Белый Слон - Алекс Бэлл

И голос, который прозвучал, заставил девушку отпрянуть.

Телефон зазвонил внезапно.

Звонок был не громче обычного, музыка ничем не отличалась от популярной нынче «Ночной бабочки» в исполнении не менее популярной Бэль Лу, но любой звук внезапен в абсолютной тишине.

— Да, — короткий ответ послужил продолжением резко прервавшейся мелодии.

— Мы договаривались о встрече. Вы заставляете меня ждать, — послышался недовольный мужской голос в трубке.

— Это надо вам, а не мне, — спокойно ответил человек, стоящий лицом к стене, в самом углу. В полутемной совершенно пустой комнате был виден лишь его силуэт в плаще до пола. Разобрать, кому принадлежит голос было бы непросто — для женского слишком грубый, для мужского слишком бесцветный.

— Не забывай, от кого ты зависишь, — с угрозой произнес мужчина по ту сторону телефона. — Я запросто могу обрубить веревочку, которая удерживает тебя на плаву. Ты никто без своих клиентов.

— Это угроза? — вяло поинтересовался человек. — Мне некогда работать психологом для неудачников с низкой самооценкой. Будь вы самодостаточным человеком, не стали бы угрожать, а без предупреждения воплотили в жизнь свои намерения. Но ведь вы этого не сделаете, верно? Потому что вы и есть мой клиент, и вы нуждаетесь во мне больше, чем я в вас. Я собирался уходить. Планы поменялись, перенесем наш разговор на завтра.

— Подожди, — собеседник немного остыл, осознав, что тот, с кем он говорит, прав. — Мне необходим совет. Нужно убрать одну девчонку. Она может подпортить наши планы.

— Это другой разговор. У меня найдется минута, чтобы вас выслушать.

— Она студентка, учиться на биологическом. Примерно двадцать лет, не очень умна, но усердна и наблюдательна. Владеет тремя иностранными языками. Родители инженеры, братьев и сестер нет. Болеет астмой, но приступы редки. Из увлечений — рисование, плавание и парни. Я вышлю вам ее фото…

— Не надо, я ее узнаю. А как ваша девочка относится к новейшим косметическим процедурам? Скажем, криотерапия.

— Думаю, будет в восторге…

— Отлично. Тогда проблем не возникнет. Ждите моего звонка.

В телефоне послышались короткие гудки, и человек в плаще вышел из комнаты.

Глава 4, или Без пяти труп

— Алло! Да, Дарья Лапшина у аппарата. Да!!! Внемлю! Что? Нет, это не наш профиль. Убийство? Уже интереснее… где? Когда? Подозреваемый задержан? Отлично, выезжаю!.. Нет, мы не интересуемся котятами. Все. Ждите.

Даша закончила разговор и втиснула плоский белый телефон в маленький карман джинсовой курточки. Мимоходом глянула в зеркало и поморщила аккуратный маленький носик — на щечках проступали веснушки, которые она терпеть не могла. Но они упорно просвечивали даже сквозь пудру.

— Ничего, бывало и хуже, — вздохнула она, поправила большие прямоугольные очки, припудрила миниатюрный подбородок, мазнула блеском по пухлым губкам, поправила толстую льняную косу — рыбий хвост, и отправилась в отдел верстки и дизайна, где работал ее товарищ, Сергей Иванов.

Тонкие каблучки застучали по паркету, эхом отдаваясь в полупустом коридоре. В субботу газета «Новый День» словно вымерла — только самые рьяные писаки и трудоголики пришли закончить свои дела.

Оправив короткую юбочку, девушка открыла стеклянную дверь.

— Какие люди! — Сергей развернулся на стуле и окинул стройную аккуратную фигурку Дашу одобрительным взглядом, который задержался в районе мини юбки. — Я думал, мы с Игорьком здесь одни.

— Меня зовут Игорь. Не Игорек! — раздраженно отозвался из дальнего угла тощий, похожий на крысу, паренек. По сравнению с крепким, исколотым татуировками, Сергеем, он казался костлявым и хилым.

— Ладно тебе, Игорек, — весело повторил верстальщик.

— Серега, да отстань ты от него. Пусть называется, как хочет, — махнула рукой Даша.

— Есть отстать! — отрапортовал Сергей. — Так ты какими судьбами? Если тебе нечем заняться в субботу, можем встретиться, хорошо провести время…

— Ой, ну хватит, — фыркнула Даша, — не до того сейчас. Тут новый материал подкинули. Я побегу, если что, ты Гущину скажи, что я статью про задержанные пенсии завтра допишу и ему на мыло скину. Ок? Ну все, меня нет!

Сергей укоризненно посмотрел на Дашу:

— А-я-яй! Как не стыдно, лучшая журналистка, а статьи вовремя не сдает! Гущину это не понравится. Он тебя на завтрак скушает.

Игорь Семерядов в своем углу скривил без того неприятное острое лицо с маленькими крысиными глазками, и язвительно добавил:

— Давно пора… Таких выскочек только поискать.

— Ты бы завидовал молча, — Сергей резко переменился в лице и с угрозой посмотрел на Игоря. — С такими как ты такие как я долгих бесед не ведут, — и презрительно добавил, — Игорек.

— Вот только не надо мне угрожать, — огрызнулся Семерядов, но больше спорить не стал.

На злобное тявканье Сергей только усмехнулся, даже не взглянув на коллегу, и вернулся к работе.

Самой Даше было плевать на Семерядова с высокой колокольни. Так же, как и на консервативного начальника, которому нужна была только текучка про пенсионеров, городские праздники и котят на дереве. «Гущин — парадокс современной журналистики», — говорила Даша. — «Все гоняются за сенсациями, он — за котятами и новостями брежневских времен».

На самом деле амбициозной девушке был тесен этот городок N с его незатейливыми событиями. Она действительно была одаренной журналисткой, с хорошо подвешенным языком и обаятельной располагающей внешностью. Невысокий рост только придавал ей очарования, как и очки, за которыми большие голубые лучистые глаза казались и вовсе кукольными. Кроме того, молодая журналистка владела английским и французским, а главное — обладала нюхом на громкие дела. Она втайне мечтала перебраться в Москву, сделать там настоящую карьеру — и у нее были на это все шансы. Если бы не одно «но». Мать-инвалид, за которой требовался постоянный уход. После травмы позвоночника, полученной в автомобильной аварии, женщина оказалась прикована к постели, и большую часть времени проводила в инвалидной коляске. Это «но» перевешивало все остальное. Даша мечтала, но никому не рассказывала о своей мечте. Она зарабатывала деньги на лекарства, но их не хватало на то, чтобы поставить мать на ноги. Нужна дорогостоящая операция, а скопить на неё, работая в провинциальной газетёнке, практически невозможно. Пожалуй, в Москве удалось бы, но чтобы туда уехать, нужны средства на первое время, на сиделку для матери. А их не было. Поэтому Даша смирилась, и старалась разыскать в городке хоть что-то интересное. И иногда ей это удавалось. Она никогда не унывала, и, возможно, поэтому ей везло.

После звонка от одного из свидетелей с Лебяжьего озера, хваткая девушка поехала в полицию. Все, что она знала на тот момент — произошло убийство, погибла женщина, подозревают ее мужа. Все.

Но следователь даже не стал слушать назойливую журналистку, а Иванна ограничилась коротким: «без комментариев».

Даша рассерженной фурией вылетела из здания полиции, спряталась в тени клена, и постаралась успокоиться.

— Ничего, Лапшина, еще и не такие крепости штурмовали, — сказала она себе, оценивая ситуацию.

Раз не вышло с полицией, нужно поговорить со свидетелями. Та бабушка, которая звонила ей, обещала быть у озера в час. Время без двадцати. А значит, можно ехать.

Желтый автобус пришел через пять минут, и Даша отправилась в парк, к Лебяжьему озеру, по пути подумав, что надо позвонить подруге, которая вполне может быть в курсе произошедшего.

Валерия не спеша брела вдоль берега озера. Арчи бежал рядом и беззаботно ловил зубами пролетающую мошкару.

В кармане джинсов теснились ключи, скомканная бумажка с загадочными цифрами, и — пленка с записью сообщений, оставленных на телефон в доме Крымовых.

Но не та пленка на которую пришло последнее сообщение. Эту — грязную и порванную — девушка отыскала в саду, не без помощи Арчибальда.

Она шла, но мысленно возвращалась к тому моменту, когда запищал автоответчик…

…Понадобилось огромное усилие воли, чтобы подойти к телефону. А все из-за этого голоса.

— Не лезь в это дело, если хочешь жить.

Вот все, что прозвучало под едва слышное тиканье часов. Но смысл сказанного дошел до Валерии куда позже, чем подступил страх. Сначала он пощекотал горло, заскребся где-то на уровне подсознания, а потом окатил ледяной волной.

Голос принадлежал человеку, которого давно нет в живых — не год, не два, а целую вечность.

Но можно ли узнать голос, который слышала едва ли не в прошлой жизни? Оказалось, можно, и ещё как. Особенно если именно он не давал покоя по ночам долгие годы. Лера не спутала бы его ни с одним другим. И теперь призрак из прошлого нашел ее в чужом доме, в тот самый момент, когда она собралась уходить; в тот самый день, когда жизнь перевернулась из-за смерти Милы.