Хрустальная ловушка - Виктория Платова

— Тебе не стоит волноваться, — попробовал убедить его Иона. — Я позанимаюсь с ней.

— Вот этого-то как раз я боюсь больше всего, — Марк был предельно откровенен, ему явно не нравились те знаки внимания, которые Иона оказывает Ольге.

— Марк, душка, по-моему, это бред ревности, — проницательно заметила Инка. — Есть такой специальный термин в психиатрии. Не хочешь провериться на сей предмет?

— Не хочу, — отрезал Марк.

На некоторое время они замолчали, зачарованные открывающимся с фуникулера пейзажем. Горы были так красивы, так совершенны, так девственно-чисты, что у Ольги даже защемило сердце. Внизу проплывали верхушки сосен, слаломные вешки, густо утыканные игрушечными фигурками лыжников. «Роза ветров» осталась далеко внизу, ее здания походили теперь на детали яркого детского конструктора. Ольга вдруг подумала о парне, пропавшем несколько дней назад.

Должно быть, он тоже поднимался на этом фуникулере, — может, даже сидел на том месте, на котором сидит она… А горы не стали церемониться с ним, уволокли в укромный уголок… Должно быть, в горах полно укромных уголков, так же, как и в душе любого человека. И в каждом из них лежат под снегом мертвые лыжники: измены, тайные желания, о которых никому невозможно рассказать, подавленные страсти, неутоленные амбиции… Важно не наткнуться на них случайно и не вытащить на свет.

Впрочем, не стоит об этом беспокоиться, ты всегда была образцом уравновешенности, Ольга. Тебе и в голову не приходило изменить мужу, попросить у отца денег на машину, просрочить переводы для издательства больше чем на восемь дней. Даже лыжи ты выбрала классические, без особых притязаний…

…Через несколько минут фуникулер выплюнул их на хорошо утрамбованной площадке. До начала спуска было не более ста метров.

— Вам не кажется, что здесь слишком много соискателей? — неожиданно спросила Инка.

— В каком смысле? — удивился Марк.

— В самом прямом. Тут людей больше, чем в Ялте в разгар купального сезона.

— А ты хотела, чтобы их было как в областном театре на премьере производственной пьесы современного автора?

— Хотя бы!..

Впрочем, сетования Инки были явно преувеличены: лыжников в обозримом пространстве вряд ли набиралось больше двух десятков.

— Да какая тебе разница?

— Видишь ли, Марик, душка, скоростной спуск — это дело интимное. Почти как бритье ног. Хотелось бы, чтобы было как можно меньше свидетелей.

— Свидетелей чего? Бритья ног или твоих подвигов на лыжах?

— Того и другого.

— Ну извини.

— Вы поможете мне закрепить лыжи. Иона? — Инке надоело препираться с Марком, и она переключилась на его брата.

— Конечно, — Иона улыбнулся. — Обожаю этих «новых русских»…

— Всех подряд или выборочно? — неожиданно для себя спросила Ольга. И вдруг поймала себя на том, что в ее голосе прозвучало именно то легкомысленное кокетство, которым всегда отличалась Инка. Если так пойдет и дальше, то придется сделать короткую стрижку и называть своего собственного мужа «Марик, душка».

— Всех подряд.

— Чему обязаны такой высокой честью? — Инка подмигнула Ольге, что-что, а быть «новой русской» ей нравилось.

Если учесть, что большую часть своей жизни она провела в благородной бедности, визитной карточкой которой была зарплата ее матери — воспитательницы в интернате для детей с замедленным развитием.

— Интересно за вами наблюдать, — с готовностью ответил Иона, видимо, он уже давно подготовил эти тезисы, вот только развить их пока не представлялось возможности. — Накупите себе снаряжения на многие тысячи долларов, два раза спуститесь с откляченным задом и на прямых ногах — и все… На этом ваши привязанности к лыжам заканчиваются.

— Что — «все»?

— Отправляетесь в бар, требовать водки, цыган с медведями и винтовку для стендовой стрельбы.

— Почему же винтовку? — спросил Марк.

— Ну, не винтовку, — Иона пристально посмотрел на брата. — Романтических шлюх для финской бани. С обязательным разрядом по прыжкам с трамплина.

— По-моему, вы им завидуете. Иона! — засмеялась Инка. — Этим замечательным парням — «новым русским»…

Марк не стал дожидаться завершения дискуссии. Он выбрал для себя самое подходящее место для начала спуска: это не была хорошо вылизанная трасса, ради которой они поднялись сюда. Марк взял левее по склону, и теперь все они хорошо видели, что он ринулся вниз по глубокому снегу, в котором изредка мелькали проплешины наледи.

Это был показательный спуск — Ольга чувствовала, что Марку особенно важно пройти его, иначе бы он не был самим собой. Впрочем, все эти мысли тотчас же вылетели у нее из головы — то, что делал Марк, завораживало ее: он несся в рыхлом, нетронутом снегу, бросая вызов силе тяготения.

Иногда он почти ложился на склон, вписываясь в поворот.

Иногда Ольге казалось, что он упадет, и падение будет страшным. Только сейчас она заметила скалу, припорошенную предательски тонким слоем снега. Эта скала незыблемо высилась на пути Марка.

И тогда нервы ее не выдержали: она повернулась лицом к Инке — только бы не видеть возможного падения — и сжала кулаки. Ольга уже готова была зажмуриться, вот только выражение Инкиного лица остановило ее: суженные волнением зрачки, сжатые губы… Кто бы мог подумать, что Инка, не терпящая Марка по определению, так переживает за него!..

— Как там? — спросила Ольга подругу прерывистым шепотом. Впрочем, она уже знала, что все в порядке: лицо Инки разгладилось, а глаза наполнились влажным восхищенным светом.

— Смотри, Лелишна! — не удержалась Инка.

Смотри, опасности нет, говорили ее раздувающиеся ноздри. Ольга повернулась и увидела Марка в момент взлета над скалой: он действительно летел! Жесткий силуэт на фоне ослепительно яркого неба…

— Что скажете. Иона? — спросила Инка, когда Марк благополучно приземлился и скрылся внизу.

— Только то, что он знает толк в лыжах, — надменно сказал Иона, и это была единственная похвала, которой удостоился Марк. — Выбрал самые лучшие. Они сами все делают, только и всего.

Только и всего!

Это было так чудовищно несправедливо, что у Ольги даже выступили слезы на глазах. Конечно же, она знала, что Марк действительно выбрал самые хорошие лыжи, — он говорил ей об этом вчера, после того, как они вернулись из бара. Говорил только затем, чтобы отвлечь Ольгу от тягостных воспоминаний о снежном городке со скульптурами.

«Это замечательные лыжи, Ольга, они делают потрясающие вещи… Это как будто гонки на мотоциклах, так же захватывает дух…» — «Разве ты когда-нибудь имел дело с мотоциклами, Марк? Ты ведь никогда не отличался тягой к экстремальности, даже свой „Фольксваген“ водишь предельно собранно: ни единого штрафного балла в правах…» — «Это потому, что я даю взятки гаишникам, кара, а сам я прирожденный лихач…»

"Марк, Марк, как же все-таки я мало знаю о тебе! И как мне нравится то, что я о тебе узнаю… Мотоциклы, лыжи — теперь еще этот фантастический полет над обледеневшей скалой…

Что же, есть дополнительный повод, чтобы в очередной раз по уши влюбиться в собственного мужа…"

Ольга была так занята собственными мыслями, что даже не обратила внимания на то, что пикировка между Инкой и Ионой обострилась: похоже на то, что Инка выбрала братьев Красинских мальчиками для битья.

— По-моему, он вполне профессионально спустился, Иона.

Вы не находите?

— Для начала неплохо.

— «Неплохо»! — даже Инка при всей нелюбви к Марку не могла не отдать ему должное. — Может быть, рискнете повторить его подвиг, а? Покажете класс?

— Может быть.

— По той же траектории. Я имею в виду скалу:

— Может быть.

— Тогда вперед, а за нашей начинающей я присмотрю.

Иона быстро взглянул на Ольгу и почесал переносицу.

— Если будете спускаться, лучше это делать на оборудованной трассе. Возьмете чуть правее от этого места. Это несложно, там все катаются. Хотя, конечно, лучше вам дождаться нас…

— Когда это еще будет! — Инка с сомнением посмотрела вниз: спуск был довольно длинным.

— А вам бы я вообще не рекомендовал, Ольга, — продолжил Иона. — Здесь слаломный вариант, новичку его не осилить. Еще наткнетесь на вешки…

— Не наткнется, — отрезала Инка. — Она вообще может не спускаться, дождется вас. Позагорает пока. Ты как, Лелишна?

Ольга промолчала. Что тут можно сказать…

— Ну, давайте. Иона!

— Не нужно, — вдруг тихо сказала Ольга.

— В смысле — не нужно? — Инка удивленно посмотрела на подругу.

— Останьтесь здесь. Иона. Покажете мне азы.

— Да ладно тебе! Пусть спускается. Он ведь все-таки абориген… Вдохновит живым примером.

Ольга вдруг подумала о том, что Иона не сможет повторить полет Марка: она ничего не понимала в горных лыжах, но Марк успел преподать ей несколько теоретических уроков.

При прочих равных условиях все дело в лыжах. Иона прав.