Цена обольщения - Лесия Корнуолл

К несчастью для Эвелин, после обнародования информации о предательстве Филиппа Реншо леди из швейного кружка сочли невозможным присутствие среди них его жены. Они прервали все контакты с Эвелин и даже отказались принять от нее шерсть для вязания, как если бы грехи Филиппа Реншо запятнали ее и могли навредить их сыновьям, мужьям и братьям.

Эвелин пребывала в смятении до тех пор, пока на ее пороге не возник лорд Крейтон. Он сказал, что узнал картину Филиппа в недавно проданной на аукционе, и предложил передать пожертвование Эвелин швейному кружку, выдав его за свое собственное.

Эвелин постучала по губам кончиком пера. Утро выдалось чудесным. Если бы не Сэм, она не поехала бы кататься в парк и не встретилась с лордом Крейтоном.

Интересно, знаком ли Сэм с майором или хотя бы слышал о нем в Испании? И знал ли он сержанта О’Нила? Эвелин непременно спросит его об этом.

Эвелин сдвинула брови, поняв, что не видела своего нового лакея с момента их возвращения из парка. Он вел себя чопорно и официально, когда помогал Эвелин спешиться. Настоящий вышколенный слуга. Он даже низко поклонился ей и ни разу больше не улыбнулся. Это был совсем другой Сэм. Не тот, с которым она выехала на прогулку.

Дверь отворилась, и в комнату вошел Старлинг.

— Записка доя вас, миледи, — произнес он и подал Эвелин серебряный поднос с лежавшим на нем письмом.

Эвелин мгновение смотрела на поднос. От его продажи гоже можно было бы выручить немного денег для благотворительности. Но Старлинг ждал, а Эвелин не могла просто так выхватить поднос из его рук и отнести его в ломбард.

— Благодарю вас, Старлинг. — Эвелин взяла письмо, перевернула его и посмотрела на печать. — Вы не пришлете сюда Сэма?

— Его нет, миледи. Ведь после обеда у него выходной.

Сердце Эвелин сжалось от какого-то странного разочарования. Мысль о том, что Сэма нет рядом, пусть даже половину дня, вновь сделала дом темным и пугающим. Эвелин заметила, с каким сочувствием смотрит на нее дворецкий, и вновь надела на лицо маску безразличия.

— Да, конечно. Я забыла. Можете идти.

Дворецкий медлил, и Эвелин бросила на него вопросительный взгляд.

— Я могу, миледи, что-нибудь еще для вас сделать?

Эвелин заставила себя улыбнуться:

— Нет, ничего. Я просто хотела у Сэма кое-что спросить. Но это подождет.

Эвелин развернула письмо, и на этот раз ее губы изогнулись в искренней улыбке.

Майор Крейтон приглашал ее на прогулку завтра утром.

Глава 10

Синджон неслышно проскользнул в спальню лорда Филиппа и некоторое время стоял с отчаянно бьющимся сердцем, прислонившись спиной к двери. Он не привык проникать в личные покои других людей, точно вор.

Ему не раз приходилось выбираться из спален, подбирая на ходу одежду, оставляя в постели забывшуюся сладким сном обнаженную любовницу. Сейчас он делал почти то же самое, только не получал никакого удовольствия.

В спальне было душно, поэтому Синджон стянул с головы ненавистный парик, швырнул его в кресло и огляделся по сторонам.

После обеда у него выходной. Ему необходимо было сделать кое-какие дела за пределами Реншо-Хауса, но сначала он хотел поискать нужную Уэстлейку вещь здесь и забрать ее с собой, если таковая отыщется. Чем быстрее он покинет этот дом, тем лучше.

Синджон еще некоторое время ждал, прислушиваясь к доносившимся из коридора звукам. Затылок его покалывало, по спине струился пот, однако в доме царила тишина. Синджону он напоминал наполненное тайнами и загадками убежище одинокой грустной леди.

Синджон отдернул шторы, и солнечные лучи робко пробрались в спальню. Он расстегнул ворот ливреи, чтобы было свободнее дышать.

Мебель темного дерева казалась крепкой и внушительной. Синджон не заметил ни единой детали, свидетельствующей о присутствии в этой комнате женщины. Приходила ли Эвелин сюда хоть раз, или же супруг посещал ее, когда возникало такое желание?

Синджон отер вспотевшие ладони о бриджи и сосредоточился на деле. Уэстлейк сообщил ему, что они обыскали весь дом. Лучшие агенты обшарили письменный стол Филиппа, заглянули под его кровать и в шкафы, унесли с собой его письма и личные бумаги, но не нашли того, что искали.

Они также провели обыск в комнате Эвелин. И опять-таки не обнаружили ни единого любовного письма, ни единой записки от ее мужа. В шкатулке хранились лишь те драгоценности, что достались ей от матери. Кроме простого обручального кольца, никаких подарков или свидетельств любви, преподнесенных Филиппом.

Уже одно это обстоятельство казалось Уэстлейку крайне подозрительным. Леди может уничтожить или спрятать записки и письма джентльмена, свидетельствующие о его привязанности, но она никогда не расстанется с украшениями. Такой богатый человек, как Реншо, вполне мог позволить себе украсить жену бриллиантами. Ведь камни, подаренные им любовницам, просто резали глаз своими размерами и дороговизной. Так что же Эвелин сделала со своими?

Конечно же, такой женщине, как она, не нужны драгоценности, чтобы быть красивой. Да и состязаться с любовницами мужа по количеству украшений она не собиралась.

Синджон поджал губы, стараясь забыть о личных симпатиях. Даже такая женщина, как Эвелин, особенно такая умная женщина, как она, сумела бы спрятать ценности, если бы ощущала собственную вину или боялась их лишиться.

Наверное, Уэстлейк ожидал, что Синджон обнаружит именно это. Полную шкатулку драгоценностей, припрятанных на тот случай, если король отберет у Филиппа его деньги и земли. Хотя это вряд ли докажет ее вину. Да и какие еще нужны доказательства с таким мужем, как Филипп Реншо, и таким другом, как Крейтон?

Из того, что поведал ему Уэстлейк, Синджон знал, что прежде всего нужно попытаться найти тайники.

Синджон выдвинул ящики комода, но не обнаружил ничего необычного. Шарфы и носовые платки Реншо лежали в ящиках ровными стопками, готовые немедленно послужить своему хозяину в случае его возвращения. Лорд Филипп покупал только лучшее, подумал Синджон, проводя рукой по тончайшему льну, баснословно дорогому шелку и шерсти наивысшего качества. Однако под сложенной одеждой тоже ничего не было.

Синджон подошел к платяному шкафу и открыл его. В нем все еще висело несколько сюртуков, но потайных панелей за ними не обнаружилось. Внизу стояло несколько пар обуви Филиппа Реншо, но все ботинки были пусты.

Синджон нахмурился. Ну и куда еще не догадались заглянуть тайные агенты?

За дверью послышались быстрые шаги, и Синджон замер.

Неужели Эвелин?

Он представил, как столкнется с ней нос к носу здесь, в личных покоях ее мужа. Синджон судорожно сглотнул, пытаясь придумать какое-то оправдание своему нахождению здесь. Он мог бы сказать, что просто проявил любопытство, но она все равно его уволит.