Иудаизм - Всеволод Вихнович

Остатки иудейского населения Палестины сосредоточились в Галилее и в соседних странах. Уже после первого восстания и раз­рушения Храма и Иерусалима из иудейского мира исчезли все религиозные движения, кроме фарисейского. Именно фарисей­ские законоучители сумели приспособиться к новым условиям существования и развития иудаизма в ситуации потери нацио­нально-государственного единства. Национальная катастрофа воз­родила иудаизм как религию к новой жизни. Храм с его жертвами был с успехом заменен синагогой с ее системой молитв, общест­венной литургией и коллективными богослужениями. Но глав­ным стало общее признание доктрины существования Устного Закона, Устной Торы наряду с Торой Письменной. Это позволяло приспособить явления меняющейся жизни к древним иудейским традициям, сложившимся за многие века существования библей­ского иудаизма и Иерусалимского Храма.

Наступала эпоха окончательного формирования Устной Торы — Талмуда.

ГЛАВА 4

ИУДАИЗМ ЭПОХИ СОСТАВЛЕНИЯ ТАЛМУДА (начало I — конец VI в. н. э.)

Синедрион в Явне, таннаи. Синедрион в Галилее, Мишна. Амораи, Палестинские (Иерусалимские) Гемара и Талмуд. Вавилонские амо­раи, Вавилонские Гемара и Талмуд. Сабораи, завершение Вавилон­ского Талмуда, его значение для судеб иудаизма.

После окончательной утраты государственности и разрушения в 70 г. римлянами в ходе подавления иудейского восстания Иеру­салима и Иерусалимского Храма исчез единый иудейский куль­товый центр. Однако эта катастрофа, сокрушив политическую жизнь, не только не погубила иудаизм, но, наоборот, придала ему новые силы. Его духовные вожди сумели заменить погибшее го­сударство политическим царством религиозной веры. Они смогли, опираясь на законы Торы, создать огромный комплекс предписа­ний и запретов, позволивших регулировать все стороны личной и общественной жизни каждого иудея и даже нормативно регули­ровать его поступки.

В этом они опирались на труды законоучителей-мудрецов (евр. хаосам — мудрец) предыдущих поколений, среди которых особен­но выделяются упомянутые в предыдущей главе Гилель и Шаммай. Однако честь непосредственного начала этой грандиозной работы принадлежит ученику Гилеля Иоханаану бен Заккаю, за­нимавшему ко времени Иудейской войны уже в преклонном воз­расте весьма видное положение в Иерусалимском Синедрионе. Будучи дальновидным и мудрым человеком, он всегда вставал на миролюбивую позицию по отношению к римской власти. Но ко­гда его попытки привести стороны к компромиссу оказались без­успешными, он принял решение покинуть осажденный Иерусалим. Поскольку защитники города запрещали кому-либо его покидать, ученики вынесли Иоханаана, обряженного для погребения, на но­силках, якобы для захоронения.

Оказавшись вне города, Иоханаан явился к римскому полко­водцу и будущему императору Веспасиану и от своего имени как одного из руководителей Синедриона признал власть римского императора над Иудеей. Он попросил разрешить ему вместе со своими учениками и последователями поселиться в маленьком при­морском городке Явне, недалеко от современного Тель-Авива. Вес- пасиан согласился, и после падения Иерусалима в 70 г. Явне ста­новится духовным центром иудаизма. Услышав скорбную весть о гибели Иерусалима и Иерусалимского Храма, Иоханаан бен Зак- кай обратился к своим глубоко скорбящим ученикам словами Господа: «Милости я хочу, а не жертвы» (Ос. 6:6). Иначе говоря, добрые дела и исполнение всех законов иудаизма важнее фор­мальных жертвоприношений. Явне под его руководством стал центром пересмотра всего религиозного законодательства. Иоха- наану, несмотря на подозрительность римлян, удалось учредить новый Синедрион, который сразу же приступил к решению важ­ных практических задач. В связи с разрушением Храма и вплоть до его возрождения были отменены жертвоприношения. Одна­ко были сохранены все праздники и принятые при этом молитвы и обряды.

На нужды Синедриона иудеи добровольно собирали прежнюю «храмовую подать», хотя римские власти возложили на них та­кую же плату в пользу храма Юпитера Капитолийского. Однако самым важным делом, начатым Иоханааном, было начало пись­менной записи сложившихся к тому времени устных преданий и узаконений, появившихся со времен Эзры в V в. до н. э. Ранее это считалось недопустимым, поскольку письменным кодексом мог быть только Танах. Однако в новых обстоятельствах, связанных с утратой политического и религиозного центра в Иерусалиме, толь­ко строго зафиксированные письменно общепризнанные толко­вания Закона могли сохранить единство веры всех иудейских об­щин. Высокие познания и нравственные качества Иоханаана спо­собствовали тому, что его мнение признавалось повсеместно. Его последователи в Синедрионе Явне, получившие наименование тан­наи (арам. — законоучители), продолжили его дело и после его смерти в 80 г.

Надо отметить, что, судя по составу Синедриона Явне, к ду­ховному руководству иудеев пришли новые люди, среди которых почти совсем не было представителей прежней священнической и светской аристократии. Напротив, в него вошло много людей самого низкого происхождения, зарабатывавших себе на жизнь тяжелым трудом, хотя были и выходцы из богатых семейств. Но­вым руководителем Синедриона стал Гамалиил II, сын последне­го руководителя Иерусалимского Синедриона, принадлежавшего к роду Гилеля. Будучи искусным дипломатом, Гамалиил сумел добиться от римских властей официального утверждения его в должности иудейского патриарха (наси). Гамалиилу удалось при­влечь к работе Синедриона многих выдающихся ученых, не же­лавших сотрудничать с Иоханааном.

Благодаря повышению авторитета Синедриона были твердо установлены время и содержание богослужений, а также форму­лы молитв, в частности утренней, дневной и вечерней. В главную молитву были включены молитвы за восстановление Храма и про­тив доносчиков и предателей, действовавших в еврейской среде по поручению римских властей. В результате изменилось наиме­нование молитвы — она стала именоваться «Шмоне эсре» (18 бла­гословений). Постепенно установилась практика посылки пред­ставителей Синедриона по иудейским общинам диаспоры. Они обладали достаточным авторитетом, чтобы рекомендовать назна­чение тех или иных лиц в качестве руководителей этих общин. Кроме того, они собирали пожертвования для нужд нового рели­гиозного центра в Явне.

Законоучители Явне сумели за время своей деятельности за­вершить канонизацию Книг Танаха. Последними в его состав бы­ли включены Книги: Песнь песней, Екклезиаст, Есфирь. При этом тщательно определялось, какую рукопись этих книг считать наи­более точной. Последняя задача была особенно трудной, посколь­ку, судя по находкам в пещерах Мертвого моря, в то время в обра­щении было очень много вариантов рукописей этих книг. Но на этом дело не остановилось. Поскольку прежний текст перевода Танаха на греческий язык — Септуагинта, по мнению законоучителей, был очень неточен, встал вопрос о необходимости нового перевода. Этот труд был совершен принявшим иудаизм высоко­образованным греком из провинции Понт Аквилой (Онкелосом). Тесно связанный с Гамалиилом, этот переводчик постарался пе­редать еврейский текст с буквальной точностью.

Волнения и бунты иудеев в Палестине и соседних странах, пре­жде всего в Египте, привели к усилению репрессий со стороны римских властей. В связи с этим в Синедрионе был решен очень важный для верующих вопрос: до какой степени можно нарушать законы Торы с целью сохранения жизни. После долгого обсужде­ния было рекомендовано не идти на компромиссы (даже под угро­зой неминуемой гибели) в случаях принуждения к совершению следующих поступков:

* идолопоклонства;

* пролития крови;

* кровосмешения.

Много внимания уделяли законоучители формулированию сим­вола веры иудаизма, то есть поискам формулы, выражающей сущ­ность учения. По мнению одного из мудрецов Симона бен Азая, таковым мог быть стих из Книги Бытие (5:1): «Когда Бог сотво­рил человека, по подобию Божию создал его». Иначе говоря, лю­бовь к ближнему является не чем иным, как любовью к самому Богу, и обижающий ближнего совершает проступок по отноше­нию к Всевышнему. Однако другой законоучитель, знаменитый рабби (евр. рабби — мой учитель) Акиба, опирался на стих из Книги Левит (19:18): «Люби ближнего как самого себя». Этим Акиба сын Иосифа утверждал в качестве основного принципа иу­даизма равенство, любовь и заботу людей друг о друге в повсе­дневной жизни. Мнение Акибы было решающим ввиду особого авторитета этого мудреца. Согласно преданию, он родился в бед­ной семье и в юности был пастухом. Дочь его хозяина Рахиль по­любила его и вышла за него замуж вопреки воле родителей. Всю свою жизнь она помогала мужу, посвятившему себя изучению За­кона в школах различных законоучителей. Она терпеливо годами ждала Акибу, безропотно перенося все лишения, поскольку была отвергнута богатым отцом. Однажды она даже была вынужде­на продать свою роскошную косу, чтобы купить хлеба. Наконец Акиба вернулся уже признанным ученым, окруженный многочис­ленными учениками. Акиба прославился своим умом и неутоми­мой энергией. Он довел до совершенства искусство выводить из заповедей Танаха множество дополнительных законов и запове­дей. Всякому законоположению он умел найти хотя бы формаль­ную опору в Письменном Законе. Иначе говоря, он находил спо­соб соединять Устное Учение с Учением Письменным. Великим достижением Акибы была попытка записать накопившееся к то­му времени большое количество законодательных положений Уст­ного Закона (галахи), а также различных преданий и сказаний (евр. — агада). Этот сборник, называвшийся Мишна (евр. — Вто- роучение) рабби Акибы, изучался в религиозных школах. Надо сказать, что Акиба считается родоначальником ученых — коммен­таторов Танаха.