Ты из прошлого (СИ) - Ивона Куш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Саша скользил руками по моему телу, вызывая толпы мурашек. Внизу живота стало тянуть, а голова слегка кружилась. Я точно сходила с ума, раз позволяла ему подобное. И не понимала себя, потому что мое тело реагировало на него слишком остро и… нетерпеливо. Я хотела продолжения настолько сильно, что была готова снова взять инициативу в свои руки.
Отрезвил меня звонок телефона. Специально еще утром сделала звук громче, чтобы лучше его слышать. Подумать не могла, что он завопит именно сейчас.
— Стоп… — прервав поцелуй, выдохнула.
Глаза мои оставались закрытыми. А дыхание — прерывистым. И, чего уж там, голова кружилась ничуть не меньше. Я уперлась ладонями о грудь Волкова, чувствуя кожей, как сильно бьется его сердце. Мое, скорее всего, стучало сейчас ничуть не медленнее.
— Ты спятил… — пробормотала, таки открывая глаза и поднимая взгляд на Сашку, который и не думал отстраняться. Смотрел на меня сверху вниз и точно был недоволен тем, что нас прервали. — Черт, телефон!
И как я умудрилась почти сразу же про него забыть? Определенно, Саша как-то на меня влияет. Иначе как еще объяснить тот факт, что рядом с ним у меня сносит крышу? И непонятно, как бороться с лавиной чувств, пробудившихся во мне. И до этого, казалось бы, забытых.
Я смогла выбраться из плена рук Саши и снова заскользила взглядом по полу, ища свою сумку. Обнаружилась она на полу. И, кажется, я знаю, что со звоном недавно разбилось. Флакон моих любимых духов. Они лежали в сумке. И именно ее Волков и уронил. Да и аромат стал витать по дому такой, что непонятно теперь, как от него избавиться.
— Волков, блин… — проговорила с досадой. — И что делать?
Страсть, накрывшая нас до этого с головой, улетучилась. И теперь я снова испытывала злость и раздражение.
— Прости, малышка, но ты сама виновата, — хмыкнул Саша, подходя ко мне и касаясь рукой моей талии. — Нечего было так соблазнительно наклоняться.
— Иди ты, — прошипела, пихнув его в бок. — Отпусти…
Попыталась отстраниться, но ничего не вышло. Меня просто-напросто притянули к себе ближе.
— Куда рвешься? Мы не закончили.
— Закончили, — заупрямилась и пихнула Сашу в бок еще раз. Но получилось не очень, потому что пространства для маневра было катастрофически мало.
Он раздражал. Настолько, что видеть его не хотелось. Да и слышать — тоже. И куда делся тот веселый парень, к которому я испытывала нежные чувства? Глупые, как оказалось, и наивные. Но я была ребенком, поэтому… Поэтому я идеализировала того, кто мне нравился. На самом же деле, он мог быть совсем другим. Просто кое-кто наивно полагал, что мечты — это реальность. Я запуталась в них. А сейчас видела Сашу другим. Ведь не мог он так резко измениться. Пусть с возрастом и мог стать жестче.
— Надо убрать осколки и проветрить дом, — сказала, надеясь, что мои слова дойдут до сознания Волкова, и он сам отпустит меня. — И мы опаздываем.
— Ладно, пока свободна, — все-таки решил смилостивиться Саша, убирая руку с моей талии и отходя на два шага в сторону. Дышать стало чуточку легче. — Но это только пока.
Хотелось в который раз огрызнуться. Однако, я не стала этого делать. Сдержалась. А потом было уже не до Волкова. Нужно было убрать осколки, переложить вещи в другую сумку, открыть для проветривания окна…
В общем, это все заняло гораздо больше времени, чем я планировала изначально. Саша помалкивал, помогая мне убирать последствия своей же неосторожности. Вспоминать не хочется, что послужило причиной этой самой неосторожности…
Про телефон я благополучно забыла. До тех самых пор, пока не полезла смотреть, сколько времени мы потратили на уборку. Звонил начальник. Не удивительно, но почему так рано? Хотел проверить, не отлыниваю ли я от работы? Или уже ждет готовый отчет? Если последнее, то могла его разочаровать — работы предстояло еще много. И отчет получится увесистым.
Перезванивать руководству при Сашке не стала. Не сомневалась в том, что он мог легко и непринужденно передать наш разговор Петру Емельяновичу. Лишние проблемы мне были не нужны, поэтому я решила, что свяжусь с Михаилом Владимировичем позже. Чтобы совсем не игнорировать начальство, отправила сообщение, что перезвоню позже и все расскажу. Тем более, нам было о чем поговорить и что обсудить.
Писала сообщение уже в машине. Сашка вышел и залез под капот, чем-то явно недовольный. Расспрашивать его ни о чем не собиралась. А вот отправить Михаилу Владимировичу пару предложений…
Я чувствовала себя какой-то шпионкой. И от этого было некомфортно. С одной стороны, я выполняла свою работу, за которую мне платят деньги. А с другой… Что будет, если Петра Емельяновича уволят? Кто придет на его место? И что изменится на производстве после того, как я сообщу начальству о недочетах? Вероятно, все останется по-прежнему. Тогда, стоит ли стараться?
Саша сел в машину и на время я перестала думать о работе. Бросила на него короткий взгляд, отмечая про себя, что Волков все такой же уставший и раздраженный. Только теперь было непонятно, что послужило этому причиной. Пока мы завтракали, он, как мне казалось, стал более активным и общительным.
Дура ты, Сонька, раз думаешь в подобном ключе. И вообще, с чего вдруг твои мысли в последнее время перескакивают с одной на другую? Пора взять себя в руки и вообще перестать думать о Волкове. Игнорировать его колкости. Еще лучше, не замечать его самого.
Впрочем, думать я могла что угодно. А вот в реальности у меня ничего не получалось. И это злило еще больше.
Почти всю дорогу до работы мы молчали. Я все пыталась прогнать из головы раздражающие мысли. Сашка… думаю, занимался тем же. Его напряжение не утихало, скорее, наоборот. Мне хотелось спросить, что случилось, однако, я не осмелилась открыть рот. Чувствовала, что ничем хорошим мой вопрос не закончится. Саша еще больше разозлится.
В итоге, как только Волков припарковал машину на территории производства, я сразу же выбралась из нее и стала ждать, когда Саша присоединится ко мне. Вскоре мы уже шли в сторону мрачного серого здания. И, как назло, первым, кого я там увидела, был Петр Емельянович. Подловил нас в коридоре и, улыбаясь, стал расспрашивать меня о самочувствии. Будто его в самом деле это волновало. И ни слова не сказал о том, что мы опоздали. Пусть всего и на пятнадцать минут.
— Все хорошо, — сдержанно проговорила,
