Маршал Рокоссовский - Анатолий Корольченко

Берия предложил поручить руководство Еременко. Жуков назвал Рокоссовского и дополнил:

— Еременко будет обижен, если передать его войска под командование Рокоссовского.

— Сейчас не время обижаться, — отрезал Сталин и резюмировал: — Еременко я расцениваю ниже, чем Рокоссовского. Рокоссовский пользуется большим авторитетом. Еременко же войска не любят. Он плохо показал себя в роли командующего Брянским фронтом, он нескромен и хвастлив. Позвоните Еременко и объявите ему решение.

— Андрей Иванович, принято решение окончательную ликвидацию сталинградской группировки противника поручить Рокоссовскому, — передал Жуков приказ Сталина, — для чего 57-ю, 64-ю и 62-ю армии Сталинградского фронта вам следует передать в состав Донского фронта.

Сообщение так сильно расстроило Еременко, что он не смог спокойно продолжать разговор. Однако не выполнить распоряжения он не смел.

В декабре Малиновский принял под свое начало прибывшую из-под Тамбова знаменитую 2-ю гвардейскую армию. Командуя ею, он оправдал надежды Рокоссовского.

Поначалу сильное гвардейское объединение предназначалось для усиления Донского фронта. Однако обстановка потребовала направить его для отражения контрудара танковой группировки Манштейна, рвущейся на выручку окруженным. Гвардейская армия с марша вступила в бой, преграждая немецким танкам и пехоте путь к Сталинграду.

Старшему поколению наверняка памятен кинофильм «Горячий снег», созданный по одноименному роману Ю. Бондарева. В нем показан кровопролитный бой гвардейцев в заснеженной донской степи на рубеже неприметной речки.

Тысячи орудий загремели студеным утром 21 декабря. Море огня обрушилось на приближающиеся танки и бронетранспортеры врага, между которыми в снежной мути мельтешили пехотные цепи. По ним били прямой наводкой из орудий, противотанковых ружей, бесстрашно бросались гвардейцы с зажатыми в руках гранатами и бутылками с зажигательной жидкостью, стремясь остановить стальную лавину.

Четверо суток безумолчно гремело в степи сражение. Все попытки врага прорваться к Сталинграду, где войска Рокоссовского и Еременко сдерживали окруженного врага, были сорваны.

Учитывая кризисную обстановку, Ставка приняла решение отложить операцию по ликвидации группировки Паулюса.

— Этого делать никак нельзя, — возразил Рокоссовский. — Нужно продолжать частные операции с целью держать противника в постоянном напряжении и последовательно улучшать позиции, занимаемые войсками фронта, сжимая кольцо окружения. Этим мы поможем Малиновскому отразить удары Манштейна.

Генерал Малиновский со своей гвардейской армией устоял против сильнейшей группировки врага, рвавшейся на выручку окруженным. Донской же фронт Рокоссовского не позволил противнику ударить с тыла по гвардейским дивизиям. Активными действиями он сковал врага, вынудил его отбиваться.

В те дни был учрежден орден Суворова. 28 января 1943 года этим полководческим орденом впервые была награждена группа отличившихся военачальников. Ордена 1-й степени за № 1 удостоился Жуков. В числе награжденных был и Рокоссовский, ставший генерал-полковником.

После вручения ордена Константин Константинович сказал командарму Малиновскому:

— Спасибо за выручку.

— Это вас нужно благодарить, Константин Константинович, за уничтожение такой группировки врага.

Ликвидировать окруженного у Волги врага Донскому фронту удалось только 2 февраля 1943 года. А тремя днями раньше пленили немецкого фельдмаршала Паулюса.

Это был высокий и худой человек с манерами вымуштрованного военного. Его глаз и щека нервно подергивались, а пальцы рук выстукивали о стол дробь. Было видно, что он потрясен пленением, с трудом отвечал на вопросы. Старшим на допросе был представитель Ставки маршал артиллерии Воронов, но Паулюс то и дело переводил взгляд на моложаво выглядевшего Рокоссовского, словно пытался разгадать этого человека, полководца, сумевшего с подчиненными ему доблестными войсками взять в плен 24 генерала во главе с ним, фельдмаршалом Паулюсом. Ту же участь разделили 2500 немецких офицеров, 90 тысяч солдат. Неисчислимыми были и трофеи.

В те дни генералу поступило много поздравлений. И было одно — от тюремного начальника петербургских «Крестов», где он провел почти три тяжелейших года. Прочитав, Константин Константинович разорвал бумагу. Без улыбки произнес: «Рад стараться, гражданин начальник!»

Разгром фашистов на Волге знаменовал начало коренного перелома в Великой Отечественной и во всей второй мировой войне.

Несмотря на имевшие место серьезные ошибки, Сталинградская битва — одна из любимейших операций Константина Константиновича.

После войны он посвятил много времени ее критическому осмыслению, возглавил большой научный коллектив военных историков и ученых. В результате этой работы в 1965 году в свет вышел объемистый труд «Великая победа на Волге».

На основе всестороннего изучения архивных документов, а также литературных источников в нем было дано наиболее полное описание оборонительных и наступательных операций битвы. Наряду с обобщением положительного опыта в книге были вскрыты просчеты, допущенные Верховным Главнокомандованием и военачальниками. Главным редактором труда являлся маршал К. К. Рокоссовский.

ПО ДОРОГЕ К ЕЛЬЦУ

4 февраля 1943 года генерал-полковника Рокоссовского срочно отозвали из Сталинграда в Москву.

— Решением Ставки вы назначены командующим войсками вновь созданного Центрального фронта, — объявили ему. — Фронту определена в летней кампании решающая роль в битве у Курска. Срочно выводите войска и свой штаб к Ельцу.

Путь к Ельцу лежал через Ровеньки. Когда-то эта слобода была приписана к Воронежской губернии. Как следовало из старинных путеводителей, она имела немногим более восьми тысяч жителей, церковно-приходскую и земскую школы, больницу. А достопримечательностью являлась церковь, построенная чуть ли не Алексеем Михайловичем Романовым — одним из первых российских царей. С приходом советской власти белокаменную красоту порушили, а сам храм превратили в хранилище зерна.

Все это я узнал от Георгия Константиновича Карасева — в прошлом жителя Ровеньков, ныне ростовчанина, кандидата наук.

В феврале 1943 года ему, тогда десятилетнему мальчугану, удалось близко видеть Рокоссовского, и цепкая детская память навсегда сохранила впечатление о том дне. Вот его рассказ.

Февраль в тот год выдался морозным, снежным, сугробы — под самую крышу крытых соломой хат. Лишь наш дом, Карасевых, где жили учителя школы Константин Петрович и его жена Валентина Дмитриевна, был бревенчатым, с крашеной железной крышей. Находился он неподалеку от церкви, что возвышалась в центре слободы. Хозяин жилище оберегал, его мечтой было устлать земляной пол комнат досками.