Странный приятель - Егор Чекрыгин

— Боевой верблюд, — вмешался в разговор Ренки, торопясь высказаться, ибо по традиции благородные оу, просто обязаны были разбираться в лошадях и верблюдах. — … И тот что под грузом ходит. — Это два совершенно разных верблюда. — Боевые приучены выполнять несколько иные команды, и не пугаться звуков выстрелов над головой. Да и по характеру они должны отличаться. — Боевой должен быть злым и задиристым.

… А это, судя по всему — кредонские верблюжьи егеря. — Считаются элитной частью, специально созданы чтобы воевать в Зарданской пустыне, или на пустошах Рангееи.

— По-любому, — в ответ высказался Готор. — Нам с ними лучше не встречаться… Надеюсь все с этим согласны? (Особо выразительный взгляд задержался на Ренки, пока тот не кивнул, соглашаясь что сейчас не самый подходящий момент совершать подвиги во имя Короля.).

Так что когда они пойдут дальше, тихонько затихаримся тут, в камушках, и прикинемся пожухлой травкой… Ренки — делай что хочешь, но твоя шпага не должна блестеть на солнце. Прикопай ее в пыли. Штыки туда же. Мушкеты, на всякий случай не мешало бы зарядить. Потом заткните стволы тряпками и замотайте ими же замки, чтобы туда грязь не попала, и тоже, в пыль. Вот только как быть с фитилями?

— Отец рассказывал, — перебил его Ренки. — Что они, при ночном штурме Стоонского замка, — прятали фитили в маленькие горшочки, чтобы те не светились в темноте. Можно зажечь парочку, и спрятать в пустых фляжках.

— Отлично. — Делаем.

… И тут вдруг выяснилось, что из всей компании только Ренки с Готором умеют обращаться с мушкетом. Остальные имели лишь весьма смутные представления о том как их нужно заряжать… и соответственно — разряжать в направление врага. Так что этим двоим и пришлось заниматься мушкетами, даже несмотря на ворчание Готора, — «… таким лучше заряженное оружие вообще в руки не давать».

— Э-э-й… — Внезапно окликнул их Киншаа, оставленный наблюдать за кредонскими егерями. — Они двинулись в нашу сторону.

— Чего это они такое делают? — Вдруг спросил Готор, быстро зарядив последний мушкет, и подходя к наблюдателю… Ренки, спрячь голову. — Внезапно рявкнул он на своего приятеля. — Если ты хочешь чтобы тебя не заметили, смотри сбоку от укрытии за котором прячешься, а еще лучше — из под него, если конечно это возможно… но никогда не поднимай голову над ним. Понял?

— Кажись они там друг дружке чего-то перекидывают. — Внимательно приглядевшись заявил Киншаа. — Кажется какую-то тряпку. Наверное содрали с убитого мундир, и решили поиграть в мячик.

— Это не тряпка. — Внезапно очень серьезным тоном, произнес Ренки, и от волнения даже вновь высунул голову над камнем. — Посмотрите на цвета и на меховую опушку. — Это королевское знамя!

— Ну, знамя так знамя… — Равнодушно ответил на это Киншаа. — Разница не столь уж велика.

— Готор. Ну ты хоть понимаешь… — Воззвал Ренки к их атаману. — Знамя…!!! Полк получает его из рук короля. Потом его освящают во всех трех главных Храмах. Полк обязан хранить его как величайшую ценность. Потеря знамени — невероятный позор! Мы обязаны его вернуть!

— Хм… — Готор почесал свой нос, что обычно делал когда о чем-то сильно задумывался. — … Тут ты Ренки отчасти прав. — Возвращение Знамени, нам вполне могут зачесть за подвиг, и может быть после этого мы получим прощение и свободу. Но их там восемь человек… кажется. А нас всего шестеро. И из этих шестерых только двое умеют стрелять. Каковы шансы?

— Но наш долг…!!! — Едва ли не заорал Ренки, привлекая всеобщее внимание.

— Вспомни что я тебе говорил. — Жестко оборвал его Готор. — Не долг, а шанс. И воспользуемся ли мы этим шансом, решать будешь не ты, и даже не я… Что скажете, ребята? — Обратился он ко всей остальной банде.

— Чего-то мне из-за тряпки голову подставлять не хочется. — Задумчиво сказал Дроут. — Оно конечно — шансов сдохнуть в очередной драке, таская подстреленных, у нас не меньше… Да и рыть отхожие места уже осточертело. Но тут почитай верная смерть. А пожить еще охота.

— Угу. — Подхватил Гаарз. — Я конечно не больно большой знаток всех этих дел… Подраться там… дубиной помахать, это пожалуйста. А вот с этими всякими оружиями… Да и сдается мне — их больше. И оружие у них получше нашего. Верблюды опять же… До него ведь еще хрен дотянешься когда он на скотине этой своей сидит. А из мушкета этого вашего, я в жизни не стрелял. Так что небось и в сарай с трех шагов не попаду, не то что во всадника.

— Да Ренки. — Подхватил Киншаа. — Мы конечно понимаем, вы с Готором из благородных. — У вас там свои заморочки… Для тебя это знамя много чего значит. Но мы-то люди простые… Кабы хоть была какая возможность шансы уровнять, мы бы может и попробовали. А так… — Прикончат они нас за милую душу, и даже не вспотеют.

Таагай даже говорить ничего не стал. Но судя по тому как он кивал головой, можно было не сомневаться что он полностью согласен с предыдущими ораторами.

— Но… — Ренки явно пал духом. Не говоря уж о долге… — Надежда, Шанс… — лишь мелькнули перед ним, но при попытке ухватиться за них, руки почувствовали лишь пустоту.

— Ну вообще-то, думаю уравнять шансы, кой-какая возможность есть! — Задумчиво сказал Готор. — Ренки, ты с десяти-двадцати шагов точно не промажешь?

— Отец начал учить меня стрелять, едва мне десять лет исполнилось. — При нормальном мушкете, я и с сотни по человеку не промажу!

— Тогда предлагаю такой план… — Энергично сказал Готор. — Подумайте, стоит ли… Только вот решать вам придется быстро!

Верблюд на котором ехал лейтенант оу Даангай, был воистину прекрасным образчиком своего вида. — Его поступь была столь мягкой и плавной, что обычно опытный всадник, особо и не замечал этого движения. Но вот сейчас — каждый шаг замечательного животного, отдавался у оу Даангая в раненном плече, и заставлял болезненно морщиться.

Впрочем, даже это почти не портило ему приподнятого настроения. — Воистину, он был любимчиком богов, коли они решили преподнести ему такой замечательный подарок… И рана тут шла даже в плюс. — «Ранен при захвате вражеского Знамени!!!» — Ведь звучит?! — Если не вдаваться в подробности, то воображение рисует картину бесстрашного всадника, врывающегося впереди своих егерей, в ряды противника. И круша направо и налево полчища врагов, пробивается к чужому Знамени, вырывая его из рук охраняющих столь ценный приз, сержантов… (Кстати, надо будет выписать из столицы модного живописца, и заказать ему запечатлеть этот образ для потомков. Война сейчас в обществе весьма на слуху, и если договориться чтобы картину выставили в популярном салоне, — громкая Слава, второму лейтенанту оу Даангаю, обеспечена).