Вопреки себе (СИ) - Бернис Лилия

- Сын, ты должен понять…

- Я все понимаю. Не нужно так волноваться. Хоть за прошедшие годы я и отвык от всего этого, но ведь не забыл. Точнее, кое-что забыл, но большую часть помню.

Все же убедив отца, парень надел маску и выскользнул в опустившуюся ночь. Здесь, под скрывающей иллюзией, он превратился в настоящего призрака. Наполненный тысячами запахов воздух ударил в нос. Да уж, засиделся. С одной стороны, было приятно, что у него еще остался кто-то, заботящийся о нем не потому, что он ценный инструмент или важная часть чьих-то планов, а потому, что он просто есть. Забытое чувство. Но, боги, как же это утомляло!

Довольно быстро прибыв на кладбище, Зиргрин нашел свою могилу, после чего был вынужден замереть в ожидании. Несмотря на то, что время приближалось к полуночи, не так далеко у еще одной свежей могилы рыдала женщина. Она сидела прямо на земле, обнимая снятую с креста фотографию. Ее горе было действительно безутешным. Архан не решался действовать рядом с ней. Да и кто знает, как скажется подготовленное алхимическое зелье на окружающей среде. По всем тестам сработать оно должно было, но кто скажет, какие именно эффекты будут это все сопровождать? Надеясь, что рыдающая женщина не станет все же здесь ночевать, парень присел на гранитную плиту соседней могилы.

Так прошло два часа. Тусклый полумесяц луны скрылся за тучей, от чего темнота сгустилась еще сильнее. Для зрения архана это не было помехой, а вот женщина окончательно перестала что-либо видеть. Только обнимала фотографию и полубезумно что-то шептала. От скуки Зиргрин стал слушать ее лепет, одновременно размышляя, не усыпить ли дамочку сонным ядом. Но все же ему хотелось, чтобы она ушла, а не спала здесь, пока он занимается гробокопательством.

- … смотрел и улыбался. Даже не раскаялся. Доченька…

Из обрывочных фраз было понятно, что у женщины изнасиловали и убили дочь. Сделал это сынок судьи, так что дело замяли, доказательства исчезли и справедливости семье ждать не приходилось. Везде порядки одинаковые. Подумав, Зиргрин даже пришел к выводу, что его новый мир гораздо честнее. Там, по крайней мере, член семьи мог прийти к убийце и зарезать его, после чего поклясться богами, что совершил правосудие. Если клятва принималась – мстителя отпускали. Конечно, чтобы отомстить, нужна сила. Но, когда кто-то действительно задавался целью, то находил способ. Здесь же оправданный за деньги ублюдок с улыбкой выходил из зала суда, зная, что никто ему ничего не сделает.

Наконец-то, за ней кто-то пришел. Пожилой мужчина, приобняв впавшую в какой-то транс женщину, аккуратно увел ее с кладбища. Дождавшись, когда пара скроется из виду, Зиргрин приступил к задуманному. Достав несколько мензурок, он раскопал холмик, размышляя над бредовостью того, чем занимается. Докопавшись до обитого бархатом гроба, парень откинул крышку. Разложение уже началось, так что запах был довольно сильным и разносился ветром по округе. Надеясь, что никто больше по кладбищу ночью не бродит и не заметит вонь, архан решил ускорить процесс. Равномерно распределив зелье, он вернул крышку на место. Скорее всего, вскоре здесь не останется следов не то, что его прежнего тела, но и деревянного гроба. Токсин имел свойство распространяться, перерабатывая всю органику на своем пути. Через пару часов его действие должно было прекратиться.

Закончив с неприятной работой, парень вернулся домой. Было искушение прогуляться по злачным местам, но он сдержался. В самом деле, кто знает, какие последствия могут быть у его поступков?

Закрывшись в своей комнате, архан занялся тем, что слишком долго откладывал. Подконтрольные духи. Ему требовались глаза и уши духовного мира, чтобы иметь возможность присматривать за отцом в свое отсутствие да и мгновенное перемещение – очень полезный навык. Хотелось восстановить его. Вот только местные духовные законы почти полностью блокировали все попытки слить часть своей души с низшим элементалем воздуха. Каждый раз парень плевался кровью, вынужденный бросить идею из-за все еще влиявшей на его состояние раны. Но сейчас все было иначе. От удара Иллит остался один лишь довольно уродливый рубец. После достижения совершеннолетия шрамы на теле парня не появлялись. Раны заживали полностью, не оставляя даже следа. С этой же раной все было иначе. Впрочем, шрамом больше, шрамом меньше – какая разница?

Главное, что теперь он мог попытаться обзавестись подконтрольным духом еще раз. Преодолевая невыносимую боль и слабость, парень захватил ближайшего к нему элементаля, силой воли обездвижив духа, после чего стал внедрять в него часть своей души. Это было невероятно сложно, душа никак не хотела объединяться с сопротивляющимся стихиалем. Трудно было сказать, сколько времени продолжалась эта изматывающая борьба, но, в конце концов, Зиргрин победил. Когда он с облегченным вздохом открыл глаза, то понял, что в окно светит солнце, а рядом с ним на полу сидит обеспокоенный отец.

- Саша, что с тобой? Я едва не решился вызвать скорую!

Парень сплюнул на пол заполнившую рот кровь, после чего вытер тыльной стороной ладони вспотевший лоб, отметив, что пот тоже кровавый.

- Хорошо, что не сделал этого. Я ведь только внешне человек. Все нормально. За все нужно платить, особенно, за силу.

Раздевшись, парень направился в сторону ванной комнаты. Начало положено. Захватив первого духа, он словно преодолел какую-то преграду этого мира. Второго духа удалось подчинить значительно легче, хоть и не без боли. Однако травмы души оказались гораздо серьезнее, чем это было в его новом мире. Чувствовалось, что больше двух в день лучше не захватывать, иначе можно просто погибнуть.

Зиргрин нервно натирал себя мочалкой. Вот вроде бы все хорошо, он вернулся в семью, даже смог восстановить способность к духовному контролю. Но напряжение, словно червь, точило его изнутри. Он ведь убийца. А убийца должен убивать. Этого хотел его разум, его душа и тело. Стресс от незавершенного боя с Иллит, перемещение на Землю, попытка суицида отца. Все это отступило на задний план, но продолжало безжалостно поедать изнутри, требуя решить проблему единственным известным ему способом.

- Черт, - сжал кулаки архан. – Проклятье!

Внутри него словно жил дикий кровожадный зверь, требующий жертву. Зверь подчинял его разум, напоминал о себе каждое мгновение. Обращаться к отцу было бессмысленно. Для него ведь не прошло столько времени, сколько для Зиргрина. Он просто не понимает, насколько ненормальным его сделала «клетка» и жизнь в качестве королевской тени. Но и подставлять родителя не хотелось. Здесь был мир видеокамер, датчиков движения, огнестрельного оружия.

Хотя, если подумать, чем все эти технологии отличаются от магических артефактов? Попадание арбалетного болта со взрывающимся наконечником ничуть не безопаснее выстрела в упор из винтовки. Разница только в скорости полета снаряда, но и там были арбалеты, стрелявшие с такой силой, что пущенный болт вполне мог посоревноваться с пулей. Тогда в чем разница? Датчики движения? Если он скроет себя за воздушной иллюзией, то должен восприниматься как воздух, ветер. Именно благодаря этому иллюзия была эффективна против магов, видящих мир гораздо шире обычных людей. Тепло? Так он хладнокровный. К тому же, костюм теней полностью блокирует все излучения тела…

Идею требовалось проверить. Замотавшись в полотенце, парень вернулся к себе. Отец уже ушел, явно отложив обсуждение кровавого зрелища на другое время. Из-за решения «оживить» сына, Евгений Матвеевич почти все время говорил по телефону или разъезжал на разные встречи. Теперь, прикрепив к нему подконтрольного духа, архан относился к отлучкам отца с куда меньшим напряжением. Он, конечно, еще не пробовал перемещение, но, при нужде, сделает это. Да и после связи с местным элементалем появилось ощущение, что этот мир его больше не отвергает. Странно, парень даже не задумывался ранее над тем, что ему неуютно находиться на Земле. А ведь ему здесь действительно было не место, так что мир буквально восставал против его присутствия, насколько возможно, ограничивая чужака. Вполне вероятно, что и раны заживали так долго именно из-за этого. Но после получения подконтрольных духов его душа словно обрела давно потерянную связь. Больше не было ощущения чужеродности всему, что его окружало, так что Зиргрин был уверен, что мгновенное перемещение, быть может, пройдет сложнее обычного, но ничего критического не случится.