Требуется сообщник - Вадим Новицкий

– Извинись перед девушкой, – вкрадчиво попросил Кощей, до хруста дернув руку вверх.

Женьке было странно и почти смешно наблюдать, как один дядя за сорок требует у другого дяди за тридцать извинений, словно школьник во дворе, но, быстро сообразив, что здесь замешана высокая политика, приняла вид оскорбленной невинности.

– Не слышу, – рявкнул Кощей, и сустав снова хрустнул. – Погромче, будь добр, и по всем правилам.

– Я убью тебя! – пообещал Майлз, отчаянно вырываясь. – А девчонку отдам своим слугам на поругание, затем вырву ей еще живое сердце!

– Чего! – высокопарный слог древнего Майлза активизировал в Женьке весь страх и злость, накопленные за последние сутки, и она, вскочив на ноги и до боли сжав кулаки завопила: – Мочи его, дядя Кощей! Мочи напрочь! Я тебе дам «сердце вырву»!

Последнюю фразу Женька договаривала уже на ходу. Она, подобрав подол, подскочила к Майлзу и, дрожа от выброса адреналина, со всей дури врезала ему ботинком под ребра.

– Ты у меня получишь «поругание»! – слова сопровождались очередным ударом.

Толку от них было мало, Майлз вздрогнул скорее от неожиданности, чем от боли, да и Кощей смотрел удивленно, но хоть душу отвела, пнув на последок.

– Еще раз такое вякнешь – убью и… и… собакам скормлю, – радуясь удачной угрозе, процедила Женька, склоняясь к поверженному врагу. – Усек, сморчок лысый?

– Детка, сядь на место, – осторожно попросил Кощей и обратился к Майлзу: – Видишь, до чего ты своими угрозами довел бедную девочку? Ладно, извиняйся перед ней и свободен. Своим передай, что Русь моя, ваши живодеры ее не получат. И учти, нервировать меня опасно для окружающих. Ну, я… мы слушаем.

– Юная леди, примите мои глубочайшие извинения за столь недостойное поведение, – процедил Майлз, который, похоже, очень хотел жить. – Впредь подобное не повторится.

– Отпустите его, – сжалилась Женька. – Пусть валит куда подальше.

– Свободен.

Кощей поставил гостя на ноги и деликатно проводил к двери.

– Благодарю тебя за визит, Майлз, – церемонно произнес он. – Надеюсь, недоразумения улажены и ты вернешься восвояси с самыми лучшими впечатлениями об этом визите. Духи! Проводите почетного гостя!

Дверь на выход распахнулась, и униженного гостя подхватили под руки невидимые слуги Кощея. Вопли и угрозы Майлза были слышны еще довольно долго.

– Так о чем мы? – как ни в чем не бывало обернулся к Женьке Кощей. – Ах да, деточка, при обращении ко мне давай ограничимся «Михаилом Николаевичем». «Дядя Кощей» звучит как-то фамильярно.

– Подумаешь, – глядя в сторону, смущенно пробормотала Женька.

Ей самой показалось, что она переборщила, да и последний удар под ребра Майлза пришелся, скорее, по почкам. Неловко получилось.

– Вот и хорошо. – Кощей оживился, хлопнул в ладоши и потер руки. – Значит, вперед. Быстро пакуй вещи и летим.

Он рванул из кабинета к лестнице.

– Куда летим? – вопросила Женька, едва поспевая следом.

– Разруливать ситуевину, – пояснил на ходу Кощей.

Он резко остановился, развернулся к Женьке и приложил палец к губам, подперев кончик носа, словно обдумывал, стоит ли доверять предполагаемой сообщнице.

– Если Эвелина спросит, – решился он, – то «разруливать», «ситуевина», «ломиться», «валим» и прочее подобное в твоем мире являются вполне литературными выражениями.

– Мою бы маму убедить, – буркнула Женька.

– Эвелину убеди, – посоветовал Кощей.

– А то что? – нагло осведомилась девушка, потеряв из-за последних событий инстинкт самосохранения. Но тут же пожалела.

Кощей навис над ней, как утес над рекой, и Женька тяжело сглотнула, глядя снизу вверх в темно-серые многообещающие глаза.

– В смысле, если надо, я конечно… – пробормотала девушка, идя на попятную. – Даже в книгах иногда… да и язык меняется…

– Умница, – констатировал Кощей, сбегая вниз. – Хорошая девочка.

– Только вы мне обещали потом рассказать…

– Всенепременно, – отозвался злодей, сворачивая в гостиную, что рядом со столовой.

– И что это за Майлз?

– По дороге, – мимоходом пообещал Кощей, копаясь в ящике секретера.

– А Елисей? – воскликнула Женька о наболевшем.

– Елисей? – Кощей выпрямился и быстро повернулся к девушке. – А что с ним?

– Это я спрашиваю, – напомнила Женька.

– Скачет себе и скачет, – раздраженно отмахнулся Кощей, вернувшись к поискам. – Пока явится, пока под окнами поорет, пока поймет, что дома никого, мы уже вернемся. Надеюсь. Нашел!

Он сунул во внутренний карман сюртука продолговатую коробку и рявкнул, будто только сейчас заметил девушку:

– Чего встала? Метнулась бегом вещи собирать!

– А? – не поняла Женька.

– Все вопросы в транспорте. Эвелина!

В зеркале привычно обозначился силуэт, но полностью проявиться не успел.

– Распорядись насчет кареты, от границы лошадьми двинем, так безопасней.

– От какой границы? – деловито уточнила Эвелина Стивовна.

– Еремеевской, – пояснил Кощей. – Потом через Русь в карете, дальше опять ковром. Нас, как в карете увидят, рано ждать не будут.

– Думаешь, не догадаются? – скептически поинтересовалась Эвелина.

– Это как обыграть, – весело подмигнул зеркалу Кощей и обратил внимание на Женьку. – Ты еще здесь?!

То ли девушка действительно испугалась громового голоса, то ли стало безумно интересно, что там будет дальше, то ли хотелось получить ответы на все свои вопросы, но ее словно ветром сдуло.

Ворвавшись в свою комнату, она обнаружила большой ковровый саквояж, стоявший у изножья кровати, а поверх него рюкзак. В рюкзак полетели джинсы, футболка, рубашка и кроссовки. В саквояж Женька, не заморачиваясь, побросала все, что нашла в шкафу и прилегающих ящиках. Подумав, вытащила джинсы и кроссовки, переоделась, переобулась и, проверив последний раз шкаф, обнаружила в нем ветровку, которую повязала рукавами на поясе. Оглядевшись, сунула в саквояж ботиночки. Так, на всякий случай.

– Эвелина Стивовна! – позвала Женька, стуча в зеркало. – Эвелина Стивовна! Мне помощь нужна.

– Зря надрываешься. Она появляется только в зеркалах с рамой, – в комнату заглянул Кощей. – Готова?

– Нет. Я свою сумку у Еремея оставила, – пожаловалась Женька. – Как я могу нормально выглядеть в таком виде? Там же вся косметика!

– Забудь, разберемся, – бросил Кощей. – Куртку сразу надень, холодно будет. Все, хватай вещи, линяем.

Он рванул по коридору, но Женька вкрадчиво спросила вслед:

– А «линяем», это тоже литературное слово?

– Есть такое, – заверил, оборачиваясь, Кощей.

– Поняла, – кивнула Женька, правильно истолковав выражение лица злодея. Она, подхватив саквояж, в три прыжка догнала Кощея… – Так, я готова и, как говорил великий классик русского языка моей реальности Лев Толстой, «линяем и ныкаемся, пока не разрулим ситуевину».