Ратоборцы - Влада Воронова

— Ты всё же попробуй учиться боевым искусствам, — вернулся к прежней теме Франциск.

— С моим-то сердцем? Я же калека, инвалид в прямом смысле — третья группа бессрочно. Ну какой из меня боец?

— Но у твоего тела есть опыт схваток, и довольно серьёзных.

— Опыт интернатовских драк у него есть. Подростковая махла на понятие «схватка» не тянет.

— Смотря какая.

— Мордобой он мордобой и есть. Даже если дерутся спецназовцы на празднике ВДВ. Схватка нацелена не на процесс, а на результат.

— Не понял. Можно?.. — Вампир дождался кивка и осторожно просмотрел мыслеобразы, на этот раз ментальное касание было мягким, почти неощутимым. — Хм… — Он немного помолчал. — И всё-таки это были схватки. По крайней мере, для тебя. И в конечном итоге ты победил. Достиг желаемого результата.

— Я хотел не победы, а прекратить войну. Не подчинить, а остаться свободным. Вожак зависит от стаи точно так же, как и «шестёрка». А может и побольше — без стаи он никто, и потому всегда должен ей соответствовать, принимать в неё не тех, кого хочется, а тех, кого надо. Друзей у вожаков не бывает. А у меня были и есть. Я не побеждал. И не воевал. Не было в моей жизни схваток. Я не боец.

Франциск промолчал так выразительно, что и никаких слов возражения не понадобилось.

— Славян, — спросил он, — можешь не отвечать… но зачем это — всей толпой на одного? К тому же… — Франциск запнулся, но вампирская прямота взяла своё, — …на калеку?

— Не знаю. Потому же, почему хищники нападают на больного оленя — здоровый может и на рога поднять.

— У нас так не бывает. Случалось, что вампирские общины друг с другом воевали, но только если служили разным сюзеренам, если не оставалось выбора. Есть бойцовские состязания, учебные бои. Но такое… Сознательно причинять соплеменнику вред ради забавы…

— Рад за вас. Но если так, почему вы соглашались воевать?

— Потяни за Жажду, и любой вампир для тебя собственную печень вырвет.

— Началось, — сказал Эрвин, невидяще глядя на экран телевизора с очередным «вампирским» фильмом. — В деревне Бельфлёр, это тридцать два километра от границы, убита шестнадцатилетняя девушка. Всё в полном соответствии с человеческими легендами — следы укуса на шее, кровь выкачана вся до капли. Родственники спали беспробудным сном до первого петушиного крика. Потом обнаружили труп.

Сидели они в гостиной Франциска, солнечной, оформленной в светло-зелёных тонах, с минимумом мебели: шесть низких кресел, тумбочка с видеомагнитофоном и телевизором. В торцовой стене — огромное окно, на стене напротив — полки с видеоколлекцией и цветами, на боковых стенах по три картины и паре ламп, стилизованных под какую-то восточную древность. Славяну комната неуловимо напоминала интерьеры дворцов Вавилона, видел он рисунки в учебнике по истории у одной из своих кратковременных подружек.

Франциск уговорил посмотреть фильм. Сегодня Славян понял, что привлекает вампиров в глупых поделках — полная несуразица, ирреальность происходящего. Киношные вампиры настолько не похожи на настоящих, что на час-полтора крылатым зрителям кажется, будто Жажды нет и никогда не было.

Эрвин пришёл примерно на середине фильма, минут пять сосредоточенно смотрел на клыкастых кровохлёбов, потом поделился новостью.

— Уже отливают серебряные пули? — голос у Франциска безупречно ровный, слегка ироничный, но подлокотники вампир стиснул так, что пальцы побелели.

— Пока нет, — тихо проговорил Эрвин, — до второго трупа всё будет относительно спокойно. Вторым наверняка будет ребёнок лет пяти. — Он обречённо, мёртво и стыло улыбнулся, помолчал и уверенно сказал: — Выродки…

— Эрвин, — начал Славян, — общинники к этому точно не причастны? Я имею в виду оморочку.

— Нет, — Эрвин прикоснулся к ракушечно-звёздному ожерелью, надетому поверх тонкой шерстяной водолазки. — Пока нет. Повелитель приказал всем общинникам вернуться в Латирису и закрыл границу. Никто не выйдет.

— Зато войдёт. Меня вы впустили.

— По личному распоряжению повелителя. Ты ходочанин, отец хочет тебя нанять новые ожерелья привезти. Да и идея с заказными оберегами твоя. Долг нужно оплатить. Не обижайся, — попросил Эрвин, мгновенно уловив его недовольство.

— Ерунда. Всё правильно. — Славяна интересовало совсем другое. — Как проводится дознание?

— Высокопрофессионально. В занюханной деревеньке, где всей полиции один-разъединственный жандарм, вдруг проездом оказался столичный следователь из отдела по расследованию убийств, на пару с экспертом. Установили, что преступление совершено в полночь, при помощи волшебства, при помощи того же волшебства стёрты все следы, и магические, и физические. Выражаясь дознавательским жаргоном — сработанный профессионалом глухарь.

— Идеальная подстава, — тихо сказал Франциск. — Ни доказать, ни опровергнуть. Как раз для обывательской истерии.

— Эрвин, — продолжал своё Славян, — если отвлечься от закона, сможет вампир очень быстро обескровить человека? Ведь какой бы малорослой и субтильной ни была девушка, крови у неё литра четыре.

— Хм… — задумался вампир. — Чисто технически — да. Но смысла нет. Убить человека можно и попроще. А крови у одного Источника берут не больше литра, и то очень редко. Как правило, грамм пятьсот-шестьсот. Потом она теряет жизненную силу, толку вампиру от неё никакой. Но такие крупные порции способны утолить Жажду трёх-четырёх вампиров. Их берут лишь в самом крайнем случае, если не удалось найти нескольких Источников. Оказаться на грани нарушения закона крови не захочет ни один вампир, слишком суровая кара. И неотвратимая.

— Литровая кровопотеря… — задумчиво проговорил Славян не столько вампирам, сколько себе, — …если нет сопутствующих повреждений или серьёзных заболеваний, для жизни она не опасна. Хотя и уложит на несколько дней в постель. Угрозу для жизни представляет только потеря двадцати пяти процентов крови от общего объёма. У взрослого мужчины он обычно пять-пять с половиной литров. Эрвин, в каких случаях вампир может взять кровь бесплатно?

— На войне, если захватит врага в плен — тогда человек станет добычей. Если враг сдался сам, то будь любезен заплатить. Сдавшийся отдаёт тебе свободу в обмен на жизнь, поэтому одалживать её просто так, без отдачи, вампир не может.

— Понятно. То есть для любого, кто знает закон крови, абсурдность преступления очевидна? Подчёркиваю, закон крови, а не способ брать кровь.

— Jasen pen’, — по-русски воскликнул Франциск и продолжил по-французски: — Только вот кто его знает?

— Я, например, — ответил Славян. — А поскольку среди человеков я не уникум, в изобилии найдутся и другие знатоки, — заверил он. — Эрвин, а почему «упыриный гамбит» начали со Срединницы? Вампирьих общин здесь только тридцать одна. На Магичке-то выгоднее.

— Чем? — устало спросил Эрвин. — Всё одинаково.

— Я бы тоже начал со Срединницы, — сказал Франциск. — На Магичке к нам относятся гораздо терпимее. Зато магичники во всём подражают Срединной стороне.

— Понятно, — ответил Славян, теперь уверенно и твёрдо, всё, что ему было нужно, он узнал. — Эрвин, повелитель Доминик должен сам, не дожидаясь человеческой истерии, обратиться за помощью к Ястребам. Потребовать независимого расследования. Пусть выяснят, кто так старательно вас подставляет.

— А то не ясно… — буркнул Франциск.

— Что? — пролепетал Эрвин. — Вампиры просят помощи у Ястребов? Своих пятитысячелетних врагов? Да ты рехнулся! Хоть немного думай, что говоришь!

— Я-то всегда думаю, — усмехнулся Славян. — И вам советую. Полезное занятие.

— Да уж, надумал! — бешено рявкнул Эрвин, вскочил с кресла и рванул к двери.

— Подожди, нимлат, — остановил его на пороге Франциск. — Славян, поясни, пожалуйста. Я не понял. Зачем вампирам просить Ястребов о расследовании?

— Затем, что убийца — не вампир. А если и вампир, то вышвырок, за которого община ответственности не несёт.

— У нас нет вышвырков, — высокомерно сказал нимлат. — Мы не хелефайи, и не гоблины, чтобы позориться, выкидывая в мир наши отбросы. Преступников мы караем здесь же, в общинах. Честь прежде всего. Никто и никогда не скажет, что вампиры пытаются перевесить свои проблемы на других.

— А беглецы, Эрвин? Удравшие от приговора?

— Далеко ещё никто не убегал.

— Тогда тем более надо просить Ястребов о расследовании. Речь идёт о чести, которой вы так дорожите. Так не дайте Соколам её замарать!

— Бесполезно, — сказал Франциск. — Ястребы не станут помогать вампирам. Врагам.

— Ещё как станут. Рыцари ведь не имеют права отказать просящему о защите? (В ответ на его настойчивый взгляд вампиры кивнули). Ну так обратитесь к ним публично, чтобы в кусты вильнуть не могли. И поверьте человеческому суждению о человеках, Ястребы вашей просьбой будут гордиться не меньше, чем правительственным орденом. Как же, вековечные враги о помощи попросили. Да они в лепёшку расшибутся, а вину Соколов докажут.