Две полоски от босса (СИ) - Шарм Элли

- Ангелина! – окрик Татьяны, заставляет поспешно выпрямиться. 

Нет времени прохлаждаться! Илья с легкостью поднимает меня, поддерживает, а затем медленно наклоняет вперед. Верхотуров делает плавное «адажио»* и когда во время танца наклоняется ко мне, ехидно бормочет возле уха: 

- Пока я болел, кто-то, похоже, совсем расслабился. 

Прикусила губу, чтобы не улыбнуться. Сучок! Я в отличной форме! С Верхотуровым мы знакомы много лет. Он требовательный партнер, но, между тем, очень хороший человек.

 В наше время - это большая редкость. Жаль, что из-за людских предрассудков парень незаслуженно страдает. 

Считаю, что мне сильно повезло, ведь отношения в паре могут складываться очень по-разному. Наши можно считать отличными. Несмотря на это, Илья всегда держит меня в тонусе, намекая на то, что его положение выше лишь только потому, что партнерш намного больше, чем партнеров. 

Вот Катька Наумова точно не отказалась бы стоять в паре с Верхотуровым, но только через мой труп! 

Последняя связка. Я плотно прижимаю пятку правой ноги к носку левой, а пятку левой ноги – к носку правой. 

Танец окончен. 

Улыбаюсь и начинаю хлопать в ладоши со всеми присутствующими коллегами. Я сама довольна тем, что вышло у нас с Верхотуровым. 

Это реально был высший класс! 

Илья, высокомерно обведя взглядом коллег, делает то, что Катьке могло присниться лишь в страшном сне. Молодой человек, словно благородный аристократ, наклоняется вперед и целует тыльную сторону моей ладони. 

Парень отвешивает шутливый поклон, а когда я поворачиваюсь спиной, шлепает по пятой точке. Да, вот такие шутки у балетных!

 А как же без них? После напряженного дня требуются небольшие разрядки. 

Девочки продолжают хлопать, и у меня складывается ощущение, что я уже нахожусь в городском театре. 

Сквозь классическую музыку и всеобщий ажиотаж, вызванный появлением и выступлением Верхотурова, неожиданно громко звучит пропитанная яростью фраза: 

- Не понял?! 

Продолжая улыбаться, оборачиваюсь к входной двери, но когда вижу перекошенное от злости лицо Максима, теряюсь и даже делаю шаг назад. Синие глаза мужчины полыхают такой ненавистью, что больно дышать. 

Взгляд, что может соперничать с грозовыми молниями, направлен на Илью Верхотурова. Губы с презрением кривятся. Не сомневаюсь ни на секунду - Садулаев застал тот момент, когда Илья отвешивал мне шутливые поцелуи, а может даже и шлепок. 

Роковой шлепок…

 Максим делает резкое движение вперед, но его успевает удержать на месте молодой человек с рыжеватым отливом волос - тот самый, что был в первый день с Максимом, когда они появились в балетной академии. 

- Пусти! Черт! – рычит Макс на друга, который нисколько не уступает ему в силе. Такой же высокий, словно скала! 

Тот, не смотря на эмоциональный всплеск Садулаева, обхватывает мужчину за шею и, совершенно не церемонясь, с силой сдавливает. По отлаженным движениям понимаю, что ему не впервые приходится сталкиваться со вспышками ярости друга. 

- Остынь, Макс! 

- Остыну, когда этой фее в колготках ноги переломаю, – скалится Максим, явно имея в виду Илью. 

Садулав все сильнее сжимает челюсть – так, что на широких скулах ходят желваки. Да он в бешенстве! 

За спиной, словно листья на ветру, шуршат эмоциональные разговоры и шепотки. Только этого не хватало!

- Ангелина, в гримерку! – слышу взволнованный голос Татьяны прямо возле себя. 

Я бы рада послушаться, но ноги словно приросли к полу. 

- Что происходит? – слышу ничуть не испуганный, а скорее, заинтригованный голос Ильи. 

Парень во все глаза смотрит на Максима. 

В эти моменты Гром выглядит, словно сошедший с Олимпа бог Арес. Еще секунда и - его ярость обрушится на несчастного смертного, что посмел прогневать его, сам того не ведая. 

Вижу, как в  темных глазах Ильи разжигается неподдельный интерес к этому образчику мужественности. Взыграла кровь креола – к бабке не ходи. Этот интерес многие посчитали бы неприемлемым. 

Макс замечает восхищённый скользящий по нему взгляд Верхотурова, что понятно по его вздувшимся венам и забитым мускулам. Лицо мужчины поначалу вытягивается, а затем Садулаева буквально перекашивает от отвращения. Он замирает и уже с тихой яростью скидывает руки друга прочь. 

- Да пусти ты… 

Только после этого я спешу в гримерку. Тело подрагивает от пережитого стресса. Даже не думала, что Максим настолько грозный в своей ревности. Мне сложно понять свои эмоции.

 Они словно высокие волны накатывают на меня одна за другой. Этакий сумасшедший коктейль страха, благоговения перед огромной силой… и какая-то глупая радость от того, что могу вызвать такие сумасшедшие эмоции у этого сильного мужчины. 

Максим подумал, что у меня интрижка с Ильей. На деле же все оказалось наоборот. Кажется, Илья положил глаза на Макса. С губ слетает нервный смешок. Да, я давно знаю о предпочтениях своего партнера по балету. 

За моей спиной хлопает дверь. Я вижу угрюмое, даже более того - оскорбленное лицо Максима, который, несомненно, сложил один плюс один после адресованных в свою сторону взглядов Ильи. Это становится последней каплей.

 Я зажимаю рот ладонью, но смех вырывается помимо воли. 

[*. «Адажио»- медленно, спокойно, не спеша]: в балете одна из форм танца (в основном дуэта), где используются поддержки балерины партнером при исполнении медленных и быстрых движений, поз, вращений, подъемов.

Глава 16

Ангелина 

 В глазах Максима плещется негодование. Мышцы все еще бугрятся, челюсть напряжена, но стоит Садулаеву бросить взгляд на мои ноги, обтянутые тонким бежевым трико, взгляд мужчины смягчается. 

В синие глаза вспыхивают совсем другие эмоции. Он уже не так зол, как раньше. Заводится и остывает с пол-оборота… На ум приходит странная мысль. 

- А ты кто по знаку зодиака? – задаю вопрос, неловко переступая с ноги на ногу. 

Максим на секунду хмурится, а затем снисходительно усмехается. 

- Ты что, веришь в эту чушь? 

Похоже, мой странный вопрос все-таки разрядил обстановку, так как мощные дельтовидные мускулы расслабляются. Опираюсь о гримерный стол, заполненный баночками с лаком, расческами и прочими необходимыми атрибутами. 

На моем лице расцветает нежная улыбка, когда я смотрю на слегка всклокоченные черные, словно крыло ворона, волосы Максима. 

- И все-таки? – наклоняю голову, лукаво глядя на мужчину. В моем голосе слышны нотки кокетства, которые не ускользают от внимания Садулаева. 

Он трет подбородок и смотрит из-под бровей, но нехотя добавляет: 

- Ерунда все это. Лев. 

Я так и думала! 

Мысль о том, что мои предположения оказались верны, заставляет улыбаться еще шире. 

- А ты? – неожиданно интересуется брюнет. 

- Овен, - отвечаю с дерзкой улыбочкой. 

Похоже мужчине это ни о чем не говорит.

 Он словно коршун наблюдает, как я медленно вынимаю из волос одну шпильку за другой, пока шелковистые пряди не рассыпаются длинным шелковистым покрывалом по моей спине и плечам. Максим за cчитанные секунды оказывается возле меня. 

Шершавые подушечки пальцев нежно проходятся вдоль моей щеки, шее… ниже, к острым выступающим ключицам. 

От этой волнующей почти невесомой ласки я приоткрываю губы, но когда указательный палец скользит к вырезу репетиционного купальника, еле разлепляю их и шепчу: 

- Не надо, Максим… 

- Надо, детка, – откликается Садулаев так же тихо, но властно. 

Он без труда приподнимает меня за талию и сажает на стол. Колено вклинивается меж моих сведённых ног, и я ощущаю мужчину настолько близко, насколько это возможно.