Исповедь убийцы - Керен Певзнер

Я оборвала себя. Попробуем рассуждать логично. Где был Денис во время совершения этих трех убийств? Например, когда убили Когана? Вечером того дня он, по-моему, разговаривал по Интернету. А где был Денис, когда убили священника? В Иерусалиме. А когда убили Зискина? В тот вечер он пришел ко мне веселый, мы прекрасно провели время, он что-то болтал, какие-то милые глупости. Почему я это помню? Светила яркая луна, я стояла возле открытого окна и он мне еще сказал, что я напоминаю ему Маргариту, только метлы не хватает. А Рабинович говорил, что после совершения убийства маньяк обычно бывает в прекрасном, расслабленном настроении.

Да что же это я, в самом деле! Ко мне подбирается маньяк. Близко близко. Очень хитрый. Зная, что я сообщу в полицию о его звонке, говорит со мной на иврите, имитируя аргентинский акцент. А записку на лобовом стекле машины оставляет уже на русском. Он хочет сотворить со мной что-то, а мне в голову лезет совершенно невообразимое! Что делать? Пойти в полицию и сказать: я подозреваю своего любовника, потому что он классно трахается в полнолуние и мамочка у него тиранка? И что они мне на это скажут? Я примерно представляю. А Борнштейн вообще недоволен тем, что я влезаю в расследование, хотя без меня он бы ни за что не поймал Яира БенАми.

Я должна сама выяснить, в чем дело. Я должна потихоньку расспросить Дениса. Но как я это сделаю, ведь маньяки не помнят, что они творят?!

Я подъехала к дому. Дашка уже ждала меня. Все было как обычно. Я поцеловала ее и спросила:

- Ты ела, доча?

- Нет, я тебя ждала. Мамуля, я нашла глаз весталки.

Я подошла к пазлу, разложенному на столе. Действительно, лицо девушки было собрано и она смотрела на меня прямо и даже несколько укоризненно. Я увидела в этом добрый знак: значит я на правильном пути и то, что задумала, обязательно выполню.

Мы сели за стол. Кусок не шел мне в горло. Дарья даже заметила мое состояние.

- Мам, что с тобой? Ты заболела?

- Нет, все в порядке, Денис звонил?

- Да, он сказал, что придет сегодня и что не мог до тебя дозвониться.

Это действительно было так. Я выключила свой телефон, когда поговорила с Дашкой у доктора Рабиновича.

- Дарья, - обратилась я к ней, - я хочу попросить тебя кое-что.

- Что?

- Ты можешь сегодня пойти переночевать к Инге?

- Да, конечно, - в голосе дочери послышалась радость, - я сейчас ей позвоню, - Дашка бросилась с телефону.

Вообще-то я не сторонник таких ночевок, но на этот раз делать было нечего. Я же не знаю, чем все обернется. Даша уже не раз приводила к нам своих подружек, сама, правда, ночевала у них реже. Но так принято у израильских школьников.

Моя дочь уже собиралась.

- Не забудь зубную щетку, - напомнила я ей.

Оставшись одна, я вытащила сотовый телефон и запрограммировала его так, чтобы можно было вызвать номер следователя Борнштейна нажатием одной кнопки. Удостоверившись, что батарея полная, я успокоилась и положила его на столик у входной двери. Потом искупалась, высушила волосы феном и слегка подкрасилась. Меня не отпускала мысль, что все это я делаю в последний раз. Я приказала себе не быть дурой и начала одеваться.

Денис пришел около десяти. Он был одет в строгий костюм и галстук, видимо, приехал сразу с выставки. В руках он держал кожаный чемоданчик дипломат, которые смешно называются в Израиле "Джеймс Бонд". Чмокнул меня в щечку:

- Прекрасно выглядишь, дорогая.

- Вашими молитвами. Проходи.

- Чем кормить будете, хозяюшка? Я зверски голоден!

- Сейчас посмотрим, - сказала я.

Он был совершенно обычным на вид. "А что ты хотела, Валерия, одернула я сама себя, - чтобы он оскалил зубы и набросился на тебя? Игаль говорил же, что маньяка невозможно определить, пока не произойдет смещение личностей."

Денис открыл дипломат и достал из него бутылку хорошего шампанского и несколько разноцветных коробок. На них были надписи: салями, балык, шоколад. Я таких коробок еще не видела. Видимо он купил их на выставке.

- О! - воскликнула я. - По какому поводу пируем?

- Сегодня особенный день, - сказал Денис, - проект закончен, на выставке удалось заключить выгодный контракт с японцами и мы не едем на Кипр.

- Почему?

- Потому, что мы с тобой поедем в другое место, далеко-далеко, мечтательно протянул он.

- Куда это?

- Это пока секрет, я скоро расскажу тебе.

Меня эта новость встревожила. Денис что-то замышляет, неужели двойное убийство? Сначала меня, а потом себя? Ой, нет, что-то я не слышала о маньяках-самоубийцах.

Мы просидели за ужином полтора часа. Мне было не по себе. Денис заметил мое состояние и спросил:

- Что с тобой, Лерочка, случилось что?

- Нет, все в порядке, не обращай внимание.

Он притянул меня к себе:

- Давай закругляйся с ужином, - прошептал он мне, - я уже не в силах ждать. Я хочу тебя.

"Прирезать", - мысленно закончила я его фразу. Вслух сказала:

- Иди в спальню, раздевайся, а я уберу со стола и скоро буду.

Денис вышел из комнаты, на ходу развязывая галстук, а я стала складывать посуду в раковину. Вдруг моя нога за что-то зацепилась, чемоданчик-дипломат опрокинулся, крышка раскрылась и я машинально нагнулась, чтобы закрыть его.

То, что я увидела, заставило меня оцепенеть.

В дипломате лежал нож.

Я не верила своим глазам. Новенький сверкающий нож, кажется итальянского производства, в прозрачной упаковке. Обычный кухонный для резки хлеба или мяса, достаточно большой и массивный. Ближе к кончику на нем были насечки вроде пилки, для остроты. Я тут же вспомнила, что говорил эксперт во время осмотра тела покойного Когана. Что того зарезали обыкновенным кухонным ножом.

"Бежать!" - в голове промелькнула эта единственная мысль. А полиция? Я же хотела звонить в полицию. Но телефон в спальне, а там Денис. Если звонить с сотового, то он все равно услышит. Смогу ли я продержаться, до приезда полицейских?

Как будто услышав мои слова, Денис крикнул из спальни:

- Лера, ну где ты? Я заждался.

- Иду, иду, - ответила я, схватила сотовый телефон и выскочила из квартиры.

Я бежала вниз по лестнице, не помня себя. Выскочив на пустынную улицу, я стала нажимать на кнопку вызова сотового телефона Бурштейна, но ответа не было. Наверно, я что-то не так напрограммировала. Нужно было туда ехать.

Из-за поворота выехала машина и знакомый голос окликнул меня:

- Валерия!

Я обернулась. Это был зеленый "Форд". За рулем сидел Додик.

Я совершенно не удивилась, что он делает около моего дома. Просто в этот момент я вспомнила, что ключи от машины я оставила дома, и Додик был весьма кстати.

- Додик! - бросилась я к нему, - отвези меня в полицию. Срочно.

- Садись, - коротко сказал он.

Я села и он сам пристегнул мой ремень.

- Что происходит? - спросил Додик.

- Я не могу сейчас тебе объяснить, просто мне нужно немедленно известить полицию. Маньяк около меня и намеревается меня зарезать.

- Да? - удивился он. - Ну тогда поехали.

До полиции было несколько минут езды. Я посмотрела на дорогу - мы ехали совершенно незнакомыми улицами.

- Где мы находимся? - обеспокоено спросила я, словно очнувшись.

- Не волнуйся, просто перерыли улицу Шапиро и я еду в объезд. Это займет немного времени.

- А... - я успокоилась. У нас в городе вечно что-нибудь перекрывали и рыли.

Додик неожиданно свернул к морю. Я испугалась не на шутку.

- Куда мы едем? Останови машину! Немедленно.

- Сейчас, сейчас, - пробормотал Додик и машина действительно остановилась спустя некоторое время.

- Пусти меня, - я пыталась отстегнуть ремень безопасности, но у меня ничего не получалось.

- Не старайся, только я сам могу его открыть, - как бы устало сказал он.

- Где мы находимся? - хотя я уже поняла где. Мы были в Национальном парке, на берегу моря, но не там, где стоят колонны и жарят шашлыки около палаток, а совсем в пустынной его части, заросшей колючим кустарником.

- Когда ты села в мою машину, я просто не мог поверить в свою удачу, неожиданно произнес он, - я же ехал к тебе.

- В полночь? Ко мне? Зачем? Я тебя не приглашала, - вдруг я поняла, что сморозила глупость - не надо было его унижать.

- Конечно не приглашала, кто я для тебя?!

Его голос почти сорвался на крик.

Боже, ну можно ли быть такой дурой?! Денис... Никакой не Денис, а вот этот странный, незаметный тип, с которым я виделась каждый день, который сидит сейчас тут, в машине, в нескольких сантиметрах возле меня. Я привязана, вокруг ни души. Меня можно зарезать, задушить, изнасиловать, а потом выбросить в море. И все. Финита ля комедия. Что же делать? Как выйти из этого положения? Я пыталась освободиться, шаря руками вокруг себя. Вдруг я наткнулась на телефон в кармане своей юбки. Мысленно моля, чтобы он заработал, я нащупала эту единственную кнопку вызова и нажала на нее вновь. Додик ничего не заметил. Он был углублен в себя и говорил прерывисто, слова безостановочно слетали у него с губ: