Zhiestokiie_i_liubimyie_-_Sara_Vul_39_f - Сара Вульф

Парень смеется.

– Точно. У тебя потрясные волосы.

– У тебя тоже ничего, солнечный-мальчик-я-наверняка-из-Калифорнии-и-провожу-пять-дней-в-неделю-в-спортзале.

Он снова смеется, но уже громче, и весь мокрый вылезает из джакузи, чтобы сесть рядом со мной.

– Три дня, спасибо большое, но я не настолько мускулистый пижон.

– Смог меня обдурить. – Я киваю на его живот, и он похлопывает по нему, словно Санта, объевшийся печеньем.

– Это моя гордость и радость. У меня нет мозгов и перспектив на будущее, но у меня есть эти малышки.

– Это все, что тебе нужно, – говорю я. – Сделай фото и отправь Ким Кардашьян. Женись на ней.

– Мне придется побороться с Канье, – сетует он.

– Ой, – отмахиваюсь я, – просто скажи ему, что его солнечные очки – отстой. Он тотчас упадет замертво.

Парень хохочет.

– Я Кайл Моррис. Безумно рад с тобой познакомиться.

– Айсис, – выпаливаю я на автомате, – уничтожитель сердец и грез. И любой выпечки в районе двух миль.

– Когтевран. – Он протягивает мне руку, и я хватаю ее своей перепачканной жиром ладонью.

– Пуффендуй, – отвечаю я.

– Серьезно? – Он выгибает бровь. – Ты не кажешься столь милой.

– Ох, – я тыкаю в него тем, что осталось от моего хот-дога, – придержи выводы, пока не увидишь моих друзей. Я практически заправляю благотворительным шоу.

– Парень, с которым ты пришла? – Он кивает на Джека, который весьма любезно позволяет девушке в черном бикини цепляться за свою руку и тараторить. У нее проколот пупок и, вероятно, влагалище тоже, о, кстати, я говорила, что ее зовут Геморрой? Девушки в джакузи, откуда вылез Кайл, медленно начинают замечать, насколько красив Джек, и, образовав группку, с важным видом проходят мимо него, чтобы нырнуть в бассейн с преувеличенной сексуальностью. А парни следуют за ними, как голодные псы.

– Да, идиот, по которому все пускают слюни, – говорю я. – Он мой друг.

– Просто друг?

– Это что, какой-то тонкий намек/вопрос, который я должна подтвердить, чтобы ты знал, есть ли у тебя шанс со мной переспать? Потому что если так, то он и близко не тонкий, к тому же жутко дилетантский, серьезно, в следующий раз можешь сразу прикрепить ко лбу неоновую вывеску «НЕУДАЧНИК ЖЕЛАЕТ ПЕРЕПИХНУТЬСЯ». Это, несомненно, сэкономит твое время, ведь, похоже, все парни заботятся только об одном – как можно быстрее затащить кого-нибудь в койку.

Кайл спокойно воспринимает мою речь, притворяясь слегка уязвленным.

– Эй, по крайней мере, я честен.

Я закатываю глаза и направляюсь к бассейну, изо всех сил пытаясь не смотреть – и, конечно же, терплю неудачу, – как, повиснув на Джеке, Геморрой трется об него бедром. Чарли развлекается в бассейне с кучей девушек, однако, даже когда они игриво его обрызгивают, его улыбка выглядит натянутой. Ну, в принципе, так и должно быть, ведь, насколько я знаю, шпионство подразумевает огромное количество пистолетов и ручек, стреляющих ядом, а не хихиканья. Подойдя к краю бассейна, я наблюдаю за покачивающимся отражением луны, похожей на серебряный медальон.

– Итак, какая у тебя специализация? – спрашивает Кайл, подойдя ко мне.

– Я первокурсница. Пока еще не определилась. Ядерная энергетика и теплофизика. Кулинарное искусство. Зависит от того, в каком настроении я просыпаюсь. – Я вытягиваю руки и балансирую ими, как весами. – Уничтожить мир или приготовить торт, чтобы отпраздновать крушение мира. Вот такой чертовски сложный выбор.

Кайл смеется.

– Боже, да ты крутая.

– Да, так говорят, – соглашаюсь я. – По правде говоря, выкрикивают. Мои враги. Прежде чем я их обезглавливаю.

Внезапно я ощущаю резкое давление на ягодице – щипок. Я подпрыгиваю, а из моей груди вырывается отнюдь не приятный визг, и в ужасе смотрю на Кайла. Меня еще никогда так не лапали. Он ухмыляется и пожимает плечами. Я сжимаю кулаки, но не успеваю пустить их в ход. Кайл отправляется в полет и, дико извиваясь, шлепается в бассейн. А на его месте теперь стоит Джек с холодным выражением лица.

– Упс, – бубнит он. Геморрой смеется, и остальные девушки подхватывают ее волну, поэтому когда Кайл вылезает, разбрызгивая воду, то ему не остается ничего другого, кроме как нервно посмеяться вместе со всеми.

– Ха-ха, очень смешно, братан!

Джек презрительно выгибает бровь. Чарли сразу же подплывает, вылезает вслед за Кайлом и уводит Джека в сторону. Речь Чарли быстрая, тихая и гневная, а Джека – монотонная.

– Он словно из сновидения, правда? – с придыханием произносит рядом со мной Геморрой.

– Да, – соглашаюсь я, – прямо из кошмара.

Она игнорирует меня и вновь прицепляется к Джеку, едва тот отходит от Чарли. Чарли направляет его к бассейну. И Джек это выполняет, хотя недовольство на его лице столь очевидно. Зачем он это делает, если ему не нравится?

– Ты. – Раздается голос у меня над ухом. Я поворачиваюсь и вижу Чарли с искривленными от злости устами.

– Я, – отвечаю я. – Теперь, когда мы друг другу представились, мы можем наконец перейти к чаю.

– Ты его отвлекаешь, – ворчит Чарли. – Ты чертово отвлечение, которое ему сейчас не нужно.

– Прости?

– Ты меня слышала, – утверждает Чарли. – Видишь ту рыжую в бикини? Она – важный источник информации, которая нам необходима. Джек должен ее охмурить, и он бы уже сделал это, если бы не ты! По какой-то причине ему нравится твоя гребаная задница, поэтому он тянет.

– Ты ошибаешься. Мы ненавидим друг друга. Платонически.

– Из-за тебя он не может залезть к ней в трусы, – огрызается Чарли. – Убирайся отсюда, черт побери, не то я сам тебя вышвырну.

– Боже, ты всегда так вежлив с дамами или я исключение? Или, может, только парни заслуживают твоего уважения? Ну конечно. Козлы чертовски достойны вежливого обращения.

– Убирайся!

Через его загорелое плечо я вижу, как Геморрой наклоняется и прижимается губами к щеке Джека. Он не отстраняется, он принимает поцелуй, как замерзшая статуя, и лишь слегка наклоняет голову в ответ. И я все понимаю. Как и всегда, ведь я Айсис Блейк. Меня всегда выбирали последней в команду на физкультуре. На что я вообще рассчитывала? Все, что бы между нами ни было, поглотилось потерей Софии, болью и ледяным щитом, которым он величает «работу». Небольшой лучик надежды, спасавший меня от тьмы, мерцает, бесповоротно ослабевая.

– Я все равно уже собиралась уходить, – говорю я.

Чарли наблюдает за мной, пока я не скрываюсь на лестничной площадке. Приглушенная, ноющая ярость изнуряет меня, даже когда я паркуюсь и устало тащусь вверх по лестнице в общежитие. Слава богу, Иветты нет. Четыре часа назад она отправила мне сообщение: «Останусь у друга, не переживай». Возможно, для очередного сношения. Мне все равно. Это ее жизнь, и, пока она в безопасности и счастлива, меня все устраивает. Когда я ложусь на кровать и смотрю в потолок, пульсирующая боль после вечеринки еще громче стучит в моей голове, застилая глаза горячей влагой.

Я не смогу заснуть, пока не выскажусь. Беру телефон и набираю сообщение.

«Знаешь, сколько раз, черт возьми, ты заставлял меня плакать?»

Его ответ приходит позже, гораздо позже. Он будит меня в два часа ночи. И я представляю Джека в ее постели. Он сидит с краю. Обнаженный. А рядом спит она, тоже нагая. Представляю его взъерошенные волосы, его мускулы, его голубые глаза, посеребренные лунным светом.

«Слишком много»

Его ответ. Спустя полчаса он присылает еще одно сообщение.

«Найди того, кто не заставит тебя плакать. Найди кого-нибудь получше»

* * *

«Знаешь, сколько раз, черт возьми, ты заставлял меня плакать?»

Я смотрю на экран телефона, и слабый свет пронзает мои глаза, как копья. Копья вины. Копья сожаления. Я не должен быть здесь. То, что осталось от моего сердца, понимает это, едва я успеваю прочесть сообщение. Я должен быть там, с ней. Должен быть нормальным студентом, а не играться в шпионов, пытаясь поймать преступника.

Не трахать девушку преступника, чтобы она выложила мне на них компромат.

Было скучно и рутинно, движения укоренились во мне еще со времен клуба «Розы». Я использовал каждый прием, чтобы удовлетворить ее – полностью насытить, чтобы утром она ползала на коленях, прося большего, и на следующей неделе, и на неделе после. Единственной полезной ее частью является рот, который может выболтать секреты Кайла, а следовательно, и его партнера Уилла.

Это был первый секс с той ночи в отеле с Айсис. Запах Айсис – ваниль и корица – окружал меня, даже несмотря на то, что я очень долго к ней не прикасался. Боль в ее карих глазах преследовала меня, когда я кончил в девчонку преступника. Именно ее, Айсис, имя безмолвно слетело с моих уст в порыве разрывающего сердце, окутанного виной наслаждения, и, закрыв глаза, я мог представить, всего на кротчайший миг, что подо мною была Айсис.