Ангел для Зверя - Милана Стоун

утверждать все, что угодно, но я-то вижу, что желание теплится в ее дрожащем теле.

И будь я в форме, я бы уже развернул ее спиной, стянул тряпку, которой она пытается прикрыть лунную наготу, и нагнул над ванной.

Чтобы сладко прошептать, пока пытаюсь в ее дырку протиснуться: «обманщица».

Но сделать это я могу только в своих влажных фантазиях, а на деле лишь покачнуться и почти свалиться на хрупкую Кристину.

Она тут же теряет страх, словно снимает с себя маску и становится вполне себе профессиональной медсестрой.

— Я же говорила тебе лежать.

— Вот если бы ты легла рядом со мной, — зарываюсь носом в мокрые волосы и втягиваю запах цитруса. Мне определенно нравится. — Я бы лежал.

Кайфанул нереально, когда она испуганно сорвалась с места и прижалась к моей груди, обнимая под руками.

Думает, что сможет меня удержать. Смешно.

— Ты можешь думать о чем-то помимо секса? — спрашивает она ворчливо, а я лишь усмехаюсь.

— Было бы странно думать голодному человек о сонетах Шекспира.

Кристина хмыкает и поднимает взгляд с легкой иронией.

И это ее ошибка. Потому что, не теряя ни секунды, подверженный не просто голоду, а некой зависимости, я хватаю ее подбородок и толкаюсь языком сквозь хриплый стон: «Нет».

Да, Ангел. Да! Мне ты должна говорить только да.

В паху тут же начинает жечь как огнем, а сердце заходится от бешенного ритма, когда два языка находят контакт и принимаются исполнять порочный танец.

Пусть даже ведет мой. Что, к сожалению, плохо влияет на мое состояние. Чувствую, как в голове гудит все сильнее.

Но пока малышка дает мне себя целовать, пока теряется в этом ощущении влажного тепла и импульсов, что дрожанием проносятся по ее телу, я буду терпеть.

Буду стойко держать колени прямыми, пока они не согнутся под тяжестью моего веса.

Чертовщина. Душно, как в аду. Скатываюсь по стене вниз, прерывая сладкий поцелуй.

На что Кристина вскрикивает. Почти роняя полотенце.

Жаль, что почти.

В следующий миг она завязывает его, накидывает короткий халат и снова помогает мне встать.

— Ты большой и упрямый ребенок.

— Но мне правда нужно помыться, — и сисю. — Ты же не хочешь, чтобы от меня воняло? — поднимаю я брови, а она вздыхает.

— Ладно. Но помни, что я твоя медсестра, — говорит Кристина, помогая мне раздеться.

Берется за дело, даже не смотря на мое тело, не так, как делала это в доме генерала.

Она снимает с меня футболку, уже влажную от пота.

Довольно равнодушно справляется со штанами.

И как она может быть такой сдержанной. Когда меня самого уже выносит за границы разумного существа.

Когда все инстинкты размножения становятся невыносимо яркими.

Когда перед глазами от похоти пелена красная стелется.

Я сглатываю, когда на мне остаются только трусы, из которых торчит головка, но Кристина только отворачивается и включает воду.

Гудение крана созвучно с гудением крови в голове, когда Ангел наклоняется, и я вижу часть молочно-белой попки.

Сглатываю.

Хороша, нечего сказать.

Рука как магнитом тянется, чтобы задрать ткань повыше, но замирает от мольбы в голосе Кристины:

— Не надо.

Да, чтоб меня...

Я сжимаю руку в кулак, мысленно уговаривая себя держаться.

Я же не насильник. Я могу подождать. Ведь Кристина уже моя.

Да и не в той форме я, чтобы брать напролом.

Кристина трогает воду и снова возвращает ко мне свое лицо. Но теперь пылающее.

Значит ей не так уж и все равно?

Особенно, когда я стягиваю боксеры. Не в них же мне мыться.

Член, покачиваясь в такт моего пульса, смотрит на живот Кристины, но малышка быстро поднимает взгляд и обходит меня, стараясь не задеть выдающиеся части моего возбужденного тела.

Жаль. Я бы не отказался.

— Для тебя это настолько привычно? — спрашиваю, пытаясь поместиться в ванне, подходящей больше для детей.

— Что, — быстро берет она в руку душ и мочалку.

— Мыть мужиков. Голых.

Эта мысль вызывает всполохи злости, и я стискиваю челюсть.

Ревность — ранее не изведанное чувство для меня, и с уверенностью могу сказать, что оно мне не нравится.

— Я медсестра. Всякое бывает. Но обычно они лежат и пускают пузыри, — усмехается она, нисколько меня не успокаивая. При этом намыливает мочалку и касается плеча.

Ох ты ж.

И в тело как молнией ударяет.

Меня никогда никто не мыл. Вернее. Я не помню.

Не было матери, которая помоет голову и успокоит, что глаза щиплет.

Не вытирала полотенцем, объясняя, что мерзнуть после ванны нельзя.

В миг появилось извращенное желание иметь такого человека, особенно с такими нежными руками, оно начинает долбить мозг кувалдой.

Она нужна мне.

Хочу, чтобы она почаще вот так вот терла мне шею, грудь, чтобы часто дышала, а капельки пота на крыльях носа были все так же близко.

— Ты будешь идеальной матерью, — шепчу я и резким броском захватываю затылок пятерней, чтобы впечататься в ее губы.

Медсестра дергается и пищит, но уже поздно.

Я просто тяну ее на себя, так, чтобы она оказалась в ванной, между моих согнутых коленей.

Но судя по всему, весело только мне, потому что она с визгливым криком вылезает из ванны. Несколько огорчая меня.

Убирает мокрые волосы с лица и бросает в меня мочалкой.

— Обманщик! Все ты можешь сам!

— Трахаться пока не могу! — кричу ей в след со смехом, пока она хлопает дверью, вылетая из комнаты как угорелая.

В одном она права.

Рядом с ней я не могу думать ни о чем, кроме желания засадить и поглубже.

Как бы мне не хотелось, придется воспользоваться подростковым методом решения этой проблемы.

Придется представить, что это нежная ручка Кристины водит по стволу вверх-вниз.

Что она начинает накачивать его все быстрее. Что это она раздвигает ножки широко и насаживается тугой плотью на мою кувалду.

Я никогда не брал девственниц. Потому что мои размеры и напор пугают даже опытных.

Но Кристина другое дело. Ей придется привыкнуть, ее дырке растянуться именно под меня, а мне первое время сдерживать напор, чтобы просто не порвать ее.

Член начинает вибрировать от картинки, как я закинул хрупкие ножки на свои плечи и с размаху засаживаю член сквозь розовые влажные губки.

Резкий выдох ознаменовал мой оргазм. Так что теперь я могу еще сутки продержаться, чтобы не поддаться инстинктам и не сделать Кристину беременной прямо сейчас.

Я