Лунная ведьма - Линда Джонс

Волк опустил голову и принюхался. Он выглядел не агрессивным, скорее просто любопытным. Это воодушевило Жульетт.

— Хороший волк, — тихо заговорила она. — Хочешь подружиться? Друг бы мне сейчас очень пригодился. Было бы здорово, если б ты помог мне отсюда выбраться. Ты хочешь что-то сказать?

Животное ткнулось в Жульетт носом, и она затаила дыхание. Какой же он огромный! Она не знала, что волки бывают настолько крупными. В глубине его горла зародился рык, и животное оскалилось, показав большие, острые зубы. Ого, сколько их у него! Жульетт приняла решение: вниз.

Она начала быстро спускаться, но слишком поспешила и оступилась. Мгновение отчаянно пыталась за что-нибудь уцепиться, но вскоре окончательно потеряла равновесие. На краткий миг падения у неё перехватило дыхание, а от болезненного приземления вышибло дух. Волк изящно и спокойно спрыгнул и остановился рядом с ней. Жульетт закрыла глаза, готовясь к атаке дикого зверя. Она никогда не предполагала, что умрёт вот так — съеденной заживо.

Но животное не напало. Волк стоял, изучая её странными пылающими глазами, и ждал. Чего?

Очень осторожно, чтобы не встревожить животное, Жульетт сначала села, потом поднялась на ноги.

— Ты все-таки решил стать моим другом? — она перевела взгляд на горный склон. Не хотелось даже думать о том, чтобы карабкаться туда ещё раз, но иного выхода не оставалось. Благодаря падению через несколько часов у неё разболится всё тело, но она ничего себе не сломала и не вывихнула, поэтому незачем лежать здесь и стонать. Она шагнула к горе, и волк зарычал. Жульетт посмотрела на животное, преградившее ей путь к спасению. Через секунду зверь подтолкнул её носом. Она не сдвинулась с места, и он подтолкнул снова. Потом поднял огромную лапу и настойчиво шлёпнул по бедру.

— Чего ты хочешь? — спросила она. Подталкивая её носом и лапами, волк заставил Жульетт развернуться. Теперь она смотрела на дорогу, по которой пришла сюда. — Ты же не…

От лёгкого шлепка по заду она с визгом качнулась вперёд.

— Эй! — Жульетт оглянулась. Она не знала, где сегодня ночевал Рин, но не хотела, чтобы он услышал вопль. Главным образом потому, что находилась совсем не там, где он её оставил. — Это было очень грубо, — прошептала она.

Выглядело так, будто волк пытается направить её к лагерю, но ведь это невозможно. Животные руководствовались только инстинктами. Жульетт повернулась к горному склону, волк зарычал и встал у неё на пути. Тогда она развернулась в сторону лагеря. Животное, успокоившись, замолчало. Чтобы проверить свою теорию, она целенаправленно зашагала назад к месту разбивки лагеря. Волк пошёл за ней, но не рычал и не толкался. Однако стоило ей попытаться вернуться к свободе, зверь загородил дорогу и предупреждающе рыкнул.

— Ты волк Рина? — спросила она, поглядев на животное, которое гнало её обратно. — Все-таки он не бросил меня без охраны. Ты постоянно стоял на страже. — Разумеется, Рин приставил стража. Разве он несказал, чтообязан защищать её и оберегать от опасностей? А взамен она должна стать его женой и обеспечивать комфорт. Никогда!

Всю обратную дорогу волк следовал за ней по пятам, а Жульетт тем временем разрабатывала план. Похоже, спастись будет не так просто, как она сперва решила, но когда-нибудь Рин начнёт доверять ей и оставит без охраны. Не сегодня и, возможно, не завтра, но всё же оставит. Они не задержатся в этих высоких горах навечно. Он сказал, что его дом далеко, и, конечно, по пути ей подвернётся возможность освободиться.

Айседора в такой ситуации ввязалась бы в драку, пусть даже с риском погибнуть. Софи, воспользовавшись своей красотой и очарованием, попыталась бы подольститься к похитителю или немного поплакать, и если бы ничего не получилось, рискнула бы сбежать. А в случае неудачи, убежала бы снова при первой же возможности. Хотя, не влюбись Софи в Кейна Вардена, наверное, сочла бы это похищение волнующим приключением.

Айседора предпочитала бороться, Софи убегать. Но Жульетт обладала чертой, которой не было у её сестёр: терпением.

Она пинком развернула свёрнутую медвежью шкуру и села. Почти мгновенно сквозь накидку и платье просочился холод, и Жульетт задрожала. Здесь, высоко в горах, было гораздо холоднее, чем на дороге в Арсиз. Она совсем обессилила, но спать не могла. А когда, наконец успокоившись, легла на меховую постель, мороз уже добрался до её кожи.

Терпение поможет ей продержаться следующие несколько дней, пока не представится возможность сбежать. Всего-то нужно убедить Рина, что она не может предложить ему заботу. Любого вида. Казалось, он решительно настроен не причинять ей вреда и даже весьма убедительно пообещал не позволять никому другому делать ей больно. Возможно, все-таки получится найти способ его образумить.

Она посмотрела на волка, который остановился всего в паре шагов от неё.

— Интересно, может ли Рин поменять мнение? Прислушается ли к пожеланиям женщины? Наверное, если он захочет убедить меня, что нам суждено быть вместе, то не станет сердить или расстраивать. Думаю, нужно это как-то использовать: притвориться, будто я признаю его своей парой и согласна выйти замуж, и обвести вокруг пальца. — Софи с лёгкостью могла такое проделать, но Жульетт? Она полагалась на практицизм, который вряд ли ей сейчас поможет.

Жульетт потёрла ладонями вдоль замёрзших рук, чтобы избавиться от пробирающего до костей холода. Когда это не помогло, она завернулась в шкуру, как в кокон, но озноб не проходил. Волк медленно направился к ней, неотрывно глядя на Жульетт золотыми глазами. Мгновение он постоял рядом, потом придвинулся ещё ближе. Неужели дикий зверь просто выжидал, когда она окажется совсем беспомощной? И теперь собирается напасть?

— Рину сильно не понравится, если ты меня съешь, — тихо предупредила она.

Однако волк не оскалился, а лёг рядом, прижавшись мехом к медвежьей шкуре. Жар его тела тут же просочился сквозь постельную скатку и согрел Жульетт. Волк опустил голову на землю и поудобнее подогнул лапы.

Он пах так, как и следовало животному. Мускусно, но свежо и приятно. Если бы она смогла заставить себя вытащить руку из-под тёплой медвежьей шкуры, то, наверное, захотела бы потрогать этот длинный, золотой мех, погладить его и выяснить, такой ли он шелковистый, каким выглядит. Жар волка утешал и убаюкивал. Само его присутствие удивительно успокаивало.

Жульетт все-таки высунула одну руку из кокона и очень медленно потянулась к волку. Зверя, кажется, этот жест не встревожил, поэтому она нежно погрузила пальцы в мягкую, шелковистую шерсть. Золотой мех был именно таким тёплым и нежным, каким представлялся, и куда более манящим, чем она предполагала. От поглаживаний волк закрыл глаза и довольно вздохнул. У него получилось что-то между рыком и урчанием.