Частная жизнь знаменитостей - Роман Белоусов

Уже вскоре Елизавета признается в письме матери, что чем ближе узнает мужа, тем больше в нем открываются мелочи, которые ей не по вкусу и которые разрушили ее безоглядную к нему любовь. Что же это были за «мелочи»? Конечно, не его легкая глухота на левое ухо — результат пушечной пальбы, с годами, однако, прогрессирующая, не леность к занятиям и даже не эгоизм, в чем сам сознавался, а довольно странное его поведение. Александр позволял себе при всех грубо обходиться с женой, они обедали врозь, не говоря о том, что розно и спали. И еще более странные его выходки, вроде той, что однажды позволил себе. В присутствии нескольких мужчин расстегнул корсаж жены, чтобы все смогли полюбоваться ее грудью. Из-за такого отношения мужа Елизавета стала искать утешения и любви «на стороне». И она нашла утешение в лице прелестной графини Варвары Николаевны Головиной. Эта в высшей степени образованная и талантливая женщина (она прекрасно рисовала, сочиняла романсы и сама пела их) была несчастна в замужестве (муж оказался пустым фатом и мотом). Избыток сердечной любви она отдала Елизавете Алексеевне, которая была младше ее на тринадцать лет и на всю жизнь стала ее кумиром. В свою очередь, Елизавета призналась, что денно и нощно думает о графине и с благодарностью вспоминает тот час, когда отдалась ей.

Что сказать о такой «дружбе»?! В какой-то мере об этом говорят письма экзальтированной Елизаветы к Головиной. В них она пишет, что будет любить ее, даже если против нее восстанет целый свет, что она теряет голову и у нее мутится разум, когда видит перед собой ее чудный образ. И что если это будет продолжаться, то сойдет с ума!

С годами Александр и вовсе охладел к жене. Рождение двух дочерей, умерших в младенчестве, не помогло склеить разбитую супружескую жизнь. Напротив, росло взаимное неприятие. Тогда Елизавета увлеклась ротмистром кавалергардского полка Алексеем Яковлевичем Охотниковым. От него она родила дочь. За месяц до появления ребенка Охотников при выходе из оперы зимой 1807 года был заколот кинжалом. Убийце удалось скрыться. Считали, однако, что он был подослан и нити вели к Александру.

Но если Охотников был всего лишь гвардейским офицером, то Адам Чарторыйский был князем, знатным вельможей и личным другом Александра. Любовная связь с ним жены не так его «унижала». Более того, он поощрял этот роман и всячески способствовал любовникам. В то же время и сам не терял времени даром. Он любил поволочиться за женщинами, хотя в постоянных отношениях с любовницами замечен не был. У него было множество мимолетных связей, например, с мадемуазель Жорж, с актрисой Филис, с певицей Шевалье. Ему, красавцу, «первому очарователю своего времени», отдавали дань восхищения Жозефина, жена Наполеона, королева Нидерландов легкомысленная красавица Гортензия и умная королева прусская Луиза. Она была, видимо, сильно увлечена им, однако все ограничилось «платоническим кокетничаньем».

Но настоящую страсть Александр испытал, пожалуй, лишь к Марии Антоновне Нарышкиной, этой, как ее называли, Северной Аспазии. Связь с одной из первых красавиц двора, фрейлиной, началась, когда он был еще наследником. Тогда произошел такой случай. В одно время с Александром Нарышкиной увлекся князь Зубов. Он полагал добиться успеха, но не претендовал единолично на него. Зная, что Александр не равнодушен к Нарышкиной, предложил друг с другом делиться своими достижениями и обещать, что тот, кто достигнет большего успеха, уступит другому. Александр проиграл — Зубов представил любовные записки, полученные им от Нарышкиной. И все же Александр добился своего, и чуть ли не двадцать лет длился его роман с Марией Антоновной. Ходили слухи, что Александр, ставший, к тому времени императором, даже собирался на ней жениться, разорвав свой брак. Но и она была замужем. Царь не скрывал свою связь с Нарышкиной, открыто посещал ее дворец на Фонтанке, бывал на роскошной ее даче на Крестовском острове. Словом, это была большая взаимная любовь, подарившая им трех дочерей (все они умерли в раннем возрасте).

Конец наступил в 1814 году, когда Мария Антоновна влюбилась в князя Гагарина и уехала с ним в Италию. Она сама порвала связь с Александром, «которую, — как скажет графиня Эдлинг, — не умела ценить». Любовная интрига и измена Нарышкиной сильно подействовали на царя. Он мог поощрять неверность жены, но не выносил измен любовниц. Ведь все-таки он был царь, и ему изменять как какому-нибудь смертному было запрещено. Нарышкина проведет остальную жизнь за границей и будет похоронена в Мюнхене в 1854 году.

А Александр, глубоко переживший ее измену, еще больше предастся мистическим настроениям. Наступит едва ли не полное смятение души. Личная внутренняя драма царя обострится кончиной дочери от Марии Нарышкиной Софии. В том же 1824 году Нева вышла из берегов, и страшная буря обрушилась на Петербург. Погибло более пятисот человек. Стихия повредила даже Зимний дворец, и целые жилые кварталы были разрушены.

Во время заупокойной службы кто-то прошептал: «Бог нас наказал!» На что Александр, услышав эти слова, ответил: «Нет, это за грехи мои Он послал такое наказание!» Александр был убежден, что смерть дочери и бедствия — это кара небесная. С этих пор царь подолгу молился, стоя на коленях, да так усердно, что на ногах, как отметил врач, образовались обширные затвердения.

Уставший, разочарованный невозможностью сочетать власть и человечность, угнетенный сознанием отцеубийства, недоверчивый, отрешенный от света, царь жил затворником. Он говорил: «Провидение послало мне суровое испытание в этом году. Вера повелевает нам подчиняться, когда рука Божия наказывает нас: страдать не жалуясь — вот что Бог предписывает нам». Вот почему на все донесения о заговоре против него он, как фаталист, отвечал: «Предадимся воле Божией!» И то и дело повторял: «Я решил отречься и жить как частное лицо».

Былое: случаи, курьезы, слухи

Слухи и легенды вокруг жизни и смерти Александра I живут и сегодня. Возникли они чуть ли не на другой день после того, как царь умер. Главное в этих слухах было то, что в Таганроге произошла подмена царя и выздоровевший государь исчез.

Среди слухов преобладал тот, что царь ночью сел на английский корабль и отплыл на родину Христа в Палестину. По другой «версии», в гробу лежал фельдъегерь Масков, внешне очень похожий на императора и погибший накануне в Таганроге. Иные утверждали, что из Таганрога доставили труп солдата, забитого шпицрутенами, со сломанным позвоночником. Другие уточняли, заявляя, что это был никакой не солдат, а кучер… Нашелся очевидец, караульный, стоявший на часах у дома царя, который будто бы видел, как накануне смерти государя какой-то человек высокого роста пробирался в таганрогский дом. Солдат уверял, что это был царь!..

Прошло десять лет, и однажды в Пермской губернии, у дома кузнеца, остановился всадник и попросил подковать коня. Незнакомец был высокого роста, благородной осанки, скромно одетый, на вид примерно шестьдесят лет. На вопрос, кто он, незнакомец отвечал, что зовут его Федором Кузьмичом, что у него нет ни дома, ни семьи, ни денег. За бродяжничество и нищенство его сослали в Томскую губернию. Он работал здесь некоторое время на винокурне, потом стал разъезжать с места на место. Всех поражало сходство его с покойным Александром I. Старый солдат, однажды увидев его, бросился в ноги старцу с криком: «Царь! Это наш батюшка Александр! Так он не умер?!» Поползли новые слухи. Будто на столе у этого старца видели подлинник брачного контракта царя, почерк у него был, как у Александра, на стене висела икона с буквой «А» и императорской короной. Более того, он был, как и покойный царь, немного глуховат. Отличался образованностью, знал несколько языков. Все, кто общался с ним, относились к нему с превеликим уважением и оказывали знаки величайшего почтения. И вскоре составилось общее мнение, что старец Федор Кузьмич — это покойный государь, который, однако, не умер, а скрывался и живет под другим именем. Да и сам Федор Кузьмич не скрывал, что он очень высокого происхождения и в свое время был важной фигурой, но однажды, осознав всю ничтожность и суету жизни, решил отречься от мира и стать бродягой. На вопрос, почему, посещая регулярно церковь, никогда не исповедуется, отвечал, что не смеет признаваться даже духовнику, кто он есть на самом деле. Тогда же распространился слух, что супруга Александра I Елизавета Алексеевна добровольно отказалась от мира и умерла не в городе Белёве на Оке в 1826 году по дороге из Таганрога в Москву, а скончалась где-то в новгородской глуши, где проживала под именем Веры Молчальницы. Умер старец Федор Кузьмич в январе 1864 году в Томске, так и не назвав своего настоящего имени. Похоронен он был в ограде Богородице-Алексеевского мужского монастыря. На его могиле поставили крест с такой надписью: «Здесь покоится прах великого и благословенного старца Федора Кузьмича».