Левая политика. Текущий момент. - Борис Кагарлицкий

В свою очередь, руководитель Центра европейских исследований Института мировой экономики и международных отношений Владимир Гутник также полагает, что рост доходов и потребления в стране будет зависеть не только от усилий российского правительства, но и от ситуации на мировых рынках. А по международным прогнозам, уже в 2007 году ожидается замедление темпов роста мировой экономики, а значит, и сокращение спроса на ресурсы. В том числе и на топливно-энергетические.

С другой стороны, напоминает Гутник, 2007-й — год парламентских выборов в России. «Ожидается серьёзное повышение заработной платы бюджетников, пенсий и пособий. Ясно, что эти доходы будут расти, опережая рост инфляции, даже если она не достигнет плановых показателей»[27]. Это, полагает экономист, можно сделать даже при некотором снижении темпов роста, так как у правительства уже есть в запасе накопленные ресурсы. В условиях, когда ситуация начнёт ухудшаться, эти ресурсы, конечно же, будут использованы для того, чтобы у населения не создалось впечатления спада. Не зря же российское правительство создавало стабилизационный фонд!

Таким образом, приходиться констатировать, что реальных оснований для настоящего бума доходов и потребления россиян нет, но, парадоксальным образом, он, всё-таки может случиться. Политические соображения 2007–2008 года будут способствовать щедрости правительства. А инвестирование в собственный народ, пусть даже и под выборы — дело не самое плохое. Во всяком случае, это далеко не самое худшее применение накопленных за годы экономического роста средств.

Проблема в том, как скажется эта щедрость на российском обществе в сочетании проводимыми одновременно реформами в области социальной сферы, когда дорожать будет всё — жильё, транспорт, образование. Если события будут развиваться так, как они развиваются сегодня, в ближайшее время нас ожидает контрастный душ: получение подачек от государства будет перемежаться скачками цен, а позитивный эффект от повышения пенсий или зарплат будет гарантированно поглощаться ростом инфляции. Впрочем, это относится лишь к работникам бюджетных отраслей, которым власть всё же обещает подбросить какие-то средства. Всем остальным предстоит выкручиваться самостоятельно…

Концепция изменилась? По следам реформаторов от образования

Анна Очкина

Одним из направлений социальных реформ в России является реформа образования. Большинство шагов, совершаемых реформаторами в этой сфере, кажутся частными, порой даже случайными. К тому же риторика периодически меняется. Но при более внимательном взгляде легко обнаружить, что проводится вполне последовательная политика, которая не менялась в течение последних 15 лет. Главная её цель: превратить настоящее образование (по крайней мере, высшее) в роскошь, доступную немногим, для остальных же оставить минимум профессионального обучения. Происходит упрощение, примитивизация образования под видом специализации и рационализации; формализация под видом приведения к «европейскому стандарту»; сокращение доступности под видом введения двухуровневой системы — и опять-таки во имя «европейского стандарта». Можно смело прогнозировать усугубление кадрового кризиса в вузовской системе, который, скорее всего, вызовут меры по «совершенствованию оплаты труда работников вузов». Наступление на систему высшего образования не прекратилось с принятием национального проекта и присоединения России к Болонскому соглашению, оно просто изменило форму.

Неумеренный пафос речей о национальном проекте «Образование» призван, по-видимому, заставить граждан забыть ту самую настоящую осаду, которую система отечественных вузов выдержала в начале 1990-х годов. Государственное финансирование высших учебных заведений и сейчас, мягко говоря, недостаточно, а в начале 1990-х было просто ничтожным. Порой вузы не могли оплатить коммунальные услуги, выплатить зарплату сотрудникам. До начала 1993 года в Российской Федерации платного образования не существовало, и всё высшее образование содержалось государством. В те годы вузы вынуждены были развивать коммерческие направления буквально для того, чтобы добыть средства к существованию. Сейчас, помимо платы за обучение, оплаты услуг второго высшего и дополнительного образования, платных подготовительных курсов, развилась система спонсорства — финансовая поддержка вузов со стороны населения (причём «спонсорами» выступают далеко не самые богатые слои общества).

Торжественно объявив образование «национальным проектом», государство старается заставить нас забыть, как оно ещё недавно выражало откровенное сожаление по поводу популярности высшего образования, которая устойчиво росла все нелёгкие 90-е годы и продолжает расти сейчас. Можно вспомнить хотя бы восклицание президента Путина: «Ну и кому это нужно?!» Так президент России комментировал «чрезмерное», по его мнению, число студентов в стране. Можно привести подобные высказывания и местного масштаба. Провинциальные чиновники обычно проявляют большее рвение и большую наивность, а поэтому их действия выглядят смешнее и откровеннее. Так, летом 2004 года представителей вузов Пензы не пустили в некоторые районные и сельские школы для встречи с выпускниками, объяснив, что стране нужны рабочие руки, а не «болтуны». Примерно такие же заявления, только чуть менее грубые, делали высокопоставленные губернские чиновники в публичных выступлениях.

Разумеется, чиновники — не злодеи, которым приятно держать людей в темноте и невежестве. У них есть своя логика. Их позиция опирается на три тезиса. Во-первых, на тезис о том, что образование в России, особенно высшее, является излишеством. Действительно, сейчас Россия — бедная страна и содержит «слишком хорошее для неё» высшее образование, которое работает во многом «вхолостую». Не секрет, что выпускники часто не могут устроиться на работу (или устраиваются не по специальности), нередко у них отсутствует ориентация на применение в своей трудовой деятельности полученных знаний, распространён формальный подход к получению образования. Есть и другой момент: российские вузы становятся базой для бесплатной подготовки специалистов, которые потом уезжают работать на Запад. Субсидируем иностранные государства, значит… Тезис второй: содержание образования часто не соответствует требованиям экономики, а структура и организация образования — «мировым стандартам». В значительной степени это справедливо, хотя никто эти самые «мировые стандарты» не тестировал, к российской действительности не применял, да и эффективность европейского образования признают высокой скорее по привычке, забывая хотя бы то, что оно далеко не однородно. Третье соображение: процессы разложения, которые очевидны сегодня в вузовской системе, искажение мотивации поступающих в вуз молодых людей, особенно юношей, которые просто спасаются от армии, коррупция и поборы. Всё это тоже отрицать не приходится.

Но, констатировав симптомы болезни, реформаторы странным образом уклоняются от дальнейшего обсуждения, стыдливо и упорно избегая вопроса о причинах, породивших нынешнее плачевное состояние дел. В свою очередь, предлагаемые рецепты «лечения» основаны не на анализе причин «болезни», а на догматическом и заранее готовом подходе, который не только не предполагает серьёзной дискуссии, но и вообще несовместим с ней. Главный упор делается на диспропорции между структурой профессиональной подготовки и структурой спроса на специалистов на рынке труда.

Правду сказать, вузовская система России развивается в последние годы вопреки деятельности и осязаемым намерениям государства, даже вопреки основным показателям и тенденциям развития экономики. Импульсом для такого развития является прежде всего устойчивый спрос со стороны населения на услуги системы образования, в частности высшего. Так, если в 1993/94 учебном году в Российской Федерации насчитывалось 626 высших учебных заведений, из них 548 государственных и муниципальных, то в 2005/06 учебном году в Российской Федерации насчитывается уже 1068 вузов, из них 655 государственных и муниципальных. Количество студентов на 10 тысяч человек населения также растёт: со 176 в 1993/94 учебном году до 495 в 2005/06. В целом число студентов на 10 тысяч человек населения возросло за 10 лет в 2,8 раза, для государственных и негосударственных вузов этот рост составил соответственно 2,45 и 15,2 раза. Есть ещё один очень любопытный факт статистики. Доля расходов на питание в структуре общих расходов домохозяйств сократилась с 49 % в 1995 до 33,2 % в 2005 году. Доля расходов на оплату услуг, напротив, выросла с 13,7 до 23,5 %, причём доля расходов на оплату услуг в системе образования выросла почти вдвое, с 1,2 % до 2,2 %. Сопоставимо выросла только доля расходов на медицинские и жилищно-коммунальные услуги.