Провал гитлеровского наступления на Москву - неизвестен Автор

Введенный в сражение на вязьминском направлении кавалерийский корпус П. А. Белова, выйдя в район Вязьмы и соединившись там с войсками Ефремова, сам лишился тыловых: путей. Для усиления наших войск в районе Вязьмы была высажена 8-я воздушнодесантная бригада. Однако и эти войска существенной роли не сыграли, так как к этому времени немецкое командование перебросило из Франции и с других направлений в район Вязьмы крупные резервы и сумело стабилизировать там свою оборону, которую прорвать мы так и не смогли. Нам пришлось всю эту группировку войск оставить в тылу противника в лесном районе к юго-западу от Вязьмы, где базировались многочисленные отряды партизан. Находясь в тылу противника, корпус Белова, группа Ефремова и воздушнодесантные части, вместе с партизанами, в течение двух месяцев наносили врагу чувствительные удары, истребляя его живую силу и технику.

10 февраля 8-я воздушнодесантная бригада и отряды партизан заняли район Моршаново, Дяглево, где разгромили штаб 5-й немецкой танковой дивизии, захватив при этом многочисленные трофеи{16}.

Командование фронта, установив с Беловым и Ефремовым радиосвязь, в пределах возможного наладило снабжение их войск по воздуху боеприпасами, медикаментами и продовольствием. Воздушным путем было вывезено большое количество раненых. В группу неоднократно вылетали начальник оперативного отдела штаба фронта генерал-майор В. С. Голушкевич, а также офицеры связи. В начале апреля обстановка для группы серьезно осложнилась. Противник, сосредоточив крупные силы, начал теснить группу, стремясь к весне ликвидировать эту опасную для него занозу. Наступившая в конце апреля оттепель до крайности сократила возможность маневра и связь группы с партизанскими районами, откуда она также получала продовольствие и фураж.

По просьбе генералов Белова и Ефремова, командование фронта разрешило им выводить войска на соединение с главными силами, при этом, было указано: выходить из района Вязьмы через партизанские районы, лесами, в общем направлении на Киров, где 10-й армией намечался прорыв обороны противника. Кавалерийский корпус генерала Белова и воздушнодесантные части в точности выполнили приказ и, совершив большой подковообразный путь, вышли на участок 10-й армии в конце мая - начале июня 1942 года.

Генерал-лейтенант М. Г. Ефремов, считая, что этот путь слишком длинен для его утомленной группы, обратился непосредственно в Генштаб по радио с просьбой разрешить ему прорваться по кратчайшему пути - через реку Угру. Мне тут же позвонил Сталин и спросил, согласен ли я с предложением Ефремова. Я ответил категорическим отказом. Но Верховный сказал, что Ефремов - опытный командарм и что- надо согласиться с ним. Сталин приказал организовать встречный удар силами фронта. Такой удар был подготовлен 43-й армией и осуществлен, точно не помню число, кажется 17 или 18 мая, однако удара со стороны группы генерала М. Г. Ефремова не последовало. Как выяснилось позже, немцы обнаружили отряд при движении его к реке Угре и разбили его. Командарм Ефремов, который дрался как герой, погиб в неравном бою, а вместе с ним погибла и значительная часть героических воинов, находившихся в его отряде. Генерал-лейтенант М. Г. Ефремов вступил в командование 33-й армией 25 октября 1941 года, когда немцы рвались к Москве. В битве за Москву войска армии под его командованием дрались мужественно и не пропустили через свои оборонительные рубежи противника. За боевую доблесть в битве под Москвой генерал Ефремов был награжден орденом Красного Знамени. Вместе с М. Г. Ефремовым погиб командующий артиллерией армии генерал-майор П. Н. Офросимов, с которым я в 1929 - 1930 годах учился в одной группе на курсах высшего командного состава Красной Армии. Генерал Офросимов был замечательный и способнейший артиллерист, большой души человек.

Группа генерала П. А. Белова проделала большой и тяжелый путь, умело обходя крупные группировки противника и уничтожая на своем пути мелкие, она вышла через прорыв, образованный 10-й армией, в расположение фронта. За время действия в тылу врага и этого рейда была утрачена значительная часть тяжелого оружия и боевой техники. Большинство же людей все же вышло к своим войскам. Вышли они крайне усталыми. Но какой радостной была встреча тех, кто вырвался из тыла врага, и тех, кто с фронта обеспечивал их выход! Бойцы и командиры не стыдились своих слез, - это были слезы радости и братской дружбы наших воинов.

Критически рассматривая сейчас эти события 1942 года, считаю, что нами в то время была допущена ошибка в оценке обстановки в районе Вязьмы. Мы переоценили возможности своих войск и недооценили противника, а орешек там оказался более крепким, чем мы предполагали.

Ставка требовала усилить наступательные действия, но у фронта истощились силы и средства, особенно чувствителен был недостаток в боеприпасах. В январе фронт получил только 13 вагонов снарядов, а в первой декаде февраля из запланированных на эту декаду 316 вагонов не получил ни одного{17}.

В моем донесении И. В. Сталину, написанном по этому поводу 14 февраля 1942 года, говорилось:

Как показал опыт боев, недостаток снарядов не дает возможности проводить артиллерийское наступление, и как следствие - система огня противника не уничтожается, и наши части, атакуя мало подавленную оборону противника, несут большие потери, не добившись надлежащего успеха{18}.

Ставка приняла решение подкрепить фронты, действовавшие на Западном направлении, силами и средствами, но это было уже запоздалое решение. Противник, обеспокоенный развитием событий, значительно усилил свою вяземскую группировку и, опираясь на заранее укрепленные позиции, начал активные действия против войск Западного и Калининского фронтов.

Переутомленным и ослабленным войскам становилось все труднее преодолевать сопротивление врага. Наши неоднократные доклады и предложения о необходимости остановиться и закрепиться на достигнутых рубежах отклонялись Ставкой. Наоборот, директивой от 20 марта 1942 года Верховный вновь потребовал энергичнее продолжать выполнение ранее поставленной задачи.

В конце марта - начале апреля фронты Западного направления пытались выполнить эту директиву, требовавшую разгромить ржевско-вяземскую группировку, однако наши усилия оказались безрезультатными. Ставка, наконец, была вынуждена принять наше предложение о переходе к обороне на линии Великие Луки, Велиж, Демидов, Белый, Духовщина, Нелидово, Ржев, Погорелое Городище, Гжатск, р. Угра, Спас-Деменск, Киров, Людиново, Холмищи, р. Ока. Войска Западного фронта продвинулись в период зимнего наступления на 70 - 100 километров и несколько улучшили общую оперативно-стратегическую обстановку на Западном направлении.