Мисс Джин Броди в расцвете лет - Мюриэл Спарк

В летнем семестре любимыми уроками девочек стали не требующие умственного напряжения занятия в гимнастическом зале, где они раскачивались на параллельных брусьях, висели вниз головой на шведской стенке или карабкались по канатам к потолку, соревнуясь в ловкости с Юнис и подтягиваясь руками и ногами, как обезьяны на тропической лиане, а учительница физкультуры, маленькая седая и тонкая как тростинка женщина, объясняла им, что надо делать, и громко, с явно выраженным шотландским акцентом, выкрикивала команды, перемежая их отрывистым покашливанием, из-за которого ее позднее отправили лечиться в Швейцарию.

В летнем семестре, чтобы подавить приступы скуки и примирить насущные задачи будней с любовью к мисс Броди, Сэнди и Дженни стали придумывать про мисс Броди всякую смешную чепуху, используя приобретенные познания в науках. «Что было бы, если бы мисс Броди взвесить в воздухе, а потом под водой?..» А когда на уроках пения им казалось, что мистер Лоутер не совсем в себе, они напоминали друг другу, что погруженная Джин Броди вытесняет собственный вес из Гордона Лоутера.

В конце весны тысяча девятьсот тридцать третьего года воскресные уроки греческого языка прекратились, так как этого требовали интересы мистера Лоутера. В его крэмондском доме, где девочкам клана побывать еще не довелось, хозяйство вполне охотно вели все те же учительницы рукоделия — мисс Эллен и мисс Алисон Керр. Они жили по соседству, и им не составляло труда по очереди заходить после школы к мистеру Лоутеру, готовить ему ужин и с вечера ставить на стол все необходимое для завтрака. Им это было не только не трудно, но и приятно, так как они делали доброе дело, а кроме того, это приносило им скромный, но достойных доход. По субботам либо мисс Эллен, либо мисс Алисон устраивали у мистера Лоутера уборку и пересчитывали белье, отдаваемое в стирку. Иногда в воскресенье утром хозяйством мистера Лоутера занимались обе сестры: мисс Эллен руководила женщиной, которая приходила мыть полы, а мисс Алисон закупала продукты на неделю. До этого им никогда в жизни не доводилось чувствовать себя в такой степени деловыми и полезными, особенно после того, как умерла их старшая сестра, всегда дававшая им указания, как заполнить неожиданно возникшее свободное время, и поэтому мисс Алисон так и не смогла привыкнуть, что ее называют мисс Керр, а мисс Эллен так ни разу и не отважилась сходить в библиотеку и выбрать себе книгу — ей не хватало соответствующего распоряжения покойной мисс Керр.

Но сестра священника, худая как скелет мисс Скелетт, потихоньку начинала забирать в свои руки бразды правления вместо покойной сестры двух мисс Керр. Как обнаружилось впоследствии, мисс Скелетт пришлась по душе договоренность сестер с мистером Лоутером, и она подстрекала их перевести ее на постоянную основу. К этому ее побуждали как забота о благе сестер, так и собственные интересы, имевшие отношение к мисс Броди.

Мисс Броди навещала мистера Лоутера пока только по воскресеньям. Она всегда в воскресенье утром ходила в церковь, у нее было целое расписание, устанавливающее очередность посещения церквей самых различных толков и направлений, включая свободные церкви Шотландии, государственную шотландскую церковь, методистскую и епископальную церкви и все другие секты и ответвления, которые она могла раскопать и которые находились вне римской католической церкви. Неодобрительное отношение мисс Броди к католической церкви объяснялось ее убеждением, что это церковь религиозных предрассудков и что католиками становятся лишь те, кто не желает думать собственной головой. Ее позиция в этом вопросе была несколько странной, потому что по своему характеру мисс Броди должна была бы принадлежать именно к римской католической церкви: эта церковь могла бы принять в свое лоно и в то же время усмирить мятущуюся душу со всеми ее взлетами и падениями, могла бы даже довести ее почти до стандарта. Но, может быть, именно поэтому мисс Броди и остерегалась католичества. Страстная поклонница Италии, мисс Броди во всем, что касалось католичества, призывала на помощь свою в Эдинбурге рожденную непреклонность, хотя в других случаях эта черта ее характера проявлялась не столь очевидно. Потому-то она и совершала обход всевозможных некатолических церквей и редко пропускала хотя бы одно воскресенье. Она ни минуты не сомневалась и давала понять это остальным, что бог во всех случаях на ее стороне, и посему не испытывала никаких угрызений совести и не считала себя ханжой, исправно посещая церковь, а затем укладываясь в постель с учителем пения. Чрезмерное сознание вины может довести человека до безрассудных поступков, что касается мисс Броди, то ее до безрассудных поступков доводило чрезмерное сознание собственной непогрешимости.

Побочные результаты этого мировоззрения вдохновляли избранниц мисс Броди, потому что полное отпущение грехов, которое она сама себе дала, каким-то образом распространялось и на них, и лишь потом, перебирая в памяти прошлое, они смогли понять, что на самом деле представлял собой роман мисс Броди с мистером Лоутером, так сказать, в свете фактов. Все то время, пока девочки находились под ее влиянием, они не могли подходить к мисс Броди и ее поступкам с привычными мерками «можно» и «нельзя». Только через двадцать пять лет, когда Сэнди наконец избавилась от преследовавших ее неясных мыслей о дисгармонии мира, она смогла оглянуться назад и признать, что отсутствие у мисс Броди критического отношения к себе тем не менее дало кое в чем положительные и далеко идущие результаты. Но к этому времени Сэнди давно уже предала мисс Броди, а мисс Броди покоилась в могиле.

После воскресного утреннего похода в церковь мисс Броди обычно отправлялась в Крэмонд, где обедала и проводила весь день с мистером Лоутером. Воскресные вечера, а чаще всего и ночи, она тоже проводила с ним, выполняя свой долг, чтобы не сказать мученическую миссию, ибо сердце ее было отдано отвергнутому учителю рисования.

Мистер Лоутер, мужчина с длинным туловищем и короткими ногами, был застенчивый малый; он улыбался из-под золотисто-рыжих усов почти всем, своей мягкостью располагал к себе почти всех, мало говорил и много пел.

Когда выяснилось, что сестры Керр решились постоянно вести хозяйство у этого робкого и улыбчивого холостяка, мисс Броди вбила себе в голову, что он худеет. Она обнародовала свое открытие как раз в те дни, когда Дженни и Сэнди заметили, что мисс Броди стала стройнее, а поскольку им было уже почти по тринадцать лет и подобные детали воспринимались ими теперь более остро, их начал занимать вопрос, может ли мисс Броди привлекать и волновать мужчин своей внешностью. Они увидели ее в новом свете и решили, что она красива своеобразной затаенной романтической красотой, и что она похудела от печальной страсти к мистеру Ллойду и благородного отказа от него в пользу мистера Лоутера, и что вся эта ситуация ее вполне устраивает.

Мисс Броди говорила им: «Мистер Лоутер в последнее время похудел. Я не доверяю сестрам Керр. Эти прижимистые особы на нем экономят. Того, что они закупают в субботу, едва хватает ему на воскресенье, а не то что на всю неделю. Если бы только можно было уговорить мистера Лоутера уехать из его огромного дома и снять квартиру в Эдинбурге, о нем было бы намного легче заботиться. Ему необходима забота. Но его не уговорить. Невозможно уговорить человека, который никогда не возражает, а только улыбается.

Она решила руководить деятельностью сестер Керр в Крэмонде по воскресеньям, когда они обеспечивали домашнюю жизнь мистера Лоутера на неделю вперед. «Им за это хорошо платят, — сказала мисс Броди. — Я буду приезжать и следить, чтобы они закупали то, что нужно, и в достаточном количестве». Подобная идея могла показаться дерзкой, но девочки смотрели на это иначе. С жаром уговаривая мисс Броди напуститься на мисс Эллен и мисс Алисон и вмешаться в их дела, они отчасти предчувствовали интересное развитие событий, а отчасти были уверены, что мистер Лоутер своими улыбками как-нибудь уладит любые неурядицы; кроме, того, сестры Керр были порядочные трусихи, и, что самое главное, одна мисс Броди стоила обеих сестер, вместе взятых, она была квадратом гипотенузы прямоугольного треугольника, а они — всего лишь квадратами его катетов.

Сестры Керр отнеслись к вторжению мисс Броди с полным смирением, и именно тот факт, что они всегда безропотно подчинялись любой подавляющей их силе, объясняет, почему позже они без утайки отвечали на вопросы мисс Скелетт. Тем временем мисс Броди занялась откармливанием мистера Лоутера, а так как это означало, что теперь она будет проводить субботние вечера в Крэмонде, члены клана были приглашены навещать ее по очереди — по двое каждую неделю — в резиденции мистера Лоутера, где он улыбался им, гладил их по головке или играл кудряшками хорошенькой Дженни, поглядывая при этом на кареглазую Джин Броди в ожидании то ли упрека, то ли одобрения, то ли еще чего-нибудь в том же роде. Пока она поила их чаем, он улыбался, а порой отставлял чашку, выходил из-за стола, садился за рояль и самозабвенно пел.