Буду твоим первым - Агата Лель

— Не собираюсь я тебя убивать, успокойся. Ведь будь оно так, я бы уже это сделал, тебе не кажется? Зачем тянуть целых два дня, какой смысл?

— Может, и есть смысл! — я вдруг неожиданно осмелела. — Может, у тебя на меня какие-то свои грязные цели!

— Например? — он снова улыбнулся, чуть склонив голову набок.

— Например… — я совершенно неосознанно бросила взгляд на его голый торс, а потом вспомнила, как он тащил меня из воды совсем голую и ведь даже ни пальцем… — Впрочем, да, какие уж тут цели, — добавила язвительно. — Ты же на меня раздетую тогда у реки даже не смотрел!

— Я смотрел, — его прямые ответы могут выбить из колеи кого угодно. — Я же не гей.

Припомнил.

— В смысле?! — я была возмущена до глубины души, но вот почему-то… не зла. — Ты что, пялился на меня голую?

— Я должен присматривать за тобой постоянно, одетая ты или нет, мне всё равно.

— Значит, ты всё-таки гей, потому что всё равно бы тебе точно не было, у меня красивое тело!

— Странные обиды для девушки, которая осознала, что находится в руках маньяка, тебе не кажется?

Да он откровенно издевается! И он прав, чёрт возьми, совсем не об этом я должна думать! Я должна размышлять, как оглушить его, как выкрасть пистолет, как спастись. Но странное дело: как только он начал говорить, разбавив все мои мысленные ужасы, мне стало не так страшно. Потому что мы, можно сказать, прожили вместе целых два дня, я успела к нему немного привыкнуть. За это время он не сделал мне ничего плохого, наоборот, только спасал.

Зачем, если он планирует меня убить? Какой смысл?

Смысла не было. А значит, я нужна ему для чего-то другого.

— Кто меня тебе заказал?

— Прости, но на это я тебе пока не могу ответить.

— В этом деле замешан мой отец? Его бизнес? — осмелев, я подошла ближе, потом, подняв на удивление не разбившийся стакан со свечой, осторожно села на краешек своего стула. — Я подозреваю, что да, ведь сама по себе я вряд ли представляю для кого-то интерес. Значит, какие-то его конкуренты.

— Нет, не конкуренты.

Его ответ сразу же сбил меня с уже было намеченного курса в сторону верной мысли. Если не конкуренты – то кто? Спрашивать было бессмысленно, это я понимала. Значит, нужно было заходить с другой стороны.

— Ты сказал, что мой отец расчётливая скотина и, выбирая между бизнесом и мной, выберет первое. Почему ты так сказал? Это же неправда.

— К сожалению для тебя, это правда. Я тоже думал, что у этого человека есть хоть что-то святое, но как оказалось – нет. Ты знаешь, чем промышляет твой отец? — чёрные глаза блеснули в свете догорающей свечи. — Каков его бизнес?

— Конечно. У него крупная фармацевтическая компания по производству разного рода лекарств, в том числе от малоизученных редких заболеваний. Он хороший человек и помогает людям вернуть здоровье…

— Вернуть здоровье? — он заорал так резко, что я подпрыгнула на месте. — Вернуть здоровье, говоришь?! И многим он его вернул?

— Я не верю статьям в интернете! — я тоже повысила голос. — Когда люди болеют, они порой умирают, ничего не поделать. Уж точно не папины лекарства в этом виноваты!

— Прости, но ты полная дура.

— Сам дурак! И не ори на меня, понял? Хочешь убить меня – давай, но не надо говорить про моего отца то, чего нет. Он этого не заслужил!

Умирать – так с музыкой. Пошёл он.

— Извини, — сказал он неожиданно спустя несколько секунд тишины, чем снова сбил всю мою спесь. — Я должен был учесть, что вряд ли ты всё знаешь. Он твой отец, и ты любишь его. И кричать я на тебя не должен. Ты ни в чём не виновата.

— И мой папа тоже ни в чём не виноват, поверь! Я знаю его намного лучше. Я не в курсе, что он сделал тебе и тем людям, ну, которые тебя наняли, но мой папа не сделал никому ничего плохого, правда, — я инстинктивно дотронулась до его прохладной руки и тут же убрала ладонь, потому что её неожиданно словно обожгло. И кажется, так показалось не только мне – он тоже взглянул на своё предплечье так, словно я оставила на нём свою метку.

Свеча, чуть потрещав, догорела, погрузив крошечную комнату в привычную темноту. Я не боялась оставаться с ним наедине, потому что точно убедилась в том, что он не сделает мне ничего плохого. Я здесь для чего-то другого, не чтобы умереть.

— Никто меня не нанимал, — неожиданно произнёс он в пустоту. — Я привёз тебя сюда по своей инициативе.

— По своей… Значит, мой отец сделал что-то конкретно тебе?

— Да, именно мне. Вернее, человеку, который был мне очень дорог. А это одно и то же.

Он сказал это таким голосом… надломленным. Каким-то уставшим. Отчего-то мне стало его жаль, хотя жалости этот человек точно не заслуживал. Потому что то, что он сделал… его же посадят за это. И он не мог этого не знать. Но раз он решился на данный поступок, значит, произошло что-то поистине ужасное, и виноват в этом, по его мнению, мой отец. Нелепица какая-то…

Голова шла кругом, но уже совсем не от вина. Я не знала, как мне быть, что спрашивать, что говорить… Я эмоционально выдохлась. Словно кто-то меткий кинул дротик и сбил в полёте мой внутренний воздушный шар с мечтами, планами на будущее, оптимизмом. И заодно разбил розовые очки.

— И ты не скажешь, зачем я здесь?

— Пока нет.

— И я так понимаю, просить тебя отпустить меня бессмысленно?

— Я рад, что всё понимаешь.

— Но ты же отпустишь меня когда-нибудь? — я боялась услышать ответ на этот свой вопрос, потому что знала, что он не станет врать. — Отпустишь, правда?

— Правда. Я обязательно тебя отпущу. Тогда, когда твой отец сделает свой выбор.

— Но какой выбор?

— Я и так рассказал слишком много.

На этом разговор был окончен, я поняла это сразу. Закончен на абсолютной запятой, вопросов уже привычно стало больше, чем ответов.