До того как умрет природа - Жан Дорст

Нетрудно себе представить реакцию первых исследователей и тех, кто пришел вслед за ними: люди, на родине которых крупные млекопитающие уже давно исчезли, были потрясены, увидев огромные стада животных на обширных территориях. Тысячи слонов, антилоп разных видов, зебр и жирафов производили на них такое же грандиозное впечатление неиссякаемого богатства природы, как и огромные стада бизонов в Северной Америке.

Рис. 21. Лошадиная антилопа (Hippotragus leucophaeus).

В основе начавшегося массового истребления животных лежало нездоровое желание спустить курок во что бы то ни стало, заманчивость «картины» непревзойденной охоты, жажда нажиться на торговле слоновой костью. Здесь еще раз проявилось безрассудное стремление разрушить природный практически еще не тронутый капитал.

Хищническое истребление фауны началось в XVIII в., после того как голландцы заселили южную часть Африки и стали постепенно продвигаться на север. В то время на юге континента крупные копытные были представлены богаче, чем в любой другой части Африки. Неисчислимые стада совершали по саваннам регулярные миграции. И на всем этом пространстве фауна крупных копытных была уничтожена, за исключением отдельных ограниченных районов, а некоторые виды исчезли совсем.

Голубой лошадиной антилопе (Hippotragus leucophaeus) досталась печальная «привилегия» быть первым африканским копытным, искорененным человеком (рис. 21).

Рис. 22. Квагга (Equus quagga quagga).

Она была распространена лишь в некоторых районах Южной Африки и никогда не встречалась дальше района Свеллендама в Капской провинции. Ограниченное распространение и невысокая численность обрекла ее на быстрое исчезновение. По свидетельству путешественников начала XIX в., последние представители этого вида были истреблены еще в 1800 г.

Ее участь разделили некоторые подвиды зебр, прежде всего квагга (Equus quagga quagga) — южный представитель вида, распространенного также в Восточной Африке. В отличие от других зебр она имеет полосы только на шее и морде (рис. 22). Хотя распространение квагги было строго ограничено территорией Капской провинции, Республики Оранжевой и рекой Вааль (на севере), ее численность еще в начале прошлого века была значительной. Буры умышленно истребляли кваггу, чтобы «убрать» ее, как, впрочем, и других крупных животных, с территорий, которые они намеревались использовать под сельскохозяйственные культуры. За пятьдесят лет они вполне справились с этой задачей: квагга исчезла на большей части ареала; на территории, расположенной к югу от реки Оранжевой, последняя квагга была убита в 1858 г. К северу от этой реки еще можно было видеть стада этих животных, так как буры освоили этот район несколько позже. Но примерно в 1855 г., когда буры заселили и эти места, началось массовое истребление квагги. В основном на нее охотились ради ее кожи, которую в значительном количестве экспортировали или использовали для изготовления мешков под зерно. Хотя точная дата окончательного истребления квагги не известна, но она относится примерно к 1870—1880 гг. Таким образом, квагга исчезла немногим раньше другого представителя зебр в Бечуана-ленде и в Республике Оранжевой — бурчелловой зебры (Equus quagga burchelli), которая, несмотря на свою многочисленность, также исчезла на большей части своего ареала. Последний экземпляр этой зебры погиб в неволе в Лондонском зоопарке в самом начале нашего века. Близкий к ней подвид (Е. q. antiquorum) в настоящее время представлен несколькими экземплярами, обитающими в западной части африканского юго-запада.

Не менее пострадали и антилопы, во всяком случае, целые популяции большинства видов этих животных исчезли почти полностью. Так, исчезла антилопа бонтбок (Damaliscus dorcas), ранее обитавшая в юго-западной части Капской провинции, и белолобый бубал (Damaliscus albifrons), распространенный в Карру до границ Трансвааля и Бечуаналенда. Хотя некогда это были самые многочисленные антилопы Южной Африки, сейчас в диком состоянии они обе исчезли на большей части своего первоначального ареала. Такая же судьба постигла белохвостого гну (Connochaetes gnou), горную зебру (Equus zebra), слона (Loxodonta africana), в XVII в. еще многочисленного даже на юге Капской провинции. В южной части Африки они все были фактически истреблены.

Можно привести еще немало примеров, свидетельствующих о систематическом истреблении необычайно богатой фауны Африки. После уничтожения бизонов в Северной Америке мы не знаем другого случая столь массового истребления животных. Естественный капитал необычайной ценности исчез, таким образом, менее чем за один век.

Остальная часть Африканского континента переживала аналогичную «эволюцию» по мере заселения ее европейскими колонистами. Крупные животные, платя тяжкую «дань», отступали по мере проникновения людей в глубь страны.

Особенно наглядным примером являются слоны, некогда распространенные на всей обитаемой части континента южнее Сахары. С давних пор на них велась организованная охота для добычи слоновой кости37. Этот ценный материал составлял наряду с черными рабами основной «продукт» торговли в течение столетий. Но до эпохи колонизации qxoia велась в таких пределах, которые не угрожали существованию самого животного. Со временем спрос на слоновую кость стал быстро повышаться. С 1860 г. одна только Англия ежегодно получала по 550 тыс. т слоновой кости; эта цифра дает представление о количестве убитых слонов, тем более что «носители больших клыков» уже тогда стали довольно редкими. Ливинг-стон писал, что в эту эпоху средний вес бивней равнялся 6—7 кг, так как охотники убивали всех слонов подряд — независимо от того, был то самец, самка ил и молодой слон. В 1880 —1910 гг., когда торговля слоновой костью достигла своего апогея, вывоз осуществлялся главным образом через порты восточной части Африки, куда стекалась слоновая кость, добытая в Кении, Танганьике и Бельгийском Конго. По словам Жаннина (Jeannin, 1947), в начале европейской экспансии в бывшем Бельгийском Конго бивни весом 60—70 кг были не редкостью и средний вес их составлял 15 кг, в 1880 г. он снизился до 10, в 1910 г.— до 8, а в 1920 г.— даже до 6 кг38

К 1880 г. ежегодно убивалось, чтобы удовлетворить спрос европейского рынка, от 60 до 70 тыс. слонов, а фактически, вероятно, уничтожалось еще большее количество животных, так как известный процент бивней, не годных для сбыта, обрабатывался на месте.

Что касается носорогов, то и они не избежали этой участи. Рог несчастных животных, из-за которого их уничтожали в Азии, стал и в Африке причиной их беспощадного избиения. Количество носорогов быстро шло на убыль сначала в Южной, а затем и в Восточной Африке. Особенно снизилось количество белых носорогов (Dicerus simus), ранее широко распространенных в Южной Африке (типичная форма) и у границ Судана, Конго и Убанги (форма cottoni).

Численность остальных крупных копытных животных таяла в таких же огромных пропорциях вследствие беспощадной и неразумной охоты. Большей частью белые охотники стремились создать непревзойденную «картину» охоты, побивающей рекорды предшественников. При таких масштабах охоты фауна быстро убывала, равнины покрывались трупами животных, брошенных на поживу гиенам и грифам. С 1932 г. носорог фактически исчез; с территорий, находящихся под французским владычеством, а количество бегемотов и жирафов уменьшилось повсеместно, особенно на западе Африканского континента, где этих животных осталось так мало, что даже относительное восстановление их численности отныне уже невозможно (рис. 23).

Роковой удар крупной фауне нанесло появление современного огнестрельного оружия. Перед охотниками-профессионалами открылись новые возможности. Они начали поставлять свежее или сушеное (билтонг) мясо для рабочих крупных промышленных концессий или занятых в сельском хозяйстве. Таким образом, истреблению животных не было конца вследствие возрастающих возможностей их коммерческого использования.

Рис. 23. Сокращение ареала жирафа (Giraffa camelopardalis) в Африке (A. Innis Dagg, Mammalia, 1962).Слева — первоначальный ареал, справа — современный. Надо отметить, что в настоящее время ареал этого животного состоит из нескольких разрозненных участков, а в Западной Африке оно исчезло почти полностью.

Одновременно развивалась торговля шкурами, процветающая и по сей день. Конечно, часть шкур принадлежала наиболее распространенным видам, из которых многие существуют и сейчас. Но отсутствие учета численности как в прошлом, так и в настоящем не дает возможности подсчитать уничтоженных таким образом антилоп. Основываясь на некоторых цифрах современной эпохи, можно считать, что количество добываемых ежегодно шкур довольно значительно. По данным Марти (Marty, 1955), в 1953 г. через территории, которые были в то время владениями Франции, было переправлено 750 тыс. шкур, причем большая часть их принадлежала антилопам. Однако цифра эта сильно занижена, так как подсчитаны только шкуры, проходящие через таможню. Между тем шкуры антилоп жители Африки широко используют и на месте. Поэтому, предположив, что в Африке за один год уничтожается около 2 млн. антилоп, мы будем недалеки от истины. К такому же заключению можно прийти и в отношении Восточной Африки, в частности Сомали, откуда за год (Funaioli, Simonetta, 1961) экспортируется примерно 350 тыс. шкур антилопы дик-дик (Madoqua, Rhynchotragus) и примерно 70 тыс. шкур антилоп, главным образом (80%) жирафовой антилопы, или герануки (Lithocranius walleri), что влечет за собой заметное сокращение численности этого вида.