Дороги вглубь - Вадим Охотников

Вскоре появился Катушкин. Он заявил, что Крымов не может сегодня прийти, так как не спал всю ночь и нездоров. Вот мятущаяся душа! Вечно не удовлетворен! Он, кажется, хочет делать все заново...

Строители маленькой машины притихли. Они бесцельно бродили по мастерской, не зная, за что им приняться.

- А его особенно слушать нельзя, - неожиданно заявил Петька. - Раз он изобретатель, то все время будет выдумывать что-нибудь новое... Так мы никогда не кончим модели. Давайте машину опять соберем и поедем в поле без него.

Предложение было очень смелое, но Катушкин его поддержал.

- Действительно, товарищи! - заговорил он горячо. - Вечное неудовлетворение собой и достигнутыми результатами - это характерная черта настоящих творческих натур! Вы не представляете, как меня всегда мучительно тянет заново переделать свои только что написанные стихи! Я понимаю Крымова... Если бы у меня был редактор, который мог бы сразу указать на ошибки, вы представляете, насколько мои стихи были бы лучше!

Решили немедленно собирать машину, разобранную изобретателем под влиянием неудачного испытания в поле. Когда поздно вечером в мастерской появился Крымов в сопровождении Ермолова, сборка машины подходила к концу.

Позже пришел Батя. Он уселся по своему обыкновению на высокую скамейку и закурил трубку.

- Чего вы нервничаете? Чего торопитесь! - начал он после того, как узнал, в чем дело. - Разве так можно? Совершенно не обязательно заканчивать машину ко дню испытания шахтного бура.

Работающие над машиной не возразили Бате, хотя и имели на этот счет другое мнение. У них были собственные планы.

Рабочий день подходил к концу. Постепенно утихал шум станков. То там, то здесь в просторном помещении сборочного цеха гасли электрические лампочки.

К Горшкову подошел конструктор Катушкин.

- Я опять к вам, Пантелеймон Евсеевич!

- Наверное, новые синьки принесли...

- Нет, нет... Я пришел к вам с просьбой. Несколько дней назад вы дали мне кусок круглого железа диаметром в тридцать пять миллиметров. Сейчас мне нужен кусок, какой-нибудь отброс... диаметром в сорок.

- Это не дело, товарищ инженер, - заворчал Горшков. - Конечно, кусочки железа не представляют какой-либо ценности. Вон у нас сколько лежит их! Все равно убирать нужно. А все-таки непорядок... Зачем вам железо?

- Видите ли... тут есть одно дело. Как бы вам объяснить, - путано начал Катушкин. - Одним словом, для небольшого опыта. Не идти же мне из-за маленького кусочка на склад и не выписывать целую болванку!

- Это было бы уже безобразие, - сурово заметил Пантелеймон Евсеевич, подозрительно глядя на конструктора.

Выбрав подходящий кусок железа и завернув его в газету, Катушкин удалился. Он сильно торопился и потому не заметил, что следом за ним идет Горшков.

Когда конструктор вошел в мастерскую ремесленного училища, все уже были в сборе.

- Вот... достал... - проговорил он, разворачивая бумагу перед Костей Уточкиным. - Можно будет выточить из этой болванки? Только не запороть бы опять... Где чертеж?

Все были настолько заняты своим делом, что не заметили, как в дверях появился Горшков. Он остановился у входа и, скрестив на груди руки, принялся наблюдать за происходящим.

- Это, товарищи, не дело! - вдруг раздался над самым ухом Крымова, занятого сборкой машины, голос Горшкова. - Это непорядок... Если все инженеры станут заниматься механической сборкой, что же из этого получится!

- Как вы сюда попали? - с удивлением произнес Олег Николаевич. - Кто вас пропустил?

- А не все ли равно, как попал! Догадался, что у вас непорядок, вот и пришел. Этот чертеж, что ли? Отойдите-ка, не мешайте... Тоже выдумали заниматься не своим делом. Ваше дело высчитывать и проектировать, а не сборкой деталей заниматься...

- А вы разве знаете, что мы здесь делаем? - спросил его Уточкин.

- А чего тут знать? Сразу видно! Телескоп в неурочное время делаете для астрономических наблюдений, - ответил механик, хитро подмигнув глазом. - Надо было сразу обратиться ко мне за помощью, как к любителю астрономии! Ну, да дела тут еще, видно, хватит... - добавил он, пододвигая к себе корпус машины.

Глава двенадцатая

Наконец наступил торжественный, давно ожидаемый день испытания скоростного шахтного бура.

С самого утра на испытательной площадке, огороженной высоким деревянным забором, царило оживление. Люди хлопотали возле огромной машины на гусеничном ходу.

Машина выглядит очень внушительно. С широкой платформы, упирающейся могучими гусеницами в землю, тянется ввысь ажурная металлическая ферма. С ее конца, обращенного к небу, спускается вниз блестящий конус, расширяющийся в своей нижней части. Это он, снабженный сотней крепчайших резцов, будет бурить землю, оставляя за собой свободное круглое отверстие. Рядом с конусом, окружив со всех сторон толстый металлический вал, расположились ковши транспортеров, которые будут брать разрыхленную породу и поднимать ее вверх. На хромированных и кадмированных деталях ярко блестит утреннее солнце.

Инженер Трубнин, подтянутый и строгий, дает последние указания. Директор объясняет комиссии, приехавшей на испытание из центра, устройство машины, говорит о трудностях, с которыми пришлось столкнуться при конструировании и постройке этого агрегата. Жалуется на не совсем удовлетворительное качество резцов, присланных заводом-поставщиком.

Площадка постепенно заполняется сотрудниками института, строителями новой машины.

- Интересно, как у вас решена задача свинчивания труб? - спросил Гремякина один из членов комиссии.

- Только автомат! Иначе нельзя! Разве люди будут успевать свинчивать трубы вручную? При большой скорости погружения в землю буровой головки, которую мы запроектировали, это совершенно немыслимо! Автомат свинчивает трубы одну за другой, и только благодаря этому труба успевает нарастать по мере работы машины.

- И он будет действовать надежно?

- Эта деталь рассчитана и спроектирована лично Трубниным, - гордо ответил директор, как будто других доказательств и не требовалось.

У маленькой проходной будки, примыкающей к высокому забору, дежурил Панферыч.

- Праздник нынче большой! - обратился он к Катушкину, уходившему с площадки. - Как у вас там, все в порядке?

- Все в порядке, дедушка, - бросил тот на ходу.

Он был чем-то сильно озабочен.

К своему удивлению, Панферыч увидел, что Катушкин подошел к его внуку Петьке, игравшему недалеко от проходной будки с ребятами, и начал что-то ему говорить. Выслушав конструктора, Петька бросился бежать со всех ног и скрылся за ближайшим холмом, покрытым мелким зеленым кустарником.

Еще больше удивился Панферыч, когда услышал, как инженер Крымов, подойдя к проходной, по-видимому, специально для того чтобы встретить Катушкина, тихо спросил: