Я летал для фюрера. Дневник офицера люфтваффе. 1939-1945 - Хайнц Кноке

Так мы, летчики, и живем в нашем странном маленьком мире, в конце взлетной полосы.

22 июня 1942 года

К моему удивлению, вчера вечером пришло распоряжение о том, что часть самолетов нашего звена переводится в Голландию под моей командой. Для оперативных целей я вошел под прямое подчинение штаба дивизии, где применяются новейшие методы воздушного контроля и перехвата.

Ночью наши самолеты были оснащены новейшими ультракоротковолновыми приемниками. Мне было приказано провести тестирование новой системы «Y» в боевых условиях. Для этого мне предоставлена свобода действий и широкие полномочия. Среди прочих документов я получил из штаба дивизии следующее письменное удостоверение:

«Лейтенант Кноке прикомандирован к экспериментальному подразделению Второго авиационного корпуса для выполнения специальных заданий Верховного командования, эта работа очень важна для ведения военных действий.

Настоящим удостоверяется то, что он имеет право приземляться на любом аэродроме, включая те, которые находятся за пределами территорий 1-й истребительной дивизии и 12-го авиационного корпуса».

Подписано майором, представителем Генерального штаба при штабе дивизии.

Внедрение новой системы «Y» существенно улучшило дальнюю радиосвязь между самолетом, находящимся в полете, и базой. На деле это означает, что база может определять местонахождение наших летчиков и направлять их полет в любое время.

Штаб превратился в огромное бетонное бомбоубежище. В центре на зеркальном стекле установлена огромная карта Голландии. В дальнем конце этой гигантской карты высокая площадка, где сидят девушки в военной форме в наушниках и с микрофонами. Девушки получают с радаров, расположенных вдоль побережья, донесения о приближающихся вражеских самолетах и помечают на картах, отображая изменения в их расположении. Другие девушки определяют местонахождение наших самолетов при помощи системы «Y» и также обозначают их на карте.

Перед картой расположена другая площадка со сложной системой микрофонов и переключателей. Отсюда каждое звено самолетов может направляться офицерами с земли при помощи ультракоротковолнового радиотелефона. Одного взгляда на карту достаточно, чтобы увидеть полную картину обстановки в данный момент.

Всю информацию осматривает командир дивизии, сидящий за пультом с контрольными приборами, со старшим офицером из Генерального штаба и начальником отдела разведки.

На их стол выведены все линии радио-, телефонной и телетайпной связи дивизии. Рядом находится помещение, где систематизируют метеосводки со всех метеорологических станций, прежде чем они поступят на главную контрольную панель. Два остальных этажа заняты оперативной, административной и технической службами.

Приблизительно 1000 офицеров, унтер-офицеров, солдат, технических работников, метеорологов, административных работников и множество красивых девушек обслуживают этот штаб по контролю за самолетами, этот мозговой центр, день и ночь.

18 августа 1942 года

За последние два месяца я сделал более двухсот испытательных полетов. Несколько раз над устьем Шелды нас атаковали «спитфайры», часто превосходя нас численно. Мы чудом уносили ноги.

Эксперименты с системой «Y» дали прекрасные результаты. Все западные авиасоединения оснащены системой, которую мы опробовали. Службы наблюдения такого же типа устроены в Штаде, Метце, Мюнхене, Вене и Берлине.

Главное командование военно-воздушных сил готовится противостоять интенсивным воздушным атакам на рейх после вступления в войну Америки.

2 октября 1942 года

«Ме-109Е» несколько месяцев назад был заменен на усовершенствованный «Me-109F». Несколько дней назад первые машины серии «G» сошли со сборочных конвейеров. Летные данные «Густава» (так мы называли «Me-109G») были определенно лучше, чем у «спитфайра».

Капитан Марсель, которого я встретил во Дворце спорта в Берлине еще курсантом, два года назад сбил не менее 16 «спитфайров» за один вылет на «Густаве». Несколько недель назад он получил из рук фюрера самую высшую награду Германии за храбрость, после того как сбил 150 вражеских самолетов в небе Африки.

Два дня назад он, Ханс Иоахим Марсель, непобежденный, погиб как настоящий летчик недалеко от Эль-Аламейна. Двигатель его «Густава» неожиданно загорелся в воздухе. Марсель выпрыгнул с парашютом, но парашют зацепился за хвостовой стабилизатор. Товарищи доставили его тело из пустыни. Мы потеряли нашего аса номер один.

Нечто странное случилось сегодня, через несколько часов после того, как мы узнали о смерти Марселя.

В 12.15 нас подняли по тревоге. Я поднялся в воздух вместе с сержантом Веннекерсом, моим ведомым. В районе Ольденбурга был замечен «москито», совершающий разведывательный полет.

Веннекерс отставал все больше и больше. На высоте 4000 метров я потерял его из виду. Я вызывал его по радио, но не получил ответа. Вдруг я увидел горящие обломки самолета, который только что рухнул на широкое поле.

Веннекерс?

«Москито» скрылся прежде, чем я достиг его высоты. Я прекратил преследование и решил возвращаться в Джевер.

Приземлившись, я не мог поверить своим глазам. Веннекерс стоял и улыбался мне. Его «Густав» загорелся без видимых причин, точно так же как и самолет Марселя три дня назад. Огонь возник в передней части двигателя и стал продвигаться по корпусу.

Это происшествие сбило нас с толку. Несколько дней назад 4-е звено потеряло «Густав» при точно таких же обстоятельствах. Из других эскадрилий также приходили подобные сообщения.

Я стал с опасением поглядывать на мой самолет.

31 октября 1942 года

Несколько дней назад капитан Доленга назначен к ночным истребителям. Руководство возложено на меня.

Несмотря на плохую погоду, мы сопровождаем конвои с раннего утра, вместе с флотом.

В 14.14 пришло сообщение о том, что «бленхеймы» атакуют наш конвой. Через две минуты я уже в воздухе вместе с лейтенантом Герхардом. Наш дежурный патруль уже ведет бой. Командир звена, сержант Добрик, попросил о помощи. Топливо на исходе, и они должны вернуться на базу через несколько минут.

Я достиг места боя за несколько минут. К северу от меня товарищи ожесточенно сражаются с четырьмя «бленхеймами». Один вражеский самолет уже горит, через несколько секунд он упал в море. Остальные попытались скрыться в тумане. Я не потерял их из виду и приготовился атаковать «бленхейм» сзади.

Я дал длинную очередь из всех пулеметов и пушек и увидел, что у противника загорелся правый двигатель. Он стал резко падать в низкие облака и вскоре скрылся из виду, было видно только красное зарево После того как я приземлился, с нашего корабля сообщили, что они видели, как горящий «бленхейм» упал в море в секторе Антон-Квелле-три.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});