Сталь - Dar Anne

– Он умирает, Тристан, он бредит… – я снова потянула парня за локоть. – Нам лучше уйти, мы ничего не можем сделать, – мои нервы были на пределе, я едва сдерживалась, чтобы не начать кричать на непокорного подростка.

– Вы можете… – мужчина явно хотел, чтобы мы его выслушали, отчего ситуация становилась лишь ещё более отягощающей. – Блуждающие… Люди, заражённые антарктическим вирусом… Блуждающие…

– Он говорит о каком-то вирусе! – Тристан подошёл к мужчине ближе, вырвав свой локоть из моей руки, отчего я тут же едва не врезала ему, но слова мужчины вновь вспороли горячий воздух неприятным предсмертным хрипом.

– Есть вакцина… Русские успели вывести вакцину из штамма… Самолёт упал потому, что на борту был один заражённый… Одного хватило… Чтобы заразить всех…

А вот это уже заинтересовало меня. Мужчина, по-видимому, владел многой и очень полезной информацией:

– Как передаётся вирус? – я сделала пару шагов по направлению к умирающему. – Через кровь? Через воздух?! Как заражаются люди?!..

– Через… Яд…

– Яд?! – такого ответа я не ожидала. Люди не кобры – у них нет яда! Видимо, он всё же начал бредить. Так неудобно – на самом нужном моменте…

– Зубы… Слюна… Всё равно, что яд… В слюне выделяется яд… Бактерии… Не давайте им себя кусать…

“Я не укушена!”, – мгновенно взорвалось ликующей вспышкой моё сознание. – “Я не укушена, а значит – не заражена! Я определённо точно не укушена!”.

– Заберите это… – мужчина указал едва подвижной рукой на миниатюрный стальной чемодан, лежащий справа от него на неестественно зелёной, для развернувшейся трагической сцены, траве. – Одно… Самое важное… Нужно… Только в сердце… Прямо в сердце… Не в руку, никуда… Никуда больше…. Нельзя… Только… В… Сердце… Сердце… Пароль… Металлический… Ген… Металлическ… Ийген…

Пароль мужчина произнёс на русском языке. Второй раз он не успел повторить труднопроизносимое слово до конца. Я запомнила лишь звуки, лишь транскрипцию русского слова. Этого может стать недостаточным, но для чего это вообще сказано, зачем мне это запоминать? И всё же подсознание мысленно записало транскрипцию: м'италл'ич'иск'ий' г'эн. Несуразица, на произношение которой мужчина предпочёл отвести последние секунды своей жизни… Это должно было быть чем-то крайне важным для него. Но почему это может быть важным для меня? Да не почему!

– Он русский, – Тристан сразу же схватился за чемоданчик. – Он сказал, что русские вывели вакцину.

– Не сходи с ума! – моё терпение весело на миллиметровом волоске. Я злилась, а злость, как известно, противник здравомыслия. Скорее всего нам и вправду можно или нужно было взять этот чемоданчик, но в данный момент я всецело была сосредоточена на своих эмоциях. – Русские, может быть, что-то и знают о вирусе, но они не отправили бы почтальона с вакцинами в… Куда они там летели? На край света?! Они бы оставили вакцину при себе, чтобы прививать её своим людям! В чемодане, скорее всего, какие-нибудь правительственные документы…

– И всё равно его нужно забрать…

– Бери! – Очевидно, моему терпению пришёл давно уже ожидаемый конец. – Бери всё что хочешь: чемодан, обломок самолёта, кусок этого человека, хочешь – бери его ногу, только больше ни на шаг от меня не отходи, понял?! Немедленно возвращаемся…

Я так и застыла с открытым ртом посреди охваченного огнём поля.

Наконец я заметила, что всё это время мы здесь были не одни.

За нами всё это время наблюдало как минимум две пары глаз, такие, какие бывают у дохлых рыб.

Они не только следили за нами – они видели в нас цель, они хотели до нас добраться, жаждали настигнуть нас… Нас разделяло расстояние не больше чем в четыре метра. Всё это время мы стояли всего в четырёх метрах от погибели.

И вот мы встретились взглядами.

Глава 11.

– Мистер и миссис Олсен… – ошарашено процедил Тристан.

Парень узнал своих соседей первее меня, хотя именно я не более часа назад видела Освальда Олсена выходящим из его дома и даже общалась с ним. Именно этот старик рассказал мне и Барнабасу Литтлу о крушении русского самолёта. Именно он сейчас со своей женой Фреей, прибывшей на место крушения в качестве медсестры, шипели на нас сквозь мутное, покрывшееся сетью опасных трещин лобовое стекло известного мне Chevrolet.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Тристан… – я попятилась назад, всем своим существом ощущая предельную близость смертельной опасности. – Тристан, назад. Они в любой момент могут выдавить стекло до конца… – договаривала свои небезосновательные опасения я уже на бегу.

Как только мы ударились в бег, за нашими спинами отчётливо зазвенело стекло.

На сей раз я оказалась быстрее Тристана. Очутившись у машины на пару секунд первее него, я обернулась и поняла, что на сей раз нас пронесло: хотя те, кто в прошлом были четой Олсен, и выбили лобовое стекло, они всё ещё продолжали биться в агонии внутри своей машины. Мы убежали, но лишь потому, что нас не догоняли. Однако события могли развернуться и по-иному – если бы они действительно за нами погнались, если бы они не оказались запертыми в машине…

Сев за руль, не дожидаясь, пока Тристан закроет свою дверь, я до упора вжала в пол педаль газа. Набирая скорость на фоне поля горящих обломков, я пыталась отмахнуться от назойливо вырисовывающихся перед глазами, безжалостно ярких картин: только что прямо передо мной скончался совершенно незнакомый мне мужчина, не получивший в последние секунды своей жизни ни ноты сочувствия в голосе или взгляде с моей стороны – лишь растерянность и безотчётный страх; только что я лицезрела участь замечательной пожилой пары, ещё сутки назад распивавшей вино в своём сказочно обустроенном палисаднике. Я никак не могла отмахнуться от этих жутких картин, от того, что они – состоявшаяся реальность. Я даже не заметила того, что прорвала бампером одну из ограничительных лент, перекрывающих проезд в сторону города. Осознание того, что  только что увиденное мной навсегда останется со мной, сколько бы этого “навсегда” в моём лимите не осталось, накрыло меня с головой. Но злилась я не из-за того, что прошлого не изменить. Как ни странно, но больше расстроена я была не из-за увиденного, а из-за того, что вполне могла избежать этого, просто не увидеть, если бы только не…

– О чём ты думал?! Тристан, скажи мне, о чём ты думал?!

Я всегда была сдержанным, возможно в какой-то мере даже хладнокровным человеком. Даже в максимально стрессовых ситуациях. Даже когда прыгала в первый и последний раз в своей жизни с парашютом, потерялась на Аляске во время ливня и в итоге всю ночь провела под какими-то корягами, обтянутыми брезентом, однажды не успела на судьбоносный, как мне тогда казалось, самолёт, когда потеряла билеты на любимый рок-фестиваль, когда потеряла туриста в горах, когда рвала отношения с Гарднером и после… Я всегда была сдержанным, в какой-то мере даже хладнокровным человеком. Поэтому я могла ожидать от себя многого – да чего угодно! – но только не крика. И всё же я именно кричала.

– У меня сработал инстинкт… – оборонительно скрестил руки на груди парень. – Так бы поступил любой человек…

– Не любой, понятно?! Не в подобной ситуации! Вокруг нас заражённые, а ты мчишься на помощь по первому зову! Вдруг этот человек тоже оказался бы заражённым?! Вдруг Олсены не были бы заблокированы в своей машине?! Вдруг там рядом с нами были ещё заражённые?! Прямо за тем обломком, из-под которого торчал тот русский!

– Я же говорю, это был мгновенный порыв! Безотчётливый импульс! Инстинкт, если хочешь!

– Засеки себе на носу, мальчишка: единственный инстинкт, который у тебя сейчас должен функционировать – это инстинкт самосохранения! Если тебе плевать на себя, это ещё не значит, что ты должен плевать на тех, кто находится рядом с тобой!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Да не плевать мне на себя! И на тех кто рядом! – парень явно не хотел ссоры и пытался сдать на попятную, но я уже не могла себе позволить отпустить его без боя.

– Серьёзно?! И почему же я тогда стояла рядом с тобой?!