Полный годичный круг кратких поучений. Том II (апрель – июнь) - Протоиерей Григорий Дьяченко

II. Божие благословение и дивная помощь, являемая иноческим обителям православного отечества нашего, должны приводить нас, братия, к той мысли, что иночество составляет существенную потребность христианского общества, служит славой и украшением Святой Церкви.

а) В иноческих обителях рассадник пастырей и блюстителей православия, там воссиял многочисленный лик угодников Божиих, подающих чудодейственную помощь всем, прибегающим к молитвенному ходатайству их перед Богом – там, в поучение грешному миру, живо и действенно сохраняются святые уроки богоносных отцов, благоугодивших Богу, преданный ими чин богослужения и порядок жизни, сообразный с духом христианской веры. Потому каждый член Церкви должен питать в себе уважение к иночеству и содействовать возможными средствами к благоустроению и украшению иноческих обителей.

б) Особенно не должно доверять тем клеветам и хулениям, коими в настоящее время необузданное вольномыслие старается подорвать уважение православного русского народа к иночеству. Если нельзя порицать христианской веры за то, что многие из живущих в мире недостойно носят звание христианина, то так же несправедливо унижать иночество, если в нем являются немощные члены. Не несут иноки гражданских обязанностей наравне с прочими, живущими в мире, но зато иночество имеет высшее призвание к духовно-нравственному просвещению народа и доставлению религиозного утешения, – а в этом отношении заслуга иночества не может быть измеряема мерой вещественной пользы и осязаемой выгоды. Сотни тысяч православных богомольцев ежегодно стремятся в иноческие обители, даже самые отдаленные, как например обитель Соловецкую. – Кто может исчислить, сколько в этих богомольных путешествиях получается сердечной отрады, духовной мудрости, христианского терпения и силы к благодушному несению креста своего, сколько снимется тяготы, накопляющейся в душе человека от суеты и невзгод житейских!

III. Молитвами преп. Зосимы да избавит нас Господь от греха осуждения иноческой жизни, которая для всех труждающихся и обремененных на этом бурном море житейского плавания есть самая надежная пристань, подающая истинную отраду и утешение. Аминь. (Составлено с дополнениями по № 13 «Московских Епархиальных Ведомостей» за 1879 г.).

Поучение 2-е. Священномученик Симеон, епископ Персидский

(Обязанности гражданские и христианские совместимы)

I. В четвертом веке христиане, жившие в Персии, потерпели тяжкое гонение от царя персидского Сапора. Он жестоко угнетал христиан, налагал на них тяжкие подати, грабил и разорял христианские церкви и однажды велел призвать еп. Симеона, человека благочестивого, которого сами язычники уважали за добродетели его.

Сапор стал увещевать Симеона отречься от Христа и поклониться солнцу, как это делалось в Персии, обещая ему за то великие награды; в случае же непослушания грозил истребить всех христиан в своем государстве. Но Симеон решительно отказался исполнить волю царя.

– Почему ты теперь не повинуешься власти моей, если ты до сих пор был верен мне? – спросил царь.

– Пока я мог исполнять повеления твои, не изменяя Богу моему, я во всем был тебе послушен, – отвечал епископ, – но ты требуешь теперь, чтобы я поклонился солнцу; это противно Заповедям Бога моего, и я готов лучше умереть.

Разгневанный царь велел отвести Симеона в темницу и приказал, чтобы все христиане, находившиеся в темницах, были преданы смерти в самый тот день, когда воспоминаются спасительные страдания Господа нашего Иисуса Христа.

В Великий пяток вывели на казнь до ста христиан. Между ними было несколько священников, диаконов и других церковнослужителей. Всех их приказано было казнить пред глазами Симеона, а его самого казнить после всех. Пред казнью один из жрецов громко возгласил: «Если кто из вас хочет остаться жить и поклониться солнцу, тот будет освобожден». Но никто не отозвался на эти слова: все предпочли жизнь бессмертную временной, земной жизни, и с благоговением выслушали увещания св. еп. Симеона, который говорил им о Боге и о Царствии Небесном. Все мужественно скончались; в заключении казнен был и Симеон.

II. Поучителен, братия, ответ священномученика Симеона царю на его приказание поклониться идолам: «Пока я мог исполнять повеления твои, не изменяя Богу, я был тебе послушен, но раз ты требуешь того, что противно Богу, я готов лучше умереть». Итак, даже при языческих государях совместимы были обязанности гражданские и христианские, тем более теперь, при наших христолюбивых императорах, усердно исполняя обязанности гражданина, в то же время надобно со всей ревностью исполнять и обязанности христианина. Об этом и будет наше слово.

Несправедлива та мысль, что служба Царю и отечеству не имеет тесной связи с служением Богу. Так могут думать только те, кои никогда с надлежащим усердием не служили Царю и отечеству; но люди, жертвующие спокойствием, здоровьем и даже жизнью своей, согласятся, что без помощи благочестия никакой общественной обязанности нельзя исполнить, как надобно, – что гражданин, мыслящий и живущий противно Евангелию, при самом успешном прохождении должностей своих, не может тем доставить ни себе чистого удовольствия, ни другим истинной пользы.

а) И во-первых, без благочестия нельзя надлежащим образом исполнить никакой общественной должности.

Конечно, и не имеющие в себе страха Божия люди вместе с прочими обществу служат; но как служат? Истинное служение обществу предполагает в служащем если не совершенное отречение от собственных выгод, то, по крайней мере, решительное предпочтение им общего блага. А люди, неимеющие в себе благочестия, чем побуждаются в отправлении возложенных на них должностей? Своим самолюбием. Что поставляют главной целью своей общественной службы? Личное возвышение или собственную корысть. Какие употребляют средства к скорейшему приобретению того или другого? Большей частью беззаконные, сопряженные со вредом для ближних. Гражданин, не боящийся Бога, служит отечеству, пока надеется получать от него верные выгоды: в противном же случае становится он или явным ему изменником, или скрытым его врагом. Одно христианское благочестие, следовательно, производит истинно усердных ревнителей общего блага. Одно оно, одушевляя гражданина высокой мыслью, что несущий бремя общественной службы есть некоторым образом орудие самого Промысла Божия, управляющего человеческим родом, – одно оно делает его способным ценить общее благо выше своего собственного и трудиться для пользы ближних в надежде будущего за это возмездия. В чьем сердце нет этих возвышенных чувств, внушаемых благочестием, тот не достоин называться сыном отечества, а разве его наемником и рабом.

б) Далее, без благочестия самое успешное прохождение общественных должностей не может принести совершенного удовлетворения гражданину. То самое, в чем неимеющий страха Божия гражданин полагает свое верховное счастье, именно, удовлетворение господствующих в нем страстей – честолюбия и корыстолюбия, это самое служит источником непрестанных для него огорчений и вечных забот. По опыту известно, что всякая новая пища страсти не утоляет ее, а еще более увеличивает свойственный ей мучительный голод. Обладаемый страстями гражданин хотя получает от правительства и содержание, и почести: но может ли он быть довольным, когда некоторые из его сверстников по службе имеют больше его; когда другие, по его мнению, ничего не стоющие, совершенно равняются с ним? Всякая награда за службу, даваемая не ему, уже производит на него неприятное впечатление. Ему хотелось бы вдруг подняться на высоту земного могущества, и поэтому обыкновенный медлительный ход наград, получаемых им, нисколько не веселит его, как далеко не соответствующий его обширным видам и замыслам. Так-то зависть, гордость, подозрительность и нетерпеливость, всегдашние спутницы своекорыстного служения людям, непрестанно тревожат и мучат неимеющего благочестия гражданина, даже при успешном течении его общественной службы. Но что сказать, когда по каким-либо причинам откажут ему в заслуженной награде, заставят его сойти с занимаемой им степени и занять низшее в обществе место? Бесчисленные опыты доказали, что гражданин, у которого в сердце нет страха Божия, во время несчастия падает под бременем отчаяния. Совсем другие, противоположные чувства наполняют сердце того, кто, усердно служа Царю и отечеству, вместе с тем соединяет и ревностное служение Богу. Он всегда доволен тем местом, которое в обществе занимает, при всей неутомимой деятельности своей думает, что еще не заслужил вполне жалуемых ему наград и отличий, не заботится, как бы скорее вознестись на скользкую и опасную в обществе высоту, но успокаивается на средних степенях, как менее подверженных перемене. Если же и ему вместе с другими придется испытать неприятность по службе: то он великодушно примет ее за урок смирения и за случай загладить собственную вину безмолвным терпением. (См. «Собрание слов» священника Делекторского, изд. 1847 г.).