Балтийские патриоты - Константин Николаевич Буланов

наша главная цель, господа, — в отличие от командующего японской эскадры, стоявший на мостике «Славы» Протопопов главной целью всей операции полагал уничтожение как можно большего количества боевых кораблей противника, а не войсковых транспортов. Мало кто это знал, но цели мешать японцам высаживать свою армию на Корейском полуострове, никто флоту не ставил. Даже наоборот, все первые месяцы с начал войны командующим эскадрами и отдельными отрядами кораблей предписывалось не сильно стараться в деле прерывания вражеской десантной операции. По этой же причине император на секретном совещании, имевшим место в июне 1903 года, лично приказал Макарову не громить противника раньше времени. Нет, никто командующему Тихоокеанским флотом не запрещал давать сдачи или откусывать по кусочку от японского флота. Ему даже позволили время от времени тревожить противника набеговыми операциями, дабы последние не расслаблялись. Ну и потери на минах, отнесенные к «неизбежным на море случайностям», тоже не ставились бы в вину Степану Осиповичу. Но вот давать Того генеральное сражение, до того как большая часть японской армии окажется на континенте, было запрещено строжайше. Нет, Николаю Александровичу не нужна была быстрая и бескровная победа, как бы удивительно это ни звучало. Ему не требовалась почетная капитуляция сохранившей свою армию и часть флота Японии, что уже через десять лет могла бы предпринять новую попытку оторвать от России кусок территорий. Ему требовалось полностью разгромить поддерживаемого многими внешнеполитическими врагами противника, чтобы все осознали — трогать его страну, себе дороже. Именно поэтому был разработан план полного уничтожения японских сухопутных войск путем прерывания их снабжения и последующего изматывания в боях. И не только! По этой же причине после, несомненно, кровавого для противника противостояния по границе реки Ялу, где уже были возведены сотни полевых укреплений и укрытий для полевой артиллерии, японцев предполагалось пропустить в Маньчжурию. По сути, для всей вражеской армии готовился огромный котел, ограниченный с трех сторон водой и долговременными бетонными укреплениями устроенными по всей длине перешейка Цзиньчжоу, отделявшего Квантунский полуостров от Маньчжурии, где уже заняла оборону 3-я дивизия морской пехоты Российского Императорского Флота со всеми средствами усиления и при поддержке десятков тяжелых мортир и осадных орудий. И для того, чтобы план полностью сработал, требовалось выбить у японцев как можно больше крейсеров — кораблей, что могли бы взять на себя роль охранников судов снабжения и оберегать своих подопечных от десятков русских вспомогательных или бронепалубных крейсеров. Потому и были оставлены приманки в Шанхае и Чемульпо. Потому и дежурили поблизости хищные звери, поджидая неосторожных охотников. — Сергей Эмильевич, — обратился он к старшему артиллерийскому офицеру, — как только окажемся на дистанции в 45 кабельтов от концевого крейсера японцев, начинайте пристрелку главным калибром. Глядишь, повезет нанести достаточные повреждения, чтобы выбить его из строя, а после и дожевать уже общими усилиями. Пусть наш славный крейсер и забронирован на славу — улыбнулся озвученной аж тройной тавтологии Николай Николаевич, — проверять его на прочность у меня нет ни малейшего желания. — Отдав приказ капитану 2-го ранга Генке, он перешел к перестроению строя колонны в правый пеленг, с тем, чтобы обеспечить возможность ведения огня по японскому бронепалубнику всем трем крейсерам своего отряда. Пусть лишь небольшим количеством орудий способных вести огонь по курсу, но даже этого было много для небольшой «Ниитаки», по которой в конечном итоге должны были начать бить не менее восьми 203-мм орудий.

Долгожданный приказ на выдвижение и вступление с японцами в бой поступил на «Память Азова» практически одновременно с началом отворота крейсеров контр-адмирала Уриу обратно к Чемульпо. Протопопов, не располагая точными сведениями об оставшихся близ побитой «Асамы» бронепалубниках — за что Руднев должен был винить исключительно самого себя, предполагал, что тот исполнит роль отличного молота, когда в роли непробиваемой наковальни выступит его отряд. А когда обнаружилось, что японцы принялись убегать от верной смерти, что-либо менять было уже поздно. К этому моменту «Память Азова» уже как четверть часа вел бой с японскими кораблями.

Серьезно опасаясь сохранения «Асамой» боевой эффективности в плане мало пострадавшей в недавнем бою артиллерии, Руднев не стал выдвигать свой крейсер далеко на юг с целью выхода на те же дистанции боя, что была у погибшего «Корейца». Слишком уж много минусов было у подобного шага, начиная с возможного выхода японских крейсеров и сохранившихся миноносцев в минную атаку, что имела не малые шансы на успех, заканчивая неспособностью устаревшей брони главного пояса его крейсера сдержать бронебойные снаряды среднего калибра с трех-четырех кабельтов. Потому, едва крейсер, в соответствии с заверениями штурманского офицера, покинул территориальные воды Кореи, он повернулся левым бортом к японским визави и спустя четверть минуты открыл огонь по «Такачихо». С одной стороны, этот бронепалубный крейсер нес более тяжелое вооружение, нежели «Чиода». С другой стороны, в отличие от все той же «Чиоды» он не обладал броневым поясом. Хотя последний у первого броненосного крейсера Императорского Флота Японии был весьма куцым. Но, тем не менее, он наличествовал, и этот факт стоило принимать во внимание.

Дистанция в 12 кабельтовых, являвшаяся вполне комфортной для обеих сторон, уже на второй минуте боя позволила русским артиллеристам открыть счет. Малые скорости всех участников нового сражения, не превышавшие трех узлов, отсутствие какого-либо маневрирования и практически полный штиль как нельзя лучше способствовали меткой стрельбе. Всего минута и два десятка 120-мм снарядов потребовались, чтобы поймать «Такачихо» в вилку, после чего свой голос подали три восьмидюймовки.

Имея первоначально целью выбивание как можно большего количества орудий вражеских кораблей, чтобы впоследствии меньше получать в ответ, Руднев приказал вести огонь лишь фугасными снарядами, что не преминуло сказаться на выживаемости японских моряков. Пусть процент попаданий не превышал поначалу пяти, скорострельность и численность 120-мм орудий Канэ батареи среднего калибра крейсера позволили уже в первые пять минут всадить в борт и палубу «Такачихо» дюжину новейших 23-килограмовых снарядов снаряженных тротилом[3]. Несколько уступающая пироксилину в плане бризантности, эта новейшая взрывчатка была лишена всех его недостатков связанных с особенностями хранения, что для флота было немаловажно, и потому постепенно, по мере выработки, оказывалась внутри снарядов. Партия как раз именно таких снарядов в свое время попала в погреба среднего калибра «Памяти Азова» и ныне демонстрировала убийственную мощь новых боеприпасов.

Построенный в Эльсвике даже на год раньше «Корейца» этот ветеран японского флота, тем не менее, нес исключительно скорострельное вооружение среднего калибра при практически полном отсутствии противоминной артиллерии и потому неплохо подходил для линейного сражения в отличие от русских крейсеров 2-го ранга, выполнявших роль разведчиков при эскадре и охотников