Стая гадких утят (сборник) - Татьяна Луганцева

– Чему ты радуешься, Яна? Уму непостижимо! Вам вменяют злостное хулиганство! Грозят крупные денежные штрафы, а то и лишение свободы! Угон спецмашины, езда в нетрезвом виде, да еще и без категории в правах, при которой ты могла бы находиться за рулем грузовика. Затем нанесение материального вреда людям. Все были в дорогих платьях и костюмах, сами понимаете, свадьба. Нанесен колоссальный моральный ущерб присутствующим на свадьбе людям. Согласитесь, не каждый день искупаешься в таком ароматном душе…

– И что? – с вызовом отчеканила Яна.

– Ничего. Невеста в шоке, они с женихом понесли самый колоссальный моральный ущерб, – пояснил Лебедев, закуривая.

– Ничего… переживет… – легкомысленно отмахнулась Яна, звякнув дорогими золотыми браслетами на тонком запястье. – Как Женя пережил ее предательство! Измена – похуже, чем дождь из нечистот!

Лебедев вздохнул и задумчиво уставился на Яну. Та еще картинка… На фоне побитого лица и странной спортивно-эротической одежды дорогущие украшения из золота высокой пробы с крупными брильянтами и сапфирами смотрелись, мягко говоря, негармонично. У госпожи Цветковой было много дорогих, красивых, а часто и эксклюзивных украшений, которые дарил ей раньше Ричард, а потом Карл. Даже после развода Ричард все равно на праздничные даты дарил Яне золото, зная ее любовь к крупным, ярким украшениям. Преподносил он их так, что Яна не могла не принять. Иногда она сама покупала себе украшения, если, увидев, не могла оторвать взгляд.

– Откуда такая ненависть к гражданке Галине Светловой? – поинтересовался Лебедев.

– Наконец-то разумный вопрос! – обрадовалась Цветкова. – А никто не поинтересовался у этой гражданки, почему она два года жила с Женей гражданским браком, пользуясь всеми благами? Человек жил ради нее, дом построил для нее, а она что? Видите ли, работает он с дерьмом, фи, носик она воротит! Да это она – дерьмо! Вот и получила, что заслужила! Это еще не известно, кому надо выплачивать за моральный ущерб, – разгорячилась Яна.

– Браво! Наконец-то я понял! Оказывается, есть объяснение этому безумному поступку. Праведная месть, так?

– Так! – откликнулась Яна.

– И Яна ни в чем не виновата, – сразу встрял Евгений. – Я занимаюсь этим дерь… То есть делом, мне пришла в голову эта идея, я заставил Яну проделать все это.

Лебедев молча выслушал, улыбаясь уголками губ.

– Я ценю ваше благородство и даже попрошу, чтобы ваше заявление рассмотрели более серьезно. Это хорошая цель – взять вину на себя и дать возможность помучиться угрызениями совести. Но я сейчас здесь не для протокола и ни за что на свете не поверю, что госпожа Цветкова ни при чем. Просто ангел во плоти, я сейчас расплачусь! Мне даже немного жаль вас, Евгений. Так эта женщина действует на окружающих. Это ее «фирменная фишка», так сказать, «фирменный рецепт». Нужны годы тренировок, чтобы противостоять ее напору, натиску и умению убеждать. Может, Цветкова, ты обладаешь способностью гипнотизировать и сама того не знаешь? С ней ведь как, Евгений: с вечера можно начать пить и очень складно говорить про жизнь, а утром – очнуться на верхушке Эйфелевой башни с украденным седлом от золотого унитаза, которое она вас уговорила стырить у «зажравшегося богача» и отдать голодающим в Африке. Но по дороге вы еще как-то оказались во Франции для оказания интеллектуальной помощи французской полиции, хотя вас никто об этом не просил.

– Ха-ха-ха! – громко, по слогам произнесла Яна, не улыбаясь. – Что-то тут сильно много говорят обо мне, меня не спрашивая. Яна Цветкова еще никогда никого не предавала, и я никому не позволю взять всю ответственность на себя. Молчи, Женя! Я все слышала и все поняла. Я была более вменяемая, чем ты, все помню! Мы все делали вместе. И то, что мы делали, нам обоим доставляло сумасшедшее удовольствие. Так что и отвечать будем вместе! Хотя сама идея мероприятия, не скрою, зародилась у меня! Чем я очень горжусь, к вашему сведению!

– Не боишься тюрьмы? – строго спросил следователь.

Яна мгновенно вскочила на ноги и уже через секунду оказалась на коленях у Лебедева, свернувшись клубочком и гладя его по голове.

– Васенька, ты же поможешь мне? Как же ты без меня-то?

– Вот это очень интересный, то есть сомнительный, комплимент. Может, стоит упрятать тебя в тюрьму, чтобы общество вздохнуло спокойно? – Следователь попытался отстраниться от нее, покраснев до корней своих темных и густых волос.

– Ты же не сделаешь так, Вася? – поморгала длинными ресницами Яна.

– Вася… А что Вася может сделать? Я всего лишь следователь, – окончательно стушевался он.

– По особо важным делам, – проникновенно напомнила Яна, старательно хлопая ресницами и стараясь не думать, что от нее может дурно пахнуть и, скорее всего, не надо было опрометчиво бросаться мужчине на колени.

– Если только… – усмехнулся Лебедев.

– Ты точно нам поможешь, я знаю, – погладила его по голове Яна. – Иначе бы ты вообще сюда не приехал. Ведь так?

– Не факт. Я просто не мог не откликнуться на просьбу женщины, попавшей в беду, понятно? Я же не знал, что здесь все так серьезно. Как представлю себе эту красочную картину с вами в главных ролях, так цепенею. Нелегко будет компенсировать испорченную свадьбу.

– Что?! – Яна соскочила с его коленей. – Что мы такого сделали?! Расписались они! А кто ответит за испорченную жизнь?! И никакую свадьбу мы не испортили! Наоборот, мы превратили ее в незабываемое зрелище.

– Это точно! – устало кивнул следователь. – Такое не забудешь никогда!

– Конечно! Все свадьбы проходят стандартно, а здесь точно будет что вспомнить в старости, – яростно закивала Яна. – Они еще и смеяться будут! И вообще, какашки – это к деньгам!

– Ты серьезно? – перестал улыбаться следователь. – Вы еще фирму откройте. Выезд, обслуживание на дому и в офисе. Незабываемые ощущения, поливка дерьмом.

– Не юродствуй, – надулась Яна.

– А машину мы не угнали, я хозяин всей базы и этой машины тоже, – робко вклинился в разговор Женя.

– Только дерьмо не все наше… Оно коллективное, – сразу вступила Яна. – Но народ этого района Москвы платит за содержание канализации, значит, доверяет Жене утилизировать свои биологические отходы!

Лебедев поморщился:

– Тебя ни в чем не убедить! Знал бы народ, как ты захочешь распорядиться его отходами…

– Народ был бы «за»! Подлецов и предательниц надо наказывать! – Яна показала ему язык.

– Просто маньячка какая-то. Вы нашли хорошее применение тому, что вам доверил народ, ничего не скажешь!

– Это была месть! На это способен любой обиженный человек, сколько можно повторять…

– Это был самосуд! – поправил ее Василий Николаевич.

– Я заплачу любой штраф, только отпустите ее к ребенку, – проявил твердость Евгений.

– Тебе сейчас лучше обратиться не ко мне, а к своему бывшему мужу Ричарду. Он все же работал адвокатом, да и вообще замечательный юрист, – оставил без внимания предложение Жени следователь.

– К Ричарду я больше не обращусь ни за что на свете, – насупилась Яна.

– Хорошо. Я посмотрю, что могу сделать, но судебного разбирательства все равно не избежать, – смягчился Василий.

– Хорошо бы административного, а не уголовного, – проныла Яна, словно выбирала между шоколадкой с джемовой начинкой или шоколадкой с орехами.

Лебедев только взъерошил свои жесткие непослушные волосы широкой пятерней.

– А из чешского посольства за вас не могут замолвить словечко? Иногда это действует… Сообщи своему Карлу.

Он осекся на полуслове, увидев, как Яна изменилась в лице. Создавалось впечатление, что ее настиг острый сердечный приступ. Она побледнела, прижала руку к груди и зашаталась. Евгений мгновенно отреагировал, поддержав ее за локоток и усаживая на стул.

– Вы с ума сошли! – Он с упреком взглянул на следователя. – Яна так переживает! У них и так сейчас непростые отношения, он ушел от нее… А вы предлагаете забить последний гвоздь в крышку гроба их любви – сообщить ему, что его бывшая возлюбленная сидит в «обезьяннике» по очень странному обвинению. Она ночью с каким-то мужиком приехала пьяная на спецмашине и залила какую-то свадьбу какашками?! Да вы что?! Он же, со слов Яны, настоящий аристократ, князь! А вы тут с таким… Яна, что с тобой?! Что? Дышать тяжело?

– Нет, ничего… все хорошо… Просто представила себе реакцию Карла… его аристократического общества… Прямо холодок по спине пробежал.

– Ну хорошо! Не будем никому сообщать, я же не знал… Я видел Штольберга, и он произвел на меня очень приятное впечатление. Умный и адекватный человек. Что же ты, Цветкова, сделала? Чем допекла заморского принца?

– И ты туда же… Я допекла… Почему именно я? Может, это он? – огрызнулась Яна.

– Сама-то в это веришь? – Лебедев внезапно повеселел.

Не иначе весть о том, что Яна рассорилась и рассталась с двумя главными мужчинами своей жизни, придала ему оптимизма.