Капитан народа (СИ) - Дмитрий Золотухин

— Двадцать девятого я получил приказ — утром тридцатого возглавить расстрельную команду, — продолжал Вильямс. — Ночью я украл лодку и сбежал по реке. Наутро высадился на северном берегу озеро Тесоко, где меня и задержали.

"Благородство или разумная трусость? — подумал Давила. — Всем известно, что Империя никогда не щадит военных преступников Альянса. Впрочем, важны не мотивы этого Вильямса, а его информация".

— Сколько солдат Альянса находится в лагере?

— Постоянно — батальон территориалов. У них только пехотное оружие. На вышках — тяжелые пулеметы, на холме над лагерем — позиция ракетометчиков.

— Сможете построить план лагеря? — спросил Виская, устанавливая на стол переносной комм. — Включив компьютер, он вывел на экран карту долины реки Мансанарес.

— Лагерь вот здесь, — Вильямс увеличил масштаб карты. — Разрешите, гражданин полковник.

Виская поморщился, услышав революционное обращение. Но отошел от комма, давая перебежчику возможность нарисовать план лагеря.

— Надо прекратить это, господин полковник, — сказал Давила. — Взять лагерь. Освободить смертников.

— Сами мы с этим не справимся, — заметил Педро. — Придется обратиться к военным.

Он нахмурился. — Давненько я не виделся с господином Головиным.

31.

1 мая 2771 г. Остров Эспаньола, планета Ла-Магдалена.

Педро казалось, что со дня их последней встречи постаревший на семь лет и поднявшийся на два чина Дмитрий Головин почти не изменился. По-прежнему, даже в походных условиях, командующий был безупречно выбрит и облачен в чистую полевую форму. Только в волосах и аккуратно подстриженных усах — ранее угольно-черных — засверкала седина.

— А вы совсем не изменились, полковник Виская, — усмехнулся фельдмаршал. — По-прежнему вмешиваетесь в вопросы вне вашей компетенции. Ну, шутки в сторону. Освобождение заключенных — задача для штурмовиков. Отправьте перебежчика в мой штаб — его показание пригодятся при разработке операции.

— Прошу вас, господин фельдмаршал, позволить мне принять личное участие в операции.

— Это невозможно, полковник, — нахмурился Головин. — Похоже, вы не осознаете свою важность для нашего дела. Вы — единственный человек на этом м… богоспасаемом острове, которого уважают и крестьяне и знать. И поэтому вы мне нужны живым.

Вискайе, само собой, было приятно слушать признание своих заслуг от человека, который (как ему было отлично известно) привык не хвалить, а придираться. Но с другой стороны, новый статус почти наверняка должен был принести Педро больше неприятностей, чем выгод.

— Господин фельдмаршал, для Гражданской гвардии участие в освобождении заложников — дело чести, — сказал он. — Вот и майор Давила рвется принять участие в операции.

— Майору я разрешаю участвовать, — сухо сказал командующий. — Вам — нет.

На минуту в кабинете установилось молчанье.

"Самое время проявить христианское смирение", — подумал Виская. Встав, он надел кепи и взбросил руку к виску.

— Честь имею, господин фельдмаршал!

32.

9 мая 2771 г. Остров Эспаньола, планета Ла-Магдалена.

— Готов, гвардеец!

— Как говорил барон Баден-Пауэлл, всегда готов! — отшутился майор Пабло Давила. Автопереводчик в его шлеме исправно повторил его слова по-русски.

Офицер гвардии в полевой форме и шлеме странно смотрелся рядом с закованным в бронескафандр офицером штурмовиков. Но, по крайней мере, вместе с десантниками 76 русской бригады Звездной пехоты, освобождать жителей Эспаньолы будет один Ла-Магдаленский гвардеец. К тому же, если операция пойдет по плану, броня ему не понадобится.

Десантный шаттл мчался над поверхностью реки Мансанарес. Исток реки крылатые машины миновали без потерь: позиции ПВО Альянса на берегах озера Тесоко были заранее подавлены имперскими москитами. И теперь восемнадцать десантных катеров штурмбата и тридцать тяжелых транспортных шаттлов неслись по тылам мятежников, приближаясь к "лагерю смерти".

Пабло сидел в кабине "командирского" десантного шаттла позади пилотов, рядом с командиром штурмовой роты капитаном Булавиным. Через фонарь кабины была хорошо видна темная река, текущая к морю под звездным небом.

Пабло перестроил свой шлем в режим ночного видения; и река озарилась призрачным зелёным светом. По комму прозвучала короткая команда, и катер повернул направо, и, перевалив через гряду холмов к востоку от реки, помчался на юг, прижимаясь к земле. Теперь вершины холмов по правую руку были выше шаттла. "Уклоняются от радарного поля, — подумал Давила. — Ловко".

Через минуту прозвучала команда: — Всем приготовиться!

Катера повернули налево, и, проскочив над холмами, вновь помчались над рекой. Впереди в зеленом свете ПНВ был виден лагерь смерти — ряды бараков, окруженных двойным забором из колючей проволоки, с вышками по углам. Несколько бараков были выстроены между двумя линиями колючки.

— Атака, — прозвучал приказ комбата. Шаттл наклонил нос; ракеты сорвались с направляющих и обрушились на высоту к югу от лагеря, мгновенно скрывшуюся в яркой туче объемного взрыва. К счастью, шлем автоматически отрегулировал яркость — иначе вспышка ослепила бы Пабло. А вот расчётам ракетомётов на холме уже ничего не могло помочь….

Шаттл промчался южнее лагеря. Застучал тяжелый пулемет: бортстрелок вел огонь по сторожевым вышкам. С одной из вышек ударил пулемет, но трассы прошли над катером. Ответная очередь покончила с вражеским стрелком.

Другие шаттлы обрушили ракетный огонь по казармам охраны. Вскоре внешняя часть лагеря, где располагались каратели, превратилась в сплошное огненное кольцо.

Погасив скорость, катера стали садиться. Одни опускались на лагерный плац, другие садились у края лагеря, рядом с пылающими развалинами казарм охраны. Следом за штурмовыми шаттлами на плац стали садиться транспортные машины, предназначенные для перевозки освобожденных пленных.

— В атаку! — приказал капитан. — Пленных не брать!

Вскакивая с кресла, Давила жестко усмехнулся: он знал, что приказ беспощадно уничтожать охрану концлагерей отдал лично фельдмаршал Головин. И совершенно правильно.

Отключив ночной режим (горящие казармы давали достаточно света) Пабло выскочил из шаттла вслед за штурмовиками. Рота капитана Булавина вела бой на восточной окраине лагеря, зачищая их от охраны. Хотя большая часть "территориалов" навсегда осталась в развалинах своих казарм, уцелевшие бойцы Альянса пытались отстреливаться.

Свистнула пуля, и Давила выстрелил по вспышке. Пробежав пару метров, он увидел труп охранника — в одном белье и с автоматом. И стал продвигаться дальше, вслед за штурмовиками.

Когда впереди в отблесках огня показались громоздкие силуэты в бронескафандрах, в наушниках прозвучал приказ: "Прекратить огонь!". Зачистка периметра лагеря смерти завершилась.

Капитан Булавин развернул большую часть своей роты на подступах к лагерю, готовясь отражать возможную атаку Альянса. Один взвод выстроился цепью лицом к лагерным баракам: нельзя было допустить, чтобы освобожденные пленники смяли порядки роты.

— Майор Давила, — услышал Пабло приказ Булавина. — Возьмите группу штурмовиков и идите к зэкам. Успокойте своих соотечественников, и скажите им: пусть идут к шаттлам.

— Есть, господин капитан, — ответил Давила. Хотя Пабло был старшим по званию, в операции он участвовал рядовым добровольцем. Он попытался отыскать взглядом капитана, но не смог: все штурмовики были в бронескафандрах, а маленькую нагрудную нашивку, обозначающую ранг, в освещенной лишь отблесками пламени полутьме различить было трудно.

— Господин капитан, группа капрала Гусарова в вашем распоряжении, — подошедший к Давиле штурмовик тяжело вздернул к козырьку шлема руку в бронескафандре. За ним следовали четверо автоматчиков — боевая группа, самое меленькое подразделение Звездной пехоты.

— Держитесь за мной, — приказал Давила. — Не позволяйте толпе нас смять. И не размахивайте кулаками, мы пришли спасать пленных.

К тому времени заключенные лагеря смерти уже большей частью вышли из бараков и толпились на "улицах" лагеря. Отключив ненужный теперь автопереводчик, Давила со своей "охраной" продвигался через толпу, повторяя одно и то же.

— Лагерь освобожден Имперской армией. Спокойно следуйте к плацу и садитесь на шаттлы. Все будут вывезены.

Громкоговоритель, встроенный в шлем, усиливал его слова (конечно, носить на голове пару колонок было малоприятно, но что делать). Заключенные — мужчины, женщины, дети — слыша родную речь и видя офицера Гражданской гвардии, успокаивались и поворачивали к плацу.

— Пабло! Давила поневоле прекратил свое выступление, когда молодая девушка бросилась ему на шею. Хотя Изабелла Сотело сильно исхудала со дня их последней встречи, и была одета в уродливую серую робу, она была по-прежнему прекрасна.