Маги - Jordy Rivers

Дома Беатрис Фаридэ потребовалось несколько часов, чтобы полностью излечить Ингрид от ожогов, полученных во время поединка. Единственное, что не удалось восстановить, так это линии рук. Поэтому все следующее утро Ингрид сидела на крыльце с кружкой молока и силой мысли чертила себе новые линии на ладонях. Точнее она чертила не линии, а представляла себе свое будущее таким, каким бы ей хотелось его видеть. И в соответствии с этим вариантом будущего вырисовывались линии на ее руках. Больше всего Ингрид забавляло то, что если ей вдруг вздумывалось что-нибудь добавить или изменить, то появлялись новые линии или уже нарисованные меняли свое очертание.

То, на что Ингрид так надеялась, не случилось. Еще до восхода солнца она вышла на улицу, взяв с собой кружку парного молока, села на крыльцо точь в точь как в ее видении во время поединка и стала ждать появлении Дианы. Но солнце поднималось все выше, тени от деревьев становились короче, а Диана так и не приходила.

Но Ингрид продолжала сидеть на крыльце. Это было само по себе очень приятно – нежиться под ласковыми лучами утреннего солнца. К тому же, как только кто-нибудь из Фаридэ просыпался, по зову внутреннего голоса он тут же спускался вниз. К девяти часам утра на крыльце собралась вся семья Фаридэ. Беатрис решила, что раз уж все равно все на улице, то завтракать они будут в саду. Тэган с Аароном собрали стол для пикника. Кеннет с Дареном помогали матери готовить завтрак. Филипп Фаридэ проснулся сразу же после своей дочери и тут же отправился во дворец.

Ингрид, не смотря на то, что от вчерашних ран не осталось и следа, пользовалась положением человека, недавно стоявшего на краю смерти, и отлынивала от хозяйских дел. Она лежала на траве, раскинув руки в стороны, и смотрела на небо. Это было одним из ее самых любимых занятий, как в Эльмарене, так и дома. Смотреть в бесконечное небо и ни о чем не думать. В такие моменты она отчетливо чувствовала, что между ней и окружающим миром нет границ. Рядом на траве лежал единорог, молодое красивое животное с умными все понимающими глазами. Время от времени Ингрид проводила рукой по его крыльям. Перья были мягкие на ощупь. Почему-то, они напоминали ей молоко.

Наконец, к ней подошел Кеннет.

– Что ты там видишь? – спросил он, имея в виду то, что она неотрывно смотрела в небо.

– Я умираю с голоду! – громко произнесла Ингрид, так чтобы ее все слышали. – Вот, что я там вижу!

– Уже садимся! – донесся из дома голос матери.

Кеннет взял руку своей сестры и повернул ладонью к себе.

– Интересно, сколько линий здесь посвящены Диане?

– Все! – шутливо ответила Ингрид. – Все до единой!

– А сегодняшний завтрак у тебя на правой или левой ладони? – спросил Дарен, подходя к ним и тоже усаживаясь на траву. – Ведь, если ты его не загадала, мы не сможем тебя накормить!

Вместо ответа Ингрид скорчила ему гримасу и повернулась к единорогу.

– Наш мир защитит нас от голода, так ведь! – произнесла она, обращаясь скорее к своему животному, нежели к брату.

– Когда твоим животным является первый в долине за две тысячи лет единорог, твой мир защитит тебя от чего угодно, – весело согласился с ней Дарен.

В душе он, как и все остальные члены семьи Фаридэ, очень гордился своей сестрой. Хотя не сомневался, что его пегас все-таки окажется самым быстрым в небе. И ему уже не терпелось посоревноваться с Ингрид в полетах на скорость.

– Полетаем сегодня вечером! – прочитала она его мысли. – Я обгоню тебя, даже с Кеннетом за спиной.

– Нигде в преданиях не говорится, что единорог является самым быстрым животным, – возразил Дарен.

– Значит, сегодня вечером мы положим начало новому преданию, – заявила Ингрид, задиристо глядя на брата.

Ей было необыкновенно хорошо. Она чувствовала счастье каждой клеточкой своего существа. Казалось, нет ничего прекраснее, чем валяться сейчас на траве рядом со своим волшебным единорогом и разговаривать о всякой ерунде со своими братьями в ожидании завтрака. Именно в такие моменты надо было загадывать желания. Поэтому Ингрид закрыла глаза и представила, как Диана открывает калитку их дома. Солнце блестит на ее черной одежде. За ней медленно следует ее дракон.

– На что ты надеешься, Ингрид? – спросил Кеннет, без труда поняв о чем, думает его сестра.

– Мир изменчив, мой дорогой! И если тебе не на что надеяться сегодня, это еще ничего не значит, – только и ответила она ему.

Наконец, из дома появились Тэган с Аароном. Они несли в корзинах посуду, хлеб, масло, сыр и все остальное к завтраку.

– Дети, накрывайте на стол! – сказала Беатрис, появившись на крыльце с чашками в руках. Ее сопровождала тигрица. Она на ходу терлась мордой о ее платье.

– Папа вернется к завтраку? – спросил Тэган.

– Скорее всего, он позавтракает с нашим королем Аруном, – ответила Беатрис.

Как только тигрица матери оказалась в пределах досягаемости, Ингрид с Дареном не сговариваясь, навалились на нее и стали кататься по траве. Тигрица рычала, иногда ударяя своими большими мягкими лапами кому-нибудь из них по голове или по спине. Ингрид заливалась веселым смехом, потому что Дарен щекотал и ее тоже.

Беатрис улыбалась. Она уже привыкла к тому, что ее дети постоянно возились с тигрицей. И то, что Ингрид делала тоже самое, было еще одним доказательством ее принадлежности клану Фаридэ.

– Поднимайтесь и садитесь за стол! – позвала она своих детей.

– Мама, можно я сяду рядом с тобой! – раздалось сразу с нескольких сторон.

– Сегодня со мной сидят Тэган и Кеннет, – нарочито строго сказала Беатрис, чтобы избежать споров по этому поводу.

Всякий раз, когда отец обедал во дворце, в семье Фаридэ велась маленькая битва за право сидеть рядом с матерью, подавать ей хлеб или прибор, если понадобится. Дети Фаридэ обожали свою мать, впрочем, как и отца. Но если Филипп Фаридэ в каждом своем ребенке видел уже взрослого воина, то для Беатрис все они продолжали оставаться маленькими детьми.

А завтрак между тем все никак не начинался. Ингрид продолжала валяться с тигрицей на траве, теребя ее за усы и заглядывая ей в глаза. «Я люблю Ингрид», – старательно выговаривала она ей.

– Ну-ка повторяй за мной! «Я люблю Ингрид»!

Тигрица фырчала, вырывалась и отталкивала ее своими большими лапами, не выпуская когтей.

– Оставь ты уже животное в покое! Оно устало от тебя! – пытался угомонить сестру Тэган.

Но Ингрид не унималась. Она только еще больше хохотала, потому что это затея казалась ей невероятно забавной.

– Все за стол! – Беатрис ударила рукой по столу, мигом прекратив эту возню.