Становление Героя Щита 22 - Анеко Юсаги

— Может, в таком случае сделать украшение из фрагмента ядра дружественного императора драконов? Возможно, этот путь тоже ведёт к улучшенному управлению Оружием, — предложила Хорун.

Несмотря на свою ненависть к драконам, она совсем не против ими пользоваться.

Мне вспомнился Мадракон, который начинает шептать в моём сознании, когда я использую магию. С одной стороны он ускоряет заклинания, а с другой — так раздражает…

— Я так понимаю, ты намекаешь на Аквадракона?

Гаэлиона с нами нет, тело Мадракона в параллельном мире, а воспитывать новых драконов я не хочу. Тем более, что драконов в моей жизни и так хватает.

— Хе-хе-хе… Романтика летающих клинков щекочет душу! Я его прекрасно понимаю! — Филория только и делает, что позирует с украшениями в косплеерских позах и никак не может угомониться. — Значит, тебя зовут Рен, Герой Меча?! Знай же, что Дарк Брейв Филория разделяет твои чувства! Окунемся же вместе в пучины тьмы!

— Наофуми… — Рен нервно посмотрел на меня, умоляя спасти от Филории. Она постепенно надвигалась на него, прикрыв рукой глаз.

Сам он уже переболел этими увлечениями, вернее, пропитался к ним отвращением и старается забыть, но мир решил, что этому не бывать.

Мне даже жаль его стало. Наверное, это как у меня с Проклятием — я пытаюсь делать вид, что Гневного Щита не существует, но иногда мне приходится им пользоваться.

— Так, придумал. Рен, если ты возьмёшь её в помощницы, то вы сможете делать неплохое оружие даже в моё отсутствие, да? Ты, главное, держи её в узде и не забывай тех вещей, которым я учил тебя.

— Или, если перефразировать, ты предлагаешь раскопать моё постыдное прошлое и поставить его тебе на службу?! — не подумав, выпалил Рен и тут же переменился в лице, осознав, что сказал.

Нынче он старается держать всё в себе, но в последнее время я так часто его подкалываю, что он всё-таки не удержался. Хотя мы уже видели его честность, когда он пытался разговаривать в кузнице с мечом. Видимо, он сдерживает себя примерно как человек, которому нестерпимо хочется почесать руку.

— Рен, ты должен верить, что твои школьные супергеройские фантазии спасут мир!

— Ну всё, брат сдался. Аргументы закончились, пошёл пафос, — вмешался Фоур в самый неподходящий момент.

— Наофуми-сама, вы ведь когда-то и Кидзуне заявляли, что её лень спасёт мир. Это у вас излюбленное выражение?

— Это у меня капитуляция.

— Мне кажется, это признание не из тех, которые стоило делать вслух…

— Эй! — Рен в отчаянии попытался схватить меня.

Я ловко увернулся. Тем временем Филория подошла к Рену ещё ближе.

— Кх… Да когда же я убегу от своего прошлого?!

— По-моему, этими словами ты его только подпитываешь, — заметил я.

Впрочем, ладно. Я показал Рену пальцем на Мамору. Пусть помнит, что если нужна помощь, то “хозяин” так или иначе успокоит Филорию.

— А, Филория… Ты это, знай меру, — попросил Мамору.

— Э-э? Но если я подойду к этому с душой, Рен тоже станет сильнее!

— Я знаю, но… смотри, ему некомфортно. Мы, мужчины, трепетно относимся к таким вещам.

— Э-э? Как можно быть Героем, если у тебя есть чувство стыда?

— Почему это стыд мешает Герою?

— Потому что всеобщее внимание! Герой должен быть крутым и ярким, чтобы вести за собой народ! Поэтому если Герой стыдится, у него ничего не выйдет!

“Ах вот оно что…” — подумал я.

Мы с Мамору дружно посмотрели на Филорию. Помнится, я когда-то слышал, что военная форма специально делается как можно более крутой, чтобы поднимать мораль войск. Думаю, здесь работает то же правило.

— Поэтому настало время пробудить демонов, что дремлют в душе Рена! — заявила Филория.

— Наофуми… — Рен посмотрел на меня ещё серьёзнее.

Увы, несмотря на мои надежды, слова Мамору нисколько не убедили эту девушку.

Ладно уж, мой черёд.

— Рен, что думаешь насчёт этого украшения? — спросил я, показывая Рену сделанный Имией Гравейковый крест третьего глаза.

— А? Что я должен подумать?

— Когда мы придумывали и делали его, нам было стыдно за свою работу, но если теперь готовое украшение прикрепить к Оружию, то о нём почти и думать не будешь, да?

Рен молча посмотрел на Гравейковый крест третьего глаза.

— Порой когда творцу хочется провалится под землю от стыда за своё изделие, сторонний наблюдатель не видит в нём почти ничего предосудительного. Поэтому не напрягайся так.

К чести Имии должен отметить, что украшение выглядит достойно. Следует отдать должное её мастерству — она умудрилась и отразить увлечения Рена, и сделать украшение не слишком вырвиглазно-подростковым.

Если выбрать среди моих украшений такое, которого я стыжусь сильнее всего… то им, наверное, станет приманка, которую я сделал Кидзуне.

— Гмм…

— Когда мы делали это украшение, оно казалось не более чем приколом, но теперь оно выглядит вполне серьёзно, не так ли? Суть в том, что как бы ты ни стыдился своих выходок, если они приносят достойные результаты, то никто тебя ни в чём не упрекнёт.

— Но…

— Вспомни предыдущего ученика Мотоясу-2 — Дядю-оружейника. Казалось бы, суровый мужик, но он по моему заказу сделал пижаму в виде Фиро.

Это правда, среди работ Дяди-оружейника есть и такое. Наверное, для него это тоже та часть карьеры, которую он предпочёл бы забыть. И как бы мне ни хотелось расспросить его, как он себя чувствовал во время работы над пижамой, делать этого нельзя.

— Что? Да, я помню, что видел ту пижаму, но неужели её сделал Дядя?

— На самом деле это была многошаговая модификация кое-чего другого. Хочешь посмотреть?

Сейчас, спустя ещё несколько модификаций, Пижама Фиро стала спальной одеждой Мелти.

— Нет…

— Ну вот и всё.

— Как же вам повезло снова всё уладить, — как всегда метко уколола меня Рафталия.

Кстати, она ещё не знает, что я втайне попросил Сэйн сшить пижаму в виде Раф-тян. Правда, она сейчас слишком занята тренировками, чтобы заниматься моим заказом.

— Кстати, Наофуми. Ты умеешь пользоваться сам знаешь каким щитом Мамору?

— Это каким?

Мамору как-то показывал мне щит, явно сделанный по мотивам одного легендарного короля. Он что-то ещё от меня скрывает?

— Филория, неужели ты имеешь в виду этот щит? — ужаснулся Мамору и согнул палец на руке так, словно стрелял из пистолета.

Видимо, это какой-то понятный только