, но двенадцати километров не хватает. Решили с товарищем полковником пару раз через забор перемахнуть. Туда и обратно. Согласовать надо, чтобы на какие-нибудь сюрпризы не нарваться.

– Да, наш охраняемый периметр – ровно тридцать восемь километров, – согласился старший лейтенант. – И сюрпризы во многих местах установлены. Если помнишь, кое-кто уже попадал в неприятную ситуацию.

– Помню. Говорили об этом с полковником. Потому и решили согласовать.

Триглавов повернулся вместе с вертящимся креслом, открыл сейф у стены, вытащил карту и сверил ее с картой командира боевой группы.

– Ну, ты, Сергей Ильич, очень старался, вижу…

– Чем не нравится?

– В шести местах в ловушку попадаешь.

– Показывай. На моей карте не отмечай, просто покажи.

– Не забудешь?

– Я такие вещи не забываю. Я предполагал, что где-то мы должны на ловушки нарваться. Предупрежу группу, что шесть ловушек на пути. Показывать не буду. Пусть сами «прочухают» и постараются обойти.

– Думаешь, смогут?

– Уверен. Не первый год замужем…

– Придется мне расписку взять, что ты предупрежден при согласовании маршрута о шести ловушках. Две из них смертельные. Четыре нелетального действия.

– Напишу…

– Тогда смотри внимательно…

Утром Сергей Ильич вывел свою группу в полной боевой амуниции. Заставил всех попрыгать, как заставлял когда-то солдат, чтобы ни у кого ничто в поклаже не брякало. Но это было лишнее действие. Все «волкодавы» – вчерашние офицеры, они сами заставляли солдат прыгать, проверяя выкладку. На маршруте времени для приведения груза в порядок даваться не может. В боевой обстановке, понятно, тем более. Конечно, и там за это не расстреливают, но на звук может стрелять противник. А это порой хуже, потому что пострадают невиновные, кто рядом с тобой находится. Иващенко для прохождения такого большого маршрута даже не взял с собой «PlayStation Vita». Понимал, что будет не до того. Но Лесничий нашел замену игрушке и протянул карту, на которой охранные ловушки отмечены не были, хотя маршрут просматривался отчетливо.

– Виктор Юрьевич, начинаешь ведущим. На нашем маршруте шесть ловушек, выставленных охраной. Две – смертельные, четыре нелетального действия. Постараемся не нарваться. Каждого ведущего попрошу проявлять особую внимательность. Предельную! Смена ведущего через десять километров. Ведущими будут все, кроме меня и Редкозуба. Я выпадаю потому, что знаю, где ловушки установлены, а Редкозубу ставится отдельная задача – он постоянно держится рядом с ведущим. С каждым из ведущих. На тебя, Николай Федорович, основная надежда, как на главного спеца. Лучше тебя у нас никто ловушки ставить не умеет. Смотри внимательно, оцени талант Триглавова. На что он горазд… Причем это не обязательно должны быть мины. Может быть все что угодно. Может, я думаю, и самосвал с камнями на голову разгрузиться.

Старший лейтенант Триглавов пришел посмотреть на отправление группы.

– Сергей Ильич, скажу честно, не верю, что вы ловушки обнаружите. Просто маршрут измените и скажете, что нашли. Так?

– Не так. Мы не для тебя стараемся. Мы сами учимся.

– Когда вернетесь, сможешь рассказать, что за ловушки стоят?

– Без проблем. Готовы? – Последнее слово было обращено к «волкодавам».

– Готовы… – прозвучало вразнобой.

– Погнали…

Старший лейтенант Триглавов только головой покачал, отметив тот высокий темп, который «волкодавы» взяли с места. В таком темпе только спортсмены-стайеры из сборной страны, наверное, бегают. И Триглавов решил, что, скрывшись из вида, боевая группа перейдет на легкий бег. И он сам мудро перешел на другое место, чтобы с пригорка в бинокль наблюдать за цепочкой бегущих. К его удивлению, темп бега был неприлично высоким. Ведущий его не сбавлял. При таком темпе тем более высока вероятность нарваться на охранную ловушку. Тем более утром, когда еще полностью не рассвело. И внимание утром всегда ниже, чем днем или вечером. Триглавов начал испытывать беспокойство. Посчитал, что это он «завел» Лесничего своим разговором. И, во избежание неприятностей, в том числе и собственных, потому что часть ловушек была нестандартной и представляла опасность для жизни случайно попавших в нее людей, стал связываться с часовыми, расставленными по периметру. Кроме того, Триглавов вдруг с ужасом вспомнил, что еще одну, седьмую ловушку, он не успел занести на карту. Собирался, но все откладывал. На карту не нанес и не показал Лесничему…