Завещание мистера Мизона - Генри Хаггард

Августа закусила губу, и горькие слезы потекли из ее глаз. Прежде всего она была женщиной, и женские слабости не были чужды ей! Хотя она никогда не надевала платья с глубоким вырезом, но хорошо знала, что у нее очень красивая шея, и гордилась этим. Тяжело было сознание, что она всю жизнь будет носить на шее это смешное завещание, и зачем? Ради молодого человека, который вовсе и не думает о ней! Но сердце подсказало ей, что это неправда. Мистер Юстас Мизон не забыл о ней, он интересовался ею, а она, она должна была сознаться, что любит его. Она поняла это только здесь, в этом ужасном месте, в этом печальном царстве смерти, поняла, что любит его глубокой и нежной любовью. Если бы даже Августа не была по природе великодушной, смелой женщиной, она от всего сердца радовалась бы возможности принести для него эту жертву — довольно тяжелую, — потому что любовь способна на любые жертвы, на любые испытания ради любимого человека.

— Начинайте, — произнесла Августа резко, — и, пожалуйста, скорее!

— Хорошо, мисс! Что писать, джентльмен? Говорите покороче!

— «Оставляю все мое состояние Юстасу Мизону», — кажется, это коротко! — проговорил мистер Мизон. — Я никогда не слыхал, чтобы капитал в два миллиона завещался кому-нибудь в шести словах!

Билл приступил к операции. Августа слабо вскрикнула.

— Ничего, мисс! — утешал ее Билл. — Вы скоро привыкнете! Августа крепко сжала губы и молчала, хотя ей было очень больно, так как Билл больше заботился о чистоте работы, чем о страданиях своей жертвы.

Билл обмакивал рыбью кость в чернила, взятые из каракатицы, и усердно трудился.

Целых три часа длилась операция. Наконец все было закончено и написано среднего размера буквами по всей шее до плеч. Августа чувствовала страшную слабость. Билл спросил ее, не оставить ли до завтра подпись под завещанием. Измученная до обморока, Августа решила покончить со всем разом. Она была заклеймена теперь навеки.

Отложить подпись документа до завтра — мистер Мизон может умереть, Джонни — изменить свое намерение!.. Августа попросила Билла окончить работу, так как было только два часа ночи.

К счастью, мистер Мизон был более или менее знаком с формальностями, необходимыми для составления завещания. Поэтому он решил , что будет достаточно, если он сделает один укол для собственной подписи и затем будет держать свою руку на руке Билла. Он взял рыбью кость и так глубоко запустил ее в тело Августы, что бедная девушка громко вскрикнула, потом положил свою руку на руку матроса, пока его подпись «Дж. Мизон» не была сделана.

Настала очередь Джонни, который с любопытством наблюдал за всем происходящим. Так как он не умел татуировать, повторили тот же прием, что с мистером Мизоном. Затем Билл Джонс подписал свое имя как второй свидетель завещания. Начало светать, и документ был готов. Забыли только написать число. Августа встала с камня, на котором сидела, вынося эту пытку, шатаясь, прошла в хижину и упала на пол, чувствуя смертельную слабость. Только благодаря огромному усилию воли она преодолела боль и вытерпела операцию до конца.

Она ощущала страшную боль в шее и тогда, когда очнулась и открыла глаза; вокруг царила полная темнота. Ее усталость была так велика, что, ощупав рукой Дика и убедившись, что он крепко спит, девушка опять закрыла глаза и заснула.

Когда Августа снова проснулась, свет проникал в сырую лачугу. В дальнем конце ее лежал мистер Мизон. Она встала, чувствуя слабость, разбудила ребенка, повела к ручью и умыла.

Стало холодно, так холодно, что Дик начал плакать. Тяжелые дождевые тучи висели над землей. Августа поспешила укрыться в лачуге и позавтракала вместе с Диком бисквитами и яйцами пингвинов. Вероятно, она ослабела от недостатка пищи, потому что долго ничего не ела, а поев немного, почувствовала себя бодрее.

Затем она занялась мистером Мизоном. Очевидно, они хорошо сделали, что поспешили написать завещание, так как он был очень плох. Лицо его осунулось, зубы стучали, язык начал изменять ему. Августа пыталась дать ему поесть, но он не мог проглотить ничего, кроме воды. Сделав все, что возможно, для больного, Августа пошла посмотреть, что делают матросы, и встретила их на дороге. Было ясно, что они опять хватили рому, так как Билл шатался, а Джонни еле волочил ноги. Молодая девушка укоризненно посмотрела на них и попросила набрать птичьих яиц. Джонни наотрез отказался собирать их; если мисс нужны яйца пингвинов, она может сама набрать их!

Билл взглянул на нее блуждающими глазами, ушел и через час вернулся, неся шесть или семь дюжин свежих, еще теплых яиц.

Августа с ребенком на руках сидела в жалкой хижине около больного. Снаружи лил дождь и проникал через крышу лачуги. Она всеми силами старалась спасти от дождя умирающего человека, но это было невозможно. Пока она всячески оберегала его от дождя, который капал через крышу, сырость пронизывала больного с полу, все его платье и одеяло были мокрыми.

Сознание вернулось к умирающему вместе с ужасом смерти и угрызениями совести за прошлую жизнь…

Увы! Все его миллионы не могли теперь помочь ему!

— Я умираю! — простонал мистер Мизон. — Умираю! Я был дрянным человеком, всю свою жизнь я был главой издательской фирмы «Мизон и К°»!

Августа мягко заметила ему, что издательская деятельность — дело почтенное и полезное.

Он печально покачал головой.

— Да, да, — простонал он, — но вы не знаете Мизона… Вы не знаете обычаев фирмы «Мизон и К°»!

Августа подумала, что знает эти обычаи больше, чем желала бы знать.

— Слушайте, — начал мистер Мизон, делая над собой отчаянное усилие и садясь, — я скажу вам… я должен сказать вам…

Августа с ужасом выслушала исповедь и невольно подумала, что участь исповедников очень тяжела.

— Довольно, прошу вас! — произнесла она. — Я не могу слышать этого… не в силах.

— А! — сказал мистер Мизон, устало откидываясь назад. — Я думал, что, когда вы узнаете наши правила и обычаи, вы поймете, каково мне теперь. Подумай, девушка, подумай, как я страдаю, имея такое прошлое, лицом к лицу с неизвестным будущим!

Наступило молчание.

— Прочь! Прогоните его прочь! — внезапно закричал мистер Мизон, дико вращая глазами.

— Кто? Кого?

— Прочь! Прочь! Высокий худой человек с книгой! Я знаю его. Это Номер двадцать пятый, он умер несколько лет тому назад. Слушайте! Он говорит! Разве вы не слышите? О Небо! Смотрите! Они все бегут сюда, из всех углов! Они хотят убить меня! Держите! Держите их!

Он ловил руками воздух и стонал.

Пораженная этим зрелищем, Августа встала на колени и пыталась успокоить его, но напрасно.

Он ловил воздух, хватал кого-то невидимого, наконец упал и умер.