Пустоземские камни - Михаил Тырин

– Но очевидно, – изрек его напарник. – Ладно уж. Надо работать.

Олейник вдруг почувствовал острую необходимость выйти на воздух. Он молча поднялся и покинул помещение. Гости потянулись за ним. В паре шагов от вагончика четыре шоколадных Гендоса невозмутимо ковырялись в двигателе «КамАЗа». Водитель был неподалеку, он весь извелся, боясь их прогнать.

– Кыш! – сердито крикнул худощавый и махнул на них рукой.

Гендосы зашевелились, беспокойно засеменили ножками, словно почуяли свое космическое начальство.

– Я согласен, – хрипло проговорил Олейник. – Что от нас нужно?

Оказалось, нужно было совсем немного. Всего-то – очистить берег, где стояли чудища, от людей. Да еще – с помощью солдат убедить поселковых сидеть по домам и не высовываться. Улицы поселка обезлюдели.

Космические представители гоняли туда-сюда на машине и делали что-то непонятное. Никто так и не увидел, в чем суть их работы, однако вскоре Гендосов в округе поубавилось, а к вечеру не осталось вообще ни одного.

Худощавый вечером выглядел вымотанным, его галстук с ослабленным узлом болтался на боку. Напарник же был, как всегда, невозмутим и по-прежнему жевал.

– Буквально через полчаса их здесь не будет, – сказал худощавый Олейнику. – Однако процесс будет э-э... несколько шумным. Хотелось бы, чтоб люди не тревожились без нужды.

– Людей тут уже ничем не встревожишь, – ответил старый космонавт. – Я смогу увидеть, что за процесс вы обещаете?

– Это увидят все, – усмехнулся крепыш. – Такое не скроешь.

Они не спеша направились на берег. Олейник был хмур и разговаривал отрывистыми фразами. Ему словно что-то давило на сердце.

Бойцы спецкоманды, заметив, что начальник экспедиции уходит куда-то с подозрительными незнакомцами, тихонько тронулись следом.

– Я вот все думаю... – проговорил старый космонавт, остановившись на берегу. – То, что вы мне наговорили про галактический союз, про колонии... Давно вы об этом знаете?

– Не трудитесь узнать от нас что-то еще, – невозмутимо сказал крепыш. – Мы сказали вам ровно столько, сколько необходимо. На большее просто не имеем права. Надеюсь, вы поймете...

– Мне это труднее понять, чем всем прочим здесь, – ответил Олейник, тяжело вздохнув. – Вы же знаете, кто я такой?

– Да, мы знаем. Вы были первым пилотом межзвездного космического аппарата. Вы двадцать лет летели к... к альфе Центавра, кажется?

– Да, двадцать лет туда и восемнадцать обратно. И ничего там не нашел. Вообще ничего. Моя жизнь ушла на то, чтоб разочарованные люди поставили космические корабли ржаветь в ангары.

– Ну, не преувеличивайте, – спокойно сказал крепыш. – Будут новые экспедиции, кому-то наконец повезет...

– И вы так спокойно об этом говорите?! – вспылил Олейник. – Вы равнодушно наблюдали, как человечество посылает меня в пустой, безжизненный мир, вы знали, что все эти годы пройдут для меня зря, и ничего не сделали!

– Простите, а что мы должны были сделать? – развел руками худощавый. – Прибежать и откорректировать вам маршрут? Это исключено! Невмешательство – наиболее важный принцип галактического союза. То, что мы с вами об этом говорим, – уже нарушение этого принципа. Если б не крайние обстоятельства, вы бы вообще о нас не узнали.

– Да, – согласился крепыш. – Нас вообще-то нет. То есть мы есть, но... Но нас нет.

Космические монстры неподвижно стояли, отражаясь в воде. Олейник смотрел на них, осознавая чувство какой-то новой потери, которая вот-вот совершится.

– Для вас все просто, – угрюмо сказал он. – А каково мне?

– Что ж... – вздохнул худощавый. – Вы сделали еще один шаг на пути естественного развития человечества. Разве мог единственный шаг сразу что-то дать? Второй, третий тоже могут быть бесплодными.

– И вы будете спокойно смотреть, как мы делаем эти бесплодные, но невероятно тяжелые шаги?

– Да, будем смотреть, – отрезал крепыш. – В деле освоения Вселенной мы вам не помощники. Мы лишь наблюдатели, разве забыли?

Олейник хотел что-то ответить, но не успел. Худощавый вдруг схватил его за рукав.

– Тихо! Слышите? Сейчас, кажется, начнется.

Все присутствующие, в том числе и стоящие неподалеку спецназовцы, прислушались. Каждый смутно почувствовал легкую дрожь, которая шла, казалось, и от земли, и от воздуха.

– Нам лучше немного отойти, – сказал худощавый и повел всех прочь от берега. Но не прошло и полминуты, как мир раскололся.

Ужасный грохот разорвал вечернюю тишину. Все дрогнуло, вода в реке всплеснулась, омочив берега. Олейник на секунду потерял ориентацию, он успел увидеть только, как ошеломленные спецназовцы приседают, валятся на траву, закрывая головы руками.

Еще не разбежалось по далеким холмам эхо первого взрыва, как грохнул второй. Он уже не показался таким громким. И теперь Олейник рассмотрел, что щупальца космического монстра собрались вместе, образовав тугой пучок. И из середины этого пучка вырвалась в небо ревущая белая стрела, на острие которой разгорелась маленькая звездочка.

Олейник в какой-то миг взглянул на наблюдателей – те морщились от грохота, однако были вполне спокойны. Между тем майор, вращая глазами и корча страшные рожи, тянул Олейника за собой.

– Отходим! Быстро отходим! – кричал он. Его бойцы пятились от реки, машинально пригибаясь. – Бегом, бегом!

В ушах звенело. Удары меж тем не прекращались, и земля продолжала вздрагивать. Космонавт позволил отвести себя подальше от берега. Теперь он с расстояния в сотню метров наблюдал, как чудовище стреляет в небо. Затем к нему присоединилось и второе. Они работали, как исполинская спаренная пушка, желающая расколоть вдребезги небесный свод.

– Какие указания, начальник? – прокричал майор.

Олейник лишь покачал головой – в ушах еще звенело. Он не отрываясь следил за стреляющими монстрами. Огненные стрелы уходили за облака и исчезали, сверкнув напоследок крошечной искоркой.

– Они уходят в том же виде, в каком и пришли к вам, – прокричал худощавый на ухо Олейнику. – Небольшие шары-споры, в которых собрана информация и энергия. И где они снова упадут, никому не ведомо.

Уже стреляли три чудища, эхо металось от края до края горизонта. У людей щипало в носу – воздух пропитался раздражающим кислым запахом.

Из поселка понемногу подтягивался напуганный народ. Некоторые с рюкзаками и сумками – им казалось, настал обещанный час для эвакуации. Никто, правда, не бунтовал, не паниковал, не пророчил худого. Приходили и становились меж остальных, завороженно глядя в небо.

– Интересно... – пробормотал Олейник. – Это какая же нужна скорость, чтоб запустить в космос баллистический снаряд! Достаточная, чтоб этот снаряд зарылся в атмосферу и сгорел. У них такой скорости нет.