Пламя Яхве. Сексуальность в Библии - Ричард Дэвидсон

Числ 25:3 явно говорит о том, на что предыдущие два стиха лишь намекали: «И прилепился (глагол ṣāmad в нифале. – Р. Д.) Израиль к Баалу Пеорскому». Недвусмысленно сказано, что имело место почитание Баала. Глагол ṣāmad в нифале означает «привязываться», «впрягаться в одну упряжку» (подобно паре животных). [Ср. существительное ṣemed: «спряжка», «упряжка» (животных).] Израиль всерьез ударился в культ Баала Пеорского, причем, судя по всему, праздником плодородия дело не ограничивалось: ритуальный секс принесли даже в стан Израилев (Числ 25:6–8, 14–18). Как и в случае с искажением сексуальности при Синае, реакция Бога была скорой и недвусмысленной. Числ 25:3: «И воспламенился гнев ГОСПОДЕНЬ на Израиля». В народе начался мор, унесший жизни 24 тысяч израильтян. Прекратился он лишь после решительных действий Пинхаса (Числ 25:7–8, 11–13).

В Книге Второзаконие приведена проповедь, в которой Моисей вспоминает о духовном блуде Израиля и, в частности, о ситуации с Баалом Пеорским (Втор 4:3–4). Под конец же Второзакония Моисей получает от Всевышнего предсказание о будущем отступничестве Израиля. В нем снова используется образ блуда: «И станет народ сей блудно ходить (wĕzānâ) вслед чужих богов той земли, в которую он вступает» (Втор 31:16). Повествования, поэзия и пророчества в остальных текстах ВЗ покажут степень этого отступничества и неоднократно вспомнят о случае с Баалом Пеорским.[369]

Законодательство. Законодательство Моисеево предельно ясно отвергает сакральный ритуальный секс. Это соответствует той картине, которую рисуют повествования о золотом тельце и Баале Пеорском. Некоторые отрывки с корнем znh в Пятикнижии, очевидно, относятся главным образом к некультовому беззаконному сексу или сексу за плату, сакрализованной сексуальной деятельности, не связанной с культом (хотя нельзя исключать и контекст в виде культа плодородия). (В главе 7 мы поговорим об этих отрывках.)

Другие места Пятикнижия со словами, образованными от корня znh, видимо, образно указывают на духовный блуд или (как в эпизоде с Баалом Пеорским) одновременно – на разврат физический в культах плодородия и на разврат духовный (поклонение иным богам). Так отрывок Исх 34:11–17 (после эпизода с золотым тельцом) начинается с условий обновленного договора: Израилю запрещено заключать союз с народами Ханаана (стихи 11–12) и надлежит уничтожить места их культа (стихи 12–13). Причина состоит в следующем (стихи 15–16): «Не вступай в союз с жителями той земли, чтобы, когда они будут блудодействовать (wĕzānû) вслед богов своих и приносить жертвы богам своим, не пригласили и тебя, и ты не вкусил бы жертвы их. И не бери из дочерей их жен сынам своим, дабы дочери их, блудодействуя (wĕzānû) вслед богов своих, не ввели и сынов твоих в блужение (wĕhiznû) вслед богов своих».

В законодательном материале Книги Левит слова, образованные от корня znh, трижды используются как указание на духовную неверность. Лев 17:7: «…чтоб они не приносили жертв своих козлиным демонам (laśśîrīm), за которыми блудно ходят (zōnîm) они». Лев 20:5 говорит о возмездии – «карет», т. е. «отрезание» (божественное проклятие, истребление грешника)[370] – всем «блудящим (hazzōnîm)… чтобы блудно ходить (liznôt) вслед Молоха».[371] Следующий стих (Лев 20:6) возвещает то же наказание всякой душе, которая «обратится к вызывающим мертвых и к колдунам, чтобы блудно ходить (liznôt) вслед их».

Наличие в корне znh культового подтекста надо каждый раз определять по контексту. Напротив, существительное мужского рода qādēš (и его женский аналог qĕdēšâ), вроде бы безвариантно относится к служителям культов плодородия, которые среди прочего занимались в ходе своих обрядов сексом на высотах. Понятие qĕdēšâ мы встречаем в устах неизраильских жителей Тимны, видимо, причастных к культу плодородия (рассказ об Иуде и Тамар; Быт 38:21–22). Иуда в том же эпизоде говорит просто zônâ («блудница»).[372]

Втор 23:18 (СП 23:17) запрещает израильтянам занятия храмовой проституцией: «Не должно быть блудницы (qĕdēšâ; буквально «святой». – Р. Д.) из дочерей Израилевых и не должно быть блудника (qādēš; буквально «святого». – Р. Д.) из сыновей Израилевых». О конкретной культовой функции этих «святых» ученые спорят, но есть веские основания утверждать, что это были именно служители культа, которые, в том числе, занимались в ходе своих обрядов сексом на высотах. Джон Дэй подытоживает библейские лексические данные: «То, что сакральная проституция была особенностью данной религии, видно из параллелизма слова zônâ («проститутка») со словом qĕdēšâ (буквально «святая») в Втор 23:17–18 и Быт 38:15, 22–23, а также слова zônôt («проститутки») со словом qĕdēšôt (буквально «святые») в Ос 4:14».[373]

Литературный контекст Втор 23 также показывает, что qādēš и qĕdēšâ были служителями культа, которые занимались ритуальным сексом. Широко признано, что общая композиция Второзакония подразумевает обновление Завета и отражает схему типичных для того времени договоров между сюзереном и вассалом.[374]

Таким образом, Втор 24 составляет часть конкретных условий Завета (Втор 12–26). Реже замечают особенности композиции этих конкретных условий. Как показали, в частности, глубокие исследования Стивена Кауфмана, материал скомпонован с «удивительным литературным мастерством» как развитие и применение Декалога (Втор 5), причем заповеди разбиты по темам, которые следуют содержанию и последовательности соответствующих заповедей Декалога.[375] Кауфман доказывает, что перед нами – следующая закономерность.

В последующих главах мы еще коснемся этого важного исследования. А пока отметим его актуальность для нашей темы: заповеди о qādēš и qĕdēšâ соотносятся с седьмой заповедью. Значит, речь идет о сексуальном искажении в функциях qādēš и qĕdēšâ. Такая композиция, вкупе с сексуальным контекстом данной лексики в Быт 38, убедительно доказывает, что вышеназванные «святые» предавались ритуальному сексу на обрядах плодородия, которые были в ходу у соседей Израиля. Более того, поскольку запрет на qādēš и qĕdēšâ помещен в разъяснение седьмой заповеди морального закона (Декалога), культовая проституция считалась плохой не только из-за связи с языческим культом, но и как безнравственная сама по себе.

По-видимому, именно полемикой с обожествлением секса в культах плодородия обусловлена (как минимум отчасти) заповедь священникам носить такую одежду, чтобы она прикрывала наготу (Исх 28:42–43). Здесь же и запрет восходить по ступенькам к жертвеннику, обнажая перед народом «наготу» (Исх 20:26). Судя по изображениям с древнего Ближнего Востока, в культах плодородия «жрецы зачастую были обнажены при исполнении обязанностей».[376] Их нагота была связана с тем, что культ содержал сексуальный элемент.[377] Стало быть, опять Моисеево законодательство принимает меры против сакрализации и обожествления секса.

Сакрализация секса и мужское священство в Израиле. Писание не объясняет напрямую, почему в древнем Израиле женщины не могли быть священниками. Судя по всему, сыграл роль культурный фактор: искажение сексуальности в ближневосточных культах плодородия. Его важность особенно хорошо проясняется, если учесть общую картину истории спасения.

Адам и Ева были поставлены священниками после грехопадения (Быт 3; см. главу 2).

До сексуального отступничества у Синая весь народ Израилев был «царственным священством» (Исх 19:6).

Новый Завет восстановил священство всех верующих (1 Петр 2:5, 9; Откр 1:6; 5:10).

Невозможность для израильских женщин стать священниками, по-видимому, уникальна для древнего Ближнего Востока.[378] Значит, сделано это было совершенно сознательно, тем паче, что священническая терминология древнего Израиля имеет аналоги в ханаанейском, угаритском и даже вавилонском языках.[379] Жак Духан проанализировал несколько возможных причин такой ситуации и сделал вывод (вослед ряду других ученых), что дело во многом было в полемике с сексуальными искажениями в ханаанейских культах плодородия с их почитанием богинь и сексом во время обрядов.[380]

Эту мысль развивала Хенни Марсман. Она отметила, что на древнем Ближнем Востоке во второй половине второго тысячелетия и в первом тысячелетии жрицами являлись в основном (или даже исключительно) женщины благородного происхождения, причем одна из их главных жреческих функций состояла в том, чтобы быть женами того или иного божества.[381] В Египте дочь фараона считалась «женой Амуна», а в Месопотамии дочь царя была «нин-дингир» и «имела брачные отношения с главным божеством». Марсман подытоживает эту женскую жреческую роль и контраст с древнеизраильской религией: «Они (жрицы. – Р. Д.) были женами бога, независимо от того, понималась ли эта функция в сексуальном плане (т. е. совершался ли плотски или символически «священный брак»). В яхвизме о такой роли женщины не могло быть и речи».[382] Таким образом, одна из основных причин исключения женщин из израильского жречества состояла в том, что «в монотеистическом яхвизме были немыслима ни божественная супруга ГОСПОДА, ни служительница культа в качестве таковой».[383] (О других возможных причинах мы поговорим в главах 6 и 7.) И указом, и примером Бог недвусмысленно дает понять: сексуальность есть один из уставов творения, который нельзя искажать на манер языческих культов плодородия.