Любовь к котам необязательна (СИ) - Мурри Александра

Старший оборотень замолчал, нагнетая и без того напряженную обстановку. Иногда, когда его доводили какие-нибудь высшие чины или пресса, Григорий Иванович вел себя как непробиваемый упрямый чурбан. Ожившая карикатура на толстого тупого босса из американских боевиков.

Но нет, шеф не тупой. Ко всему прочему, он одной с Алексеем расы, так что понимает его как никто другой. И несмотря на удобную в данной ситуации маску "говнюк — начальник", подчиненного вызвонил не ночью, а утром, дав неплохо выспаться.

Алексей не спешил открывать рот и что-то возражать, не был уверен, что удержится и не пошлет начальство. Есть простой способ избежать обязанности выполнять приказы — уволиться. Поэтому он молча слушал, глядя во встревоженные глаза Ани.

— Что? — спросила она беззвучно и подошла ближе, приблизив ухо к динамику делефона.

Алексей порадовался, что громкость недостаточна для того, чтобы Аня услышала его собеседника. Предположение о смерти Эльфриды преждевременно. Хотя, скрыться так, чтобы ни один поисковик не отследил, возможно в очень редких случаях.

— Чтобы через пятнадцать минут был у меня вместе с Гуммель. И без глупостей, Алексей. Ты знаешь, что я прав, — последнее шеф добавил немного тише, будто рядом с ним имелись еще одни уши. Причем уши того, кого и Григорий Иванович не может ослушаться.

— Она не замешана в этом деле и ни о чем не знает, — процедил Алексей. Не таким способом он намеревался ввести Аню в их мир, жестокий мир нелюдей.

— Не имеет значения. Время истекло. Я сказал, ты выполняешь, — вернул прежний тон и громкость шеф. — И меня не волнует, готова она к этому или нет! Пятнадцать минут! — рыкнул и отключился.

Глава 10

Рядом не только прекрасное

Быстрый душ, поспешные сборы, долгий поцелуй на пороге и через полчаса они добрались к большому серому зданию в центре города, как раз под боком у старинной каменной стены, окружающей Вышгород.

Алексей угрюмо молчал и на осторожные вопросы Ани отвечал односложно. Если бы не нежное касание его руки и крышесносящие воспоминания ночи, девушка бы обиделась. Но постепенно и ее все больше охватывала тревога и ожидание чего-то нехорошего. Эйфория проходила, уступая место неприглядной реальности.

Но руку Алексея выпускать она не намеревалась. Ни за что!

На улице было ветрено и в то же время душно. Небо над головой менялось каждый миг, низкие сизые облака стремительно догоняли и перегоняли друг друга, вот-вот начнется ливень. Порывистый ветер зло трепал листву на деревьях и безжалостно рвал тонкие цветы на клумбах.

— Я думала, что полиция у нас в другом месте, — удивилась Аня, когда Алексей припарковался.

Мужчина удивление проигнорировал, погруженный в собственные мысли. Перед самой дверью в массивное здание остановился и развернул Аню к себе лицом.

Самое лучшее было бы начхать на приказы и уйти отсюда, пока еще не поздно. Вернуться к машине и уехать, увезти Аню от всего того, что ждет в здании за их спинами. Что именно ждет, Алексей и сам не очень хорошо представлял. Четко оформившийся план казался очень привлекательным, но он всего лишь отсрочка. Побегом ничего не решишь. Скорее всего, наоборот, — усугубишь.

— Что бы ни случилось, что бы ты ни узнала, ничего не бойся. Я с тобой, Аня.

Он нагнулся и на долгий миг они погрузились в глаза друг друга. Слова, сказанные прежде, обрели иной, более глубокий смысл. Аня поняла, не логикой, тем пресловутым шестым чувством — Алексей всегда останется рядом. Он защитит.

Страх отступил и Аня, не думая, не сомневаясь, сказала вслух правду. Простую, ничем не прикрытую правду.

— Я люблю тебя.

Глаза Алексея полыхнули желтым. Последовавший поцелуй не был нежным, он клеймил и утверждал свое право. Кричал — «Моя!». Аня чувствовала страсть и победу Алексея, даже агрессию. Однако не ощущала себя побежденной, они с Алексеем заодно. Пусть бояться те, кто против них!

Алексей открыл тяжелые высокие двери и они вошли в слабоосвещенный холл. Их сразу обдало прохладным воздухом, черно-белый плиточный пол и белые стены будто источали холод. По сравнению с царящей на улице духотой, прохлада должна бы быть приятной, но нет. Полумрак, отсутствие окон и гулкая пустота вокруг создавали ощущение склепа. Внешне помещение совсем не походило на лавку тети, но вот что-то неуловимо знакомое присутствовало, будто в воздухе витало… Или пахло?

Аня непроизвольно потянула носом, стараясь уловить необъяснимое сходство. С этого утра она стала слышать и различать запахи гораздо более четко.

Коридор привел к двустворчатой деревянной двери, отличавшейся от других крупными размерами. Что удивляло, никаких табличек с фамилиями и должностями на многочисленных дверях не было.

Прежде чем постучать и зайти, они замерли на пару минут, прислушиваясь. Но доносившийся изнутри бубнеж разобрать не получилось. Алексей успокаивающе сжал ладонь Ани и открыл дверь.

В просторном кабинете, за заваленным папками столом, сидел грузный седой мужчина. Он откинулся на высокую спинку кожаного кресла и, сложив руки на выдающемся животе, сверлил взглядом собеседника. Второго человека Аня заметила не сразу, за спинкой кресла его просто не было видно. Сперва услышала противный сиплый голос.

— … в солнцестояние я должен использовать артефакт и стать как новенький, любой ценой! Мой час еще далеко, а из-за вашей некомпетентности может наступить непозволительно скоро. Наша система, правительство, проекты не смогут функционировать без моего участия. Вы понимаете меня? Все рухнет!

— Да, конечно, господин Монд, — пробасил мужчина из-за стола.

В каждой фразе этого Монда, в разных оборотах, звучало "я". Он, видимо, очень важная персона. Или же такого высокого мнения о себе, потому как Аня его имени ни разу в политических или каких-либо других новостях не слышала.

Или все же… Монд, Монд… Что-то знакомое. Аня вдруг вспомнила одну из книг в тетиной лавке, томик стихов. Автор некий А. Монд. Вот же совпадение!

Когда в кабинет зашли Аня с Алексеем, мужчина за столом сильнее нахмурил густые брови, а господин Монд выглянул из-за спинки стула. Он оказался маленьким дряхлым стариком с пронзительными черными глазами.

Точно, Важная Шишка! Как-то не похож он на поэта, совсем… — подумала Аня.

Лысый череп, глубокие борозды морщин и недовольно поджатые губы. Образ довершал черный костюм тройка и лакированные ботиночки, размера этак тридцать седьмого. Старик выглядел бы гротескно и смешно, если бы не цепкий пронизывающий насквозь взгляд.

Аня внутренне содрогнулась. Не родственник ли "Госпожи" Агнешки?

— А вот и наши щеночки нашкодившие… — неприятно улыбнулся старик.

Алексей явственно скрипнул зубами, но промолчал. Он здесь не свое эго защищать, а Аню. Пока ее не трогают, он все вытерпит. Должен.

Черед Ани сжимать его ладонь в поддержку.

Это незаметное движение как по команде приковало взгляды старших мужчин к переплетенным пальцам парочки. Да, пары. Теперь сомнений ни у кого не осталось.

— Алексей, объяснись, — пропустив приветствие, начал допрос Григорий Иванович. Не стал он облегчать подчиненному задачу, самому нелегко.

Чтобы понять, что шев не в духе, особой проницательности не требуется. Подобострастное поддакивание Монду и святого из себя выведет. Оборотень же святым не был. Его руки то и дело тянулись к скрытым под бумагами дротикам, своеобразному успокоительному. Но при господине Монде такая забава, увы, недоступна.

— Вчера вечером, после допроса Анастасии Гуммель, я отправился в лаборатории. Флориан закончил обработку улик и мы обсуждали результаты. Отчет был вам, Григорий Иванович, отправлен тем же вечером. Единственный вывод — Эльфрида Фридриховна покинула лавку добровольно.

Начальник не перебивал, давая Алексею объяснить все со своей позиции. Версии Ведерникова, его родственника Г. Н. Васильева, и Стенко, он уже слышал.

— Когда пришел сменить Игоря на месте наблюдения, его там не оказалось. Все мои дальнейшие действия были обусловлены обеспечением безопасности свидетеля.