Вита. Книга 1 - Надежда Черпинская

Всеми действиями по-прежнему управляла Диана. Или тот голос в голове, который называл себя принцессой Дианой...

Слышала её исключительно Ева. Она нашептывала, что демоны вокруг, стоят у границы круга. Девчонки их не видели, но кожей ощущали холодные враждебные взгляды. И Диана приказывала читать молитву вслух.

На время это помогло. Но, чем ближе к полуночи, тем сильнее становились враги. Теперь Ева временами слышала их. Они угрожали, они выманивали из круга.

– Мне плохо, – ныла Ленка, и слёзы текли по бледному измученному лицу.

Ева понимала её. Ужасно хотелось пить. Тело затекло от сидения на одном месте.

Но сейчас, взглянув на подругу, Чернова поняла, что с Леной что-то совсем не то. Зрачки у неё расширились так, что исчезла радужка. Казалось, что глаза у неё карие, а не голубые. Она вглядывалась в Еву каким-то совершенно безумным взглядом.

«Это они! Надо изгнать!» – приказала Диана.

И велела нарисовать крест на лбу и запястьях Лены, а заодно и Тани, и собственных. Потом Ева взяла подругу за руки и, глядя в её страшные глаза, повторяла молитву до тех пор, пока Ленку не затрясло, и глаза не стали нормальными.

А потом Ева начала их видеть...

Нет, к счастью, не так, как в кино – никаких рогов и крыльев, серы и адского пламени. Они оставались невидимками. Просто воздух стал плотнее. Бывает такое, когда смотришь на костер или печь, видишь, как тёплый воздух движется, колеблется, хоть он ведь такой же прозрачный, как и весь остальной. Вот и сейчас, Ева как будто видела воздушный силуэт, чуть более плотный, чем всё пространство вокруг. Словно тени.

Разные тени. В основном, невысокие – едва ли до пояса достанут. Но коротышки эти были мощными, коренастыми. И хоть этого видеть Ева не могла, отчего-то ей представлялось, что эти существа мохнатые и наверняка с рогами, как у классических чертей. Они были агрессивными и наглыми, как гопота из подворотни.

Были и огромные, которые пригибали рогатые головы, не вмещаясь до потолка, и, судя по широким угловатым очертаниям, эти носили крылья – ангельские или драконьи Ева не могла различить.

Но пугали больше всего другие – больше всего походившие и ростом, и очертаниями на обычных людей. Они не грозили, они просто наблюдали, выжидали, и от этого в душу заползал леденящий ужас.

«Сами не справимся, – вздохнула Диана, едва миновала полночь. – Я пойду просить за вас Бога. А вы тут молитесь и кайтесь! Я скажу как, а ты запиши. Пиши молитву!»

Ева с перепугу схватила Библию и на последнем белом листке без текста вывела маркером под диктовку: «Господи, протяни нам руку помощи! Прости грехи наши! Избавь от врагов наших! Защити Еву, Татьяну, Елену!»

«Читайте это без остановки, пока я не вернусь», – велел голос в голове, и Ева ощутила, что осталась совсем одна.

А потом они сидели в кругу, сцепив руки, словно типичные героини ужастика, этакие три сестрицы-ведьмочки из «Зачарованных», и шептали без конца заветные слова. Язык заплетался, мозг как будто потерял способность мыслить. Иногда кто-то вдруг начинал нести пугающую околесицу, вроде: «защити врагов наших, избавь от Евы, Татьяны…». Но две другие тотчас дергали подругу за руку, шипели на неё и делали страшные глаза.

Время тянулось бесконечно. Казалось, что их доброго ангела, Дианы, нет уже сутки. Но вот, наконец, в голове прошелестел знакомый голос: «Всё! Бог простил вас».

Ева заплакала от радости, но оказалось, что выдохнула она рано.

«Он простил то, что вы занимались магией и потревожили духов. Но вы ещё должны доказать, что раскаялись. Теперь вы под защитой Бога и ангелов. Он не допустит, чтобы вам причинили вред. Но только если вы сами будете тверды и достойны его защиты! Выбор теперь за вами».

– То есть? Что мы должны сделать? – испугалась Ева.

«Выстоять, – отвечала незримая Диана. – Вас будут сманивать на сторону зла. Устоите до рассвета перед соблазном – спасётесь. Поддадитесь на искушение – потеряете душу!»

– Конечно устоим! – хмыкнула Ленка, выслушав новости. – Меня к этим тварям вот ничуть не тянет.

– А я просто хочу, чтобы скорее всё это закончилось, – вздохнула Таня. – Скоро мама с ночной придёт – её удар хватит, когда она нас тут увидит, в этом кругу.

– А я уже не боюсь, – презрительно бросила Ева и перекрестила воздух перед очередной сунувшейся к границе круга тварью.

Прозрачная тень отскочила в угол.

«Зря не боишься! – вздохнула Диана в её голове. – Сейчас сюда сам Сатана явится. Против него я силы не имею. Мне придётся уйти. От тебя будет всё зависеть. Как войдет, поклонись ему. И не поднимай головы, пока он тебя не коснётся…»

– Коснётся? – ужаснулась Ева.

«А ты думаешь, Князя Тьмы какой-то там круг остановит? Ты, Ева, главное, не бойся! Помни, что с тобой Господь. Против твоей воли ничего тебе Дьявол сделать не сможет. Будь тверда! Помни, от того, что ты ему ответишь, не только твоя жизнь зависит, но и подруг твоих. И души ваши. Вот про это не забудь! Держись, Ева!»

– Подожди! – взмолилась Чернова, но ей уже никто не ответил.

Сердце готово было выпрыгнуть из груди. На Еву смотрели две пары перепуганных глаз – подруги ждали объяснений.

– Трындец, девочки! – пошептала Чернова. – К нам идёт Дьявол.

***

Он вошёл, и Еву словно накрыло могильной плитой. Такой тяжестью и мощью придавило, что она, стоя на коленях, невольно согнулась до земли. Диана велела поклониться, но она об этом от страха позабыла. Это вышло само собой.

Она успела рассмотреть силуэт, настолько высокий, что он едва умещался в проёме двери. Такой же прозрачный абрис, напоминавший фигуру человека, какие уже сегодня видеть доводилось. Но Ева сразу поняла, что это именно Он.

Она замерла, не дыша, прижавшись лбом к холодному кафельному полу. Каким-то внутренним чувством угадала, что он приблизился. А потом…

Ева ощутила это прикосновение. Рука, настолько ледяная, что она обжигала, легла на её спину, коснулась чуть ниже левой лопатки. Это было настолько реально и жутко.

Чернова на несколько мгновений ощутила, как сердце перестало биться, спина горела, как будто её прижгли пламенем, словно клеймом пометили нежную девичью кожу. Впервые в жизни она в полной мере поняла, что значит выражение: «душа ушла в пятки». Словно что-то внутри, сжавшись в