Грешные души - Леонид Влодавец

- Пожалуйста, - великодушно согласился Заур, - скажи, как тебя звать, а?

- Саша...

- Э, хорошее имя, слушай. Нежное. Саша-а... Замуж хочешь, а? Поедем со мной, женой будешь!

- Я замужем... - захлопала глазами Сутолокина, - у меня двое детей... И я даже не знаю, как вас зовут...

- Заур Бубуев меня зовут. Поедешь, нет?

- Но вы же сказали, что Валя - ваша жена! - спохватилась Сутолокина.

- Да, конечно, ну и что? Она говорит: "Ты мусульманин или нет? Почему я одна жена, а? Второй жены надо".

- Не может этого быть! - возмутилась Сутолокина.

- Почему не может? Валю спроси, она тебе сама говорить будет. Она сказала: "Вот, видишь, женщина? Будем с ней жить, она мне как бабушка будет!" Честно! Не веришь? Клянусь!

- Сколько вам лет, Заур?

- Мне? Сорок два, кажется. Паспорт потерял.

- Я старше вас на четыре года, - пробормотала Сутолокина, - а Валя совсем молоденькая...

- Это ничего, - понятливо покачал головой Заур. - Все хорошо: и молоденький, и старенький...

- Я попрошу вас, Заур, уйдите, пожалуйста. - Сутолокина присела рядом с кривоногим Бубуевым. - Я должна подумать.

- Хорошо, пожалуйста. Думай. - Заур начал одеваться. - Я ночью приду, да?

Когда Заур вышел, Сутолокина уткнула лицо в подушку и заревела. Кажется, от стыда. Впрочем, она в этом себя убеждала, но до конца убедить не могла. Очень возможно, что это были слезы радости...

Тютюка, будь он в данный момент в материальной форме, подпрыгнул бы от восторга. Замерив отрицательный потенциал Сутолокиной, стажер обнаружил, что этот потенциал равен семидесяти пяти процентам. Готовая продукция, черт побери! Что касается Заура, то у того залетело аж за восемьдесят. Впрочем, у него и до этого было немало. Поднялся минус и у Котова, немного, но поднялся.

Котов, слушая, как удаляются шаги Бубуева, чуть не лопнул от зависти. Ему захотелось узнать, кому удалось его опередить. Он встал, надел кроссовки и вышел в коридор. Тут уже было пусто. Котов прибавил шагу, но тот, кто шел впереди, быстро миновал все пролеты до первого этажа, и, когда Котов оказался в вестибюле, там находилось несколько мужчин, и все они выходили во двор. Среди них был и Заур Бубуев, но Котову почему-то показалось, что уж этот-то никак не может быть соблазнителем Сутолокиной. Слишком неинтеллигентно выглядел гость с Кавказа. Подозрения пали на представительного, спортивного вида мужчину лет пятидесяти. Что-то было в нем отставное, генеральское или хотя бы полковничье. Котов догнал его, прошел мимо и украдкой глянул в лицо. Тютюка, находясь в своей пылинке, не знал, что предпринять.

С одной стороны, стажер мог, если бы захотел, устроить драку. Для этого за глаза одного короткого импульса - Котов был как взведенная пружина. Но Тютюка очень беспокоился, как бы не напортачить. А ну как Котов своим маваши-гири угробит бедолагу? А у того, согласно замерам, плюс за семьдесят перевалил.

С другой стороны, можно было как-нибудь по-тихому указать Котову на Бубуева и дать возможность поквитаться. Это опять вызвало бы драку, но тут оказывалось, что мордобой не только не накидывал Котову минуса, но и прибавил бы плюса. Отчего так получалось, было не очень ясно, но такая информация к Тютюке пришла. Вероятно, в каком-то аспекте действовало известное хрестоматийное правило "Минус на Минус дает Плюс".

Так Тютюка ничего и не придумал. Поэтому Котов благополучно миновал генералоподобного мужчину и, убедившись, что у того симпатичное, мужественное лицо, несколько успокоился.

"Что я переживаю? - подумалось ему. - Она же старая, ей как раз такой нужен..."

Владислав зашагал в направлении столовой.

НЕПРИЯТНОСТИ ЗАУРА БУБУЕВА

Заур пошел в общежитие обслуживающего персонала. Он хотел найти Валю и сказать ей, что выполнил ее поручение. Однако в это самое время из-за поворота аллеи прямо на него вышла знакомая четверка.

- Какая встреча! - расплылся Колышкин. - Заурчик!

- Наверно, долг привез? - подхватил Лбов. - Верно, дарагой?

Бубуев похолодел. Колышкин и Лбов нежно, но очень крепко обняли его за плечи и заставили изменить направление движения.

- Никита, Андрей..... - пробормотало "лицо кавказской национальности", - кое-чего нету...

- Да ты шутишь! - ухмыльнулся Колышкин. - Прямо так-таки и нету? Такой мелочи? Ну ты жмо-от...

Как-то незаметно все пятеро оказались довольно далеко от людных мест, в гуще кустов, совсем скрывших их от посторонних взоров.

- Соска, - мотнул головой Колышкин, - походите по округе, погуляйте... Присмотрите...

- Понятненько... - скорчила гримасу Соскина. - Пошли, Элка!

Когда девицы ушли, Зауру стало еще хуже. Он начал трястись.

- Слушай, ты мужчина, нэт? - пародируя кавказский акцент, спросил Лбов. - Мужчина, да?

- Мужчина... - пробормотал Заур, хотя ему больше всего в этот момент хотелось умереть и в следующий раз родиться цветком или, на худой конец, женщиной.

- Не-ет, - покачал головой Колышкин, - ни хрена ты не мужчина, Заурчик! Мужчина слово держит, себя уважает. Ты просил отсрочку, верно? Просил?!

- Ну, просил... Андрей, слушай, я "Волга" покупал. Не рассчитал. Долги залез, совсем плохо. Денег нет.

- Ну, знаешь, проблемы твои. Ты нам обещал, что за отсрочку будет с процентами. Обещал, верно? Обещал?! - И Колышкин вроде бы легонько стукнул Заура тыльной стороной ладони по животу, но у того сразу сбилось дыхание.

- Не расслабляйся, - тренерским тоном заметил кандидат в мастера по боксу. - Держи пресс!

С этими словами Андрей сунул кулаком под ребра Зауру.

- Зачем бьешь? - охнул Бубуев. - Сильный, да? Мурату скажу!

- Что ты, что ты - имитируя сильны испуг, замахал руками Колышкин. Не говори, родной, а то мы в штаны со страху написаем!

В этот момент Лбов очень больно, хотя и не в полную силу, двинул Бубуева кулаком по спине.

- Не горбись! Прямо корпус держи! - посоветовал Колышкин. - Вообще-то, Заурчик, с Муратом мы уже все выяснили. Ты ему тоже не платишь. Мурат сказал: "Заур говорит, что вам платит. У вокзала я не хозяин". Честный у тебя земляк, хороший. А мы уж думали, что он решил нас от вокзала попятить. Так что он нам тебя отдал. Ему жулики не нужны. Вообще-то, мы люди культурные и интеллигентные. Живем в новую эпоху. К рынку переходим, в светлое царство капитализма. А при капитализме главное - плати. Ты понимаешь это, чурек? Понимаешь? Понимаешь?!

- Ай! - скривился Заур. - Зачем бьешь? Больно!

- Это называется серия по корпусу, - пояснил Колышкин. - Серию в голову покажу попозже. Садись!

- Ногами бить будешь? - садясь и сжимаясь в клубочек, выдохнул Заур. Я отдам, понимаешь?! Очень быстро отдам! Но сейчас - нету.

- Какой ты все-таки нервный, подозрительный, - посетовал Колышкин. Давай уточним позиции. Никита, скажи-ка, милый, когда этот господин последний раз отстегивал?

- Та-ак... - напряг память Лбов, - в мае!

- А на сколько отсрочку просил?

- На месяц вроде бы...

- Интересное кино, верно? - закатил глаза Колышкин. - А нынче уже июль. Мы тебе говорили, Заурчик, что ты должен все отдать до тридцатого июня? Говорили?

Лбов, как футболист по мячу, дважды пнул Заура по бедрам.

- Ну конечно, нам нетрудно и самим было зайти, - вздохнул Андрей, - но мы уж решили отдохнуть, развеяться. Даже обрадовались, когда ты тут появился, думали: есть еще у людей совесть! А ты, оказывается, пустой пришел. Обидел ты нас, Заурчик, очень обидел... Не знаю уж, что с тобой делать.

- А давай, командир, - предложил Лбов, доставая из кармана кусок капронового шнура, - узелок за ухо - и на солнышко...

- Вонять будет, - заметил Колышкин, - отдых нарушится. Нет, я все-таки очень добрый человек. Неудобно как-то из-за мелких бабок каких-то в лесу пейзаж портить. Представляешь, завтра утром люди тут гулять будут - а на дереве дерьмо висит! Потом прокуратура всякая приедет, ментура... Лишние расходы. Нет, покамест поживешь еще, Заурчик. Отдашь ты нам уже побольше еще десять процентов набежало. Значит, дорогой корешок, ждем мы тебя первого августа, понял? При себе иметь или деньги, или собственную голову в авоське, понял?!

- Понял! Понял! - обрадованно завопил Бубуев.

- Плохо понял, - прищурившись процедил Колышкин, сильным пинком сбивая сидящего Бубуева на бок, а второй отвешивая точно в беззащитный копчик. Обрати внимание, дорогой, по роже мы тебя не били. Даже костей, по-моему, не поломали. А это значит, что мы тебя просто воспитывали. Ты пойми, чурка с глазками, если ты бабки к условленному дню не добудешь, разговор будет построже. А сейчас мы уйдем, но ты отсюда уберешься как можно дальше, мы ведь отдыхаем - пойми это! Если сегодня мы тебя еще раз увидим - нервы могут не выдержать... Мы идем обедать, вот тебе время на смыв. Не успеешь нырнешь в озеро, понял?

- Все понял, - прохрипел Заур.

- Пошли, Лоб!

Колышкин и его дружок исчезли в кустах. Где-то неподалеку они встретились со своими подругами, и до лежащего на полянке Бубуева донесся дружный хохот четырех глоток.

Кряхтя, Заур встал, ощущая гудение и боль во всем теле, отряхнулся и заковылял прочь. Жизнь, такая прекрасная после победы над Сутолокиной, показалась ему ничтожной, ужасной и гнусной. Он жалел, что его не убили до смерти. Валлаги, его избивали, а он только стонал и пытался увернуться. Вот что значит расслабиться и разгуливать здесь без кинжала! Посмотрим, как бы тогда вели себя эти сволочи! Заур с удовольствием представил себе, как он всаживает большой, острый как бритва кинжал в живот Колышкину, и ему стало полегче. Месть! Вот о чем следовало думать мужчине! Надо смыть позор со своего рода! Привезти сюда всю родню, подпалить этот проклятый курятник и р-рэзать!