Архей. Караванщики Анвила - Дмитрий Железняк

Главарь головорезов заметил неладное практически сразу. Сломанная дверь и ворон, нагло восседавший на остатках стен второго этажа, заставляли насторожиться. Серпентес приказал бросить толстяка и проверить в чем дело. Подручные повиновались и, обнажив мечи, медленно подбирались к поместью.

— Ничего не выйдет, — заключил Варвар. — Они знают, что мы тут.

— Тогда может попробуем поговорить? — Ослябя пожал плечами. — Эй, душегубцы! — заорал он, выглянув в щель между дверными створками. — Сдавайтесь, стало быть.

Головорезы остановились и подняли щиты.

— Да нет у нас луков, чего вы?

— Тшш! — шикнул Калдор. — Это мог бы и не озвучивать.

— Вы кто такие? — крикнул главарь, укрываясь за спинами подчиненных.

— Мы сниматели проклятий, — ответил северянин.

— Чего?! — Эразм скривил лицо. — Поумнее не придумал?

— Охотники за приведениями! — поддержал дрессировщик и подмигнул волшебнику.

— Заткнитесь! — мамелюк грозно посмотрел на столпившихся у дверей. — Все твои приспешники мертвы, Серпентес. И у тебя есть выбор. Сдавайся и больше никто не умрет.

— Что?! — гнев исказил лицо главаря. — Где Тюльпан? Что с ней?

— Э-э-э… — Калдор скривил рот, опустив уголки губ вниз. — С Тюльпан и правда промашка вышла, — сказал он товарищам и усмехнулся.

Серпентес вскинул руки прошептал формулу заклинания. Перед порогом здания появились клубы серого дыма. Как будто из-под земли появилась отвратительная тускло-серая многоножка. Ростом она оказалась практически с Ослябю, а ее длинное сегментированное туловище извивалось и подергивалось. Почуяв добычу заиграли ядовитые жвала, с которых капала прозрачная слизь.

— Трофе-е-ей!!! — неистово заорал северянин и вскинул топор, намереваясь пнуть приставленную дверную створку и выскочить наружу.

Но, гигантская многоножка получила приказ от призвавшего ее хозяина раньше. Перебирая десятком острых и твердых лап, тварь выломала остатки дверей и влетела внутрь. Приключенцы с трудом успели отпрыгнуть в стороны. Только Варвар остался на пути противника и рубанул двумя руками, опустив топор из-за головы. Лезвие пробороздило по округлому панцирю, оставив глубокую царапину, но монстр не обратил на это внимания. Многоножка сбила железнобокого с ног и устремила жвала к его лицу.

Ослябя кинул обломок клавесина в окно, чтобы разбить мутное стекло, а сам поспешил на улицу, так как двое приспешников следовали за многоножкой. Нахиор и Шалилун также решили атаковать мечников. Но, первым на улицу вылетел ящер. Он пронесся мимо двоих головорезов, устремившись на Серпентеса. Главарь, небрежно вскинул руку, погрузив зубастого зверя в ступор. Разогнавшийся раптор рухнул в песок, подняв облако пыли.

Паломник и мамелюк насели на одного из врагов, по очереди нанося удары по стальному щиту. Другому не повезло встретиться с орком, который ревел и рычал, брызжа слюной.

Серпентес использовал заклинание «слепые брызги». Десятки белых пузырей устремились в сторону Нахиора и Осляби. Сражавшийся с ними головорез понял, в чем дело и натянул на глаза шарф, что до этого скрывал только лицо. Приключенцы же не успели что-то сообразить. Пузырьки лопались у лица, забрызгивая глаза. Союзники с ужасом обнаружили, что ослепли. Приспешник отошел на несколько шагов, усмехнулся глядя на то, как герои в панике размахивают оружием по воздуху, и решил осторожно подкрасться.

— Ого! — восхитился Эразм, глядя в окно на действие заклинания. — Такое я еще не знаю. Надо бы глянуть в гримуар этого Серпентеса.

— Убье-е-ет! Убье-е-ет! — завопил ворон и привел хозяина в чувства.

Три волшебных стрелы ударили в противника, обходившего Ослябю сбоку. Головореза отбросило назад. Одна из стрел размозжила ему голову. Тело повалилось, а из черепа выпал мозг.

Главарь, заметивший лорда Пифарей, тоже выпустил волшебные стрелы. Брюзгливый успел использовать магический щит. Сгустки магии ударили в него. Осколки стекол и щепки полетели в разные стороны. Эразм, поняв, что позиция более не выгодна, опираясь на посох, с трудом спустился с дивана.

Северянин лежал под многоножкой, вцепившись в ее жвала. Вены выступили на его внушительных мускулах, казалось, что зверь вот-вот одолеет.

— Не-е-ет! — заревел он, уловив взгляд волшебника. — Я сам! Мой трофе-е-ей!

— Тю, — Эразм поднял брови и покачал головой. — А по мне разве видно, что я на помощь спешу? — Брюзгливый медленно поплелся к двери.

Не обращая внимания на то, как орк рубил щит приспешника, Серпентес внимательно наблюдал за домом. Маг казался куда более важной проблемой, чем орущий зеленоватый детина.

Ослябя медленно пробирался на звуки лязгающей стали и безумных криков. Головорез, удачно отражавший атаку за атакой, отбил очередной выпад Шалилуна щитом и отбросил лезвие двуручника в сторону. Орк потерял равновесие. Теперь ударил враг. Он навалился на щит и толкнул зеленоватого, тот упал на колено. Следующий выпад должен был закончить представление орка, но Шалилун умудрился поймать лезвие скимитара кольчужными перчатками, и зажал его между ладоней.

В это время Калдор выбрался через кухню и обошел поместье, затаившись за углом. Вид рухнувшего без чувств питомца привел его в смятение. Первый раз он увидел, как могучий зверь легким движением руки повержен, словно беззащитный щенок. Злоба закипала. Дрессировщик решил подобраться к вражескому магу также, как к чародею, но настороженный Серпентес сразу заметил скорпиона. Калдор отпрыгнул в сторону, словно кошка. Волшебная стрела ударила в песок, осыпав лежащего заклинателя ящеров пылью.

Этого времени вполне хватило Эразму, чтобы наколдовать «морозный луч». Заклинание убивало медленно, но сковывало движения, а главное — практически лишало концентрации, а значит — возможности колдовать. Брюзгливый показался в проеме. С его руки сорвался бело-синий луч, поразивший противника в грудь. Жилы и мускулы Серпентеса сковали морозные путы.

Волшебники учились противостоять заклинаниям, но не всем это удавалось. А если заклинание накладывал сильный и опытный маг, то шансы и вовсе сводились к нулю. Главарь боролся как мог. На его лбу выступали капли пота, которые тут же превращались в лед. Серпентес пытался поднять руку и использовать заклинание «магический щит», но не имел врожденной сопротивляемости к магии, как подчиненный ему чародей Ваиль.

Дрессировщик вскочил на ноги и планировал ринуться к главарю, но заметил, что помощь требуется Ослябе и Шалилуну. Головорез навалился на рукоять меча. Лезвие проскользнуло между ладоней и, проткнув кольчугу, вонзилось в плечо орка. Раздался вопль. Паломник, услышав его, понял, что враг рядом с союзником. Приспешник тяжело дышал. Ориентируясь на звуки хрипящего дыхания, Ослябя прикинул направление и взмахнул мечом. Противник увернулся, но вынуждено выпустил оружие из рук, за которое снова схватился зеленоватый.

Боль совершенно сковала Шалилуна. Он повалился на землю и истошно молил о помощи.

— Го-о-о-орг! Помоги-и-и-и! Го-о-о-орг! — эти вопли и заставили Калдора поспешить к ним.

Тем временем головорез наступал на ослепленного паломника. Он выхватил кинжал и, нагнувшись, сделал выпад. Ослябя, будто почувствовал опасность, отшатнулся, но острие скользнуло по